— Все хорошо, милый, — она поглаживающе провела рукой по моим волосам и нежно приподняла за подбородок. — Я так рада, что ты в порядке.

Слезы жгли глаза, поэтому я быстро попытался сменить тему, переключив разговор на причину, по которой сюда и пришел.

— Я знаю, что просил тебя выслать мой последний чек по почте, но не могла бы ты отдать его мне сейчас? Я понимаю, что период оплаты только сегодня закончился… — я умолк, потому что не знал, что еще сказать.

Было очевидно, что я прошу особого отношения. Черт, беря во внимание то, как я обошелся с Эмили, я бы не стал ее винить, если бы она решила оставить мою последнюю зарплату себе в качестве неустойки.

— Конечно, милый, — согласилась Эмили. Ее взгляд скользнул по сумке, а затем по гитаре. — Эш… тебе есть где остановиться? Потому что если нет…

— Есть, — солгал я. — Друг согласился дать мне переночевать у него на диване.

Она скептически посмотрела на меня, но настаивать не стала. Я чувствовал, что ей хотелось сказать мне что-то еще, но, должно быть, она поняла, насколько я уже на грани, потому что просто похлопала меня по колену.

— Я сейчас вернусь, хорошо?

Я кивнул, подтянув сумку ближе к себе, как будто она могла каким-то образом согреть меня.

Эмили вернулась через пару минут и вручила мне чек.

— Тебе нужны наличные? — поинтересовалась она. — Чтобы продержаться, пока не доберешься до банка и не обналичишь чек? Я бы заплатила тебе наличкой, если бы хватило денег от сегодняшней выручки в кассе…

— Нет, все в порядке, — кивнул я. — Меня все устраивает.

Боже, меня просто передергивало, когда я использовал с Эмили те же избитые фразы, что привык говорить Билли.

— Спасибо, — я сложил чек и спрятал его в карман, хотя и ненавидел вынужденную необходимость ждать еще двенадцать часов, прежде чем смогу обналичить его.

Я уже решил, что переночую на автобусной станции, которая находилась всего в нескольких кварталах от банка. У них имелись шкафчики для хранения, достаточно вместительные, чтобы я мог спрятать там свою сумку и гитару за небольшую сумму. Когда у меня появятся наличные, половину денег я собирался потратить на билет, чтобы уехать так далеко от Нью-Йорка, как только смогу, а другую половину на то, чтобы попытаться найти дешевое жилье, пока не устроюсь на работу. В лучшем случае, мне повезет, если у меня будет крыша над головой хотя бы на несколько дней, пока не закончатся деньги.

Но это все равно намного лучше, чем провести еще хоть одну секунду в шикарной квартире, которую Билли называл моей, несмотря на то, что сам платил за нее с самого первого дня.

— Эш, подожди, — остановила меня Эмили, когда я уже поднялся. Ее пальцы нежно сомкнулись вокруг моего запястья, и я снова сел. — Эш, а ты бы… ты бы не хотел вернуться?

— Что? — переспросил я, не веря своим ушам.

— Я могу вернуть тебя обратно в расписание, когда ты захочешь и будешь готов. Думаю, я даже могла бы взять тебя на полный рабочий день через несколько недель… это значит, у тебя появится право на медицинскую страховку и другие льготы, как, например, оплачиваемый отпуск. И я все еще не теряю надежды поставить тебя однажды за эспрессо-машину, как штатного баристу.

— Ты серьезно? — грудь сдавило невыносимым напряжением, и могло показаться, что это из-за проблем с сердцем, но я знал, что причина не в этом. Эмили предлагала мне несбыточную мечту. На протяжении всей недели, планируя свой побег от Билли, я представлял, как приду к Эмили и буду умолять ее вернуть меня на работу, но у меня не хватило на это смелости.

Не после того, как я оставил ее в подвешенном состоянии.

Кроме того, я считал, что будет нечестно по отношению к ней оставаться здесь ровно столько, сколько потребуется, чтобы заработать немного денег, а затем все равно уйти и бросить. Но то, что она мне сейчас предлагала… это было гораздо больше. Одна лишь медицинская страховка может спасти мне жизнь. Но возможность не расставаться при этом с теми немногими друзьями, которых мне удалось завести, несмотря на Билли… была бесценна. Нет, я никогда не планировал строить свою жизнь в Нью-Йорке, но разве это так уж плохо? Билли было известно, что у меня появилась работа, но он не имел ни малейшего понятия, где именно. И существовала практически нулевая вероятность, что он когда-нибудь появится здесь, в кофейне в стиле «Стар Трек».

Но даже если это и произойдет, между нами в любом случае все кончено. Рано или поздно до него это все-таки дойдет. А если нет, тогда я воспользуюсь тем, чего он боится больше всего на свете.

Разоблачение.

Я наконец-то смогу строить настоящую жизнь. Смогу делать все те нормальные вещи, которых не мог из-за Билли, потому что он годами пытался меня убедить, что мне это не нужно.

— Я знаю, что оплата не такая уж большая…

Она больше ничего не успела произнести, потому что я подался вперед и обнял ее, не обращая внимания на адскую боль, когда от этого движения запротестовали мои ребра. Эмили рассмеялась и обняла меня в ответ.

— Это значит «да»?

— Ха, — удалось мне выдать.

— И почему, Эш Валентайн, мне кажется, что в тебе полно секретов.

Прежний я наверняка запаниковал бы от ее комментария, но сейчас я знал, она имела в виду только то, что я ответил «Да» на ее вопрос «по-Вулкански», доказывая тем самым, что я точно такой же задрот и фанат «Стар Трек», как и все остальные здесь.

— У меня есть право хранить молчание.

Когда я сел обратно на стул, чтобы обсудить с Эмили возвращение на работу, то почувствовал, как часть моего мира возвращается на свою ось. И как только я согласился начать уже на следующее утро, мысли тут же обратились к одному постоянному клиенту с великолепными темно-голубыми глазами и широкой улыбкой.

Улыбкой, которую я наполнил горечью, и глазами, что потускнели от моих жестоких слов.

И вот так моя радость угасла, а тревога вернулась.

Беспокойство по поводу того, как объяснить Эйдену, почему я наговорил ему все те ужасные вещи нисколько не уменьшилось на протяжении рабочей недели в кофейне. Я думал, что мне повезло, когда Эйден не появился в самое первое утро, но необходимость поговорить с ним все равно не исчезла только потому, что он не пришел. Так что даже когда я полностью сосредоточился на рутинном обслуживании клиентов, мысленно в это время продолжал подбирать правильные слова, которые скажу Эйдену, когда он появится.

Вот только он так и не пришел.

Ни на следующий день.

Ни после.

Прошло целых восемь дней, шесть из которых я проработал в кофейне, а Эйдена все не было. Я, наконец, проглотил свою гордость и спросил о нем у Эмили, но в ответ узнал только то, что Эйден не возвращался в кофейню с того самого дня, как побывал у меня в квартире. Эмили призналась, что дала ему мой адрес, но меня это не волновало. Я практически поддался искушению самому позвонить первым, но запоздало сообразил, что не догадался записать его номер, прежде чем уничтожил свой телефон. Когда Эмили мимоходом указала на визитку Эйдена, прикрепленную на пробковой доске возле часов в комнате отдыха, я быстро ввел его номер в новый дешевенький мобильный телефон, который себе купил. Я пытался позвонить ему несколько раз, но снова и снова трусил перед тем, как нажать на кнопку вызова после того, как мозг прокручивал все те ужасные вещи, которые я ему наплел.

Я не ожидал, что потеря Эйдена ударит по мне настолько сильно, но не мог отрицать, что без него все вокруг перестало казаться ярким, враз лишившись своих красок. Несмотря на это, я знал, что скорее всего так будет лучше, потому что находиться рядом с ним и при этом не быть с ним, стало бы для меня слишком тяжело.

Я повторял себе это как мантру, снова и снова, изо дня в день, но мое сердце все еще не велось на нее.

Я как раз был занят, выставляя чашки, которые Эмили использовала для клиентов, предпочитавших пить кофе непосредственно в самой кофейне, когда прозвенел колокольчик на входной двери. Я мысленно похвалил себя за то, что удержался и не сразу поднял голову, чтобы проверить, кто вошел.

Раньше я всегда делал это, так как боялся, что там окажется Билли.

Начиная с прошлой недели я дергался исключительно в надежде увидеть Эйдена, входящего в двери кофейни, с его заразительной ухмылкой на губах, которая становилась еще шире, как только он замечал меня.