Но Наталья все же услышала.

- Чего ты там шаришь? – зычный вопль на всю квартиру заставил Карьку вздрогнуть.

- Кассету ищу, «Мановар», - неохотно отозвалась Карька. Врать она не любила, но иногда считала необходимым.

Вдруг столь же зычно заржал Чак.

- Твои кассеты – у меня вместе с магнитофоном, все равно валяются без дела, пока ты весь день где-то шляешься!

Струны почти не натянулись, кассеты – фигня, зато под этот шум Карьке повезло вынуть из холодильника две сосиски, одну она запихнула себе в рот, вторую быстро скормила кошке. Потом вытащила из-под своего топчана картонную коробку с ветошью, торопливо перегладила котят, подсыпала корму и подлила воды попугайчику, чья клетка стояла на полке у нее над головой, проверила корм, воду и подстилку у белой крысы в соседней клетке и прислушалась к тому, что происходило вне кухни.

Мать и ее сожитель все еще были крайне заняты, поэтому Карька задвинула на всякий случай коробку с котятами под топчан и прилегла. Топчан был ей короток, и длинные Карькины ноги свисали, но она не замечала неудобства. Струны немного отпустило, совсем немного, а полностью они и не расслаблялись в последние три года. Кошка свернулась клубочком у нее на животе. Карька начала проваливаться в сон…

Разбудил ее крик:

- Ее нет и не будет, больше сюда не звоните!

Дернувшись, как от удара, Карька чуть не свалилась с топчана.

4.

Охи и ахи в прихожей прекратились, и кто-то из двоих, поднявшись, прошагал в комнату, а кто-то направился в кухню. Карька схватила кошку, сунула ее в коробку к котятам, а коробку затолкнула ногой поглубже под топчан. В кухню вошел Чак и направился к плите. Он взял чайник, открыл крышку, проверил пальцем наличие накипи внутри, налил воды, включил газ и с грохотом водрузил чайник на конфорку, после чего настежь распахнул форточку. Затем он полез в холодильник, достал сырую морковку, помыл, почистил, порезал, сунул в соковыжималку и тут же выпил нацедившуюся мутно-оранжевую жидкость, капнув туда пару капель подсолнечного масла.

Чайник вскипел и неистово засвистел. Чак плюхнул на стол чашку с блюдцем, почесал бритый наголо сверкающий череп и налил в чашку кипяток так небрежно, что плеснул исходящей паром водой на Карькино колено. Как всегда. Карька вскрикнула больше от неожиданности и ярости, чем от боли, к боли она давно уже привыкла. Чака это развеселило, он захихикал. Поправив висящую у него на шее купленную Натальей мобилу, он запустил огрызком яблока в клетку со спящей крысой. Крыса подскочила и заметалась, разбрасывая подстилку, Чак еще громче захихикал.

В кухню пришла Наталья, подмигнула Чаку и поманила его в комнату, Чак ухмыльнулся и немедленно трусцой побежал за ней, не допив чай. Рубашка и брюки на нем тяжело колыхались, он напоминал борца сумо на пенсии, по мнению Карьки.

В комнате тяжко заскрипела кровать, пыхтенье вполне могло бы принадлежать паровозу начала двадцатого века. Карька попыталась подремать еще немного.

-Ты на работу не опоздаешь? - пробубнил Чак.

-Обойдутся… Ну? Как я умею? Сладко?

-М-м-м… Ах! Уф-ф!.. А вот такого тебе точно никто не показывал, ну-ка…

-О-о-о! Я умираю! Супер!.. Но на работу все-таки надо, а то без денег останемся.

Наталья работала в смену на выкладке товара в крупном универсаме, умела подружиться с сослуживцами и ее не выдавали начальству, когда она опаздывала, а происходило такое частенько…

5.

Карька проснулась, когда ее за шиворот рывком сдернули с топчана. Мать сунула ей в руки ее сумку и потащила Карьку к двери.

-Шагай-шагай, я – на работу, а ты – искать работу.

Наталья не хотела оставлять дочь наедине с Чаком, и в этом Карька была с ней солидарна на все сто.

У двери их догнал Чак, плотоядно ухмыльнувшись, отпихнул Карьку, так что она больно ударилась локтем о стену, и облапил Наталью.

-Так просто я тебя не отпущу, моя сладкая, - проворковал он, задирая на Наталье юбку.

Наталья не носила под юбкой трусы даже в холодную погоду, так что довольный Чак легко добрался до своей цели.

Отвернувшись от них, Карька проверила покамест свою сумку. Стропа на боку немного отпоролась от полотна, надо будет приштопать. Мать, разумеется, порылась у нее в сумке – из кармашка испарилась мелочь, пропала пудра фирмы «Avon» - недавний подарок Регги Кинг, исчез дорогой карандаш, найденный на днях Карькой в автобусе, это уже скорей всего Чак постарался. Больше вроде ничто не пропало, дешевая Карькина косметика и прочие мелочи никого не заинтересовали.

Радостное лихорадочное сопение наконец прекратилось, Карька едва успела застегнуть свою сумку, как ее схватили за локоть и выдернули за дверь.

-Учись у матери, как надо обращаться с мужиком – пригодится, - ухмыльнулся вслед Чак, захлопывая пухло обитую кожей тяжелую створку.

Мать самодовольно заулыбалась.

Мне это не понадобится, подумала Карька.

Когда вышли из подъезда, мать почти бегом направилась к универсаму, а Карька приостановилась, раздумывая. Надо было выбрать, к кому пойти, у кого можно немного поспать и позвонить по объявлениям. У Карьки были с собой несколько газет с вакансиями и ворошок отрывных талончиков с телефонами от объявлений, какие расклеивают по всем фонарным столбам. Надежды на те и другие было мало, Карька уже не раз сталкивалась с «гербалайфами», «визионами» и «таймшерами».

Яркий солнечный свет резал, как ножом, невыспавшиеся глаза и вызывал досаду своим радостным сиянием. Карька поморщилась, потерла живот в районе солнечного сплетения и, бормоча чудотворную молитву от Серафима Саровского, неуверенно побрела прочь от дома. К каноническому тексту у нее постоянно добавлялась одна и та же просьба. Карька немного забылась и забубнила вслух, громче, чем следовало.

-Господи, если ты есть, пошли мне банду байкеров во избавление от мамочки и ее прихлебателя! Пошли мне банду байкеров с ревущими голосами на ревущих мотоциклах, с татуировками на бугристых мышцах в сто раз круче, чем у Чака, в черной коже с ног до головы, с цепями, кастетами и ножами! Господи, пошли мне банду байкеров, которые отобьют меня у матери и Чака, увезут с собой и будут заботиться обо мне! Пошли мне банду байкеров, я буду любить их, как сестра, я буду на них стирать, готовить, чистить мотоциклы! Господи, пошли мне банду байкеров, спаси меня!!!..

У власть предержащих управу на мать искать бесполезно, Карька в этом давно убедилась. Ни милиция, ни префектура, ни любые другие учреждения в семейные дела не вмешиваются. Ей оставалось только молиться…

Какая-то женщина с авоськами в руках в испуге шарахнулась прочь от Карьки, пробормотав недоуменно:

-О Господи, вот это молитва!

Глава 2.

-Я же в ноябре родилась, счастливая, значит, по идее!

Идея эта содержалась в гороскопе в девчачьем журнале. Карька ворчала себе под нос, пытаясь заглушить собственные дурные предчувствия. Ни одного из знакомых, живущих поблизости, не оказалось дома. Карьке зверски хотелось спать, есть или, в крайнем случае, кого-нибудь побить.

Прохожие обходили ее стороной. Карька заметила это и немного развеселилась. Высокий рост плюс суровая физиономия – иногда это неплохо. По-журавлиному вышагивая взад-вперед на троллейбусной остановке, она мысленно прикидывала, к кому еще можно заглянуть. Подумала-подумала и пошла к метро. Попасть к Регги и Рису можно было только на метро. Если проскочить у кого-нибудь за спиной… На ходу Карька бормотала молитву, не забывая поглядывать по сторонам. От осторожного дыхания холодного ветра жухлые листья порхали по бульвару в балетном танце.

В паре десятков метров от остановки на стылом диванчике с гнутой спинкой не по погоде легко одетая соседка тетя Таня, крупная яркая женщина, недавно вернувшаяся из мест не столь отдаленных, нежно гладила по плечам плюгавого дядечку в изрядном подпитии.