Стиснув зубы в отвращении, Карька отвернулась, потом взглянула снова и поняла, что тетя Таня не ласкает, а обыскивает пьяницу. Она подмигнула Карьке, поманила ее к себе и сунула в руки сотенную бумажку.

-Слушай, на тебе лица нет! Хочешь, я твою мамашу грохну? Я ж вижу, как она тебе жизни не дает! Сразу легче дышать будет! Хочешь? Мне за это ничего не сделают, у меня справка из дурки.

-Нет, теть Тань, не хочу, грех это, и результаты все равно на пользу не пойдут, боком выйдут, - спокойно ответила Карька.

-Ну ладно, дело твое. Может, ты и права… Бывай.

-До свидания, - легко выдохнула Карька и вернулась на остановку.

--- --- --- --- ---

Транспорта все не было, и Карька пошла к метро пешком. Оно и к лучшему, решила она, ездить зайцем – тратить нервы, которые лишними не бывают. Возле перекрестка она восторженно округлила глаза – на красный свет притормозила группа ребят на мотоциклах, человек пять. Не совсем такие, о которых молилась Карька, слишком молоденькие, щуплые, но ничего, сойдут. В конце концов, ждать милостей от Бога и ничего не предпринимать самой – как-то глупо выходит.

-Эй, привет! – завопила Карька, пытаясь перекричать рев мотоциклов.

Ближайший к ней парень сделал вид, что не слышит.

-Привет, говорю! – не унималась Карька.

-Привет,- байкер умудрился буркнуть вполголоса, тем не менее его было слышно. – Чего тебе надо?

-Можно мне с вами?

-Нельзя! – отрезал он. – У нас своя компания.

-Ну и что? Вот еще и я буду в вашей компании!

-Чего ты лезешь-то?! – взвилась девчонка, сидевшая за спиной у передового мотоциклиста. – На хрен ты нам сдалась? Вали отсюда!

-Да что здесь такого?! Я вам не помешаю, наоборот, полезной буду! – возмутилась Карька. – Я много чего умею!

-Вали, я сказала!!! – завизжала девчонка. – А то патлы выдеру и в п… запихаю!!!

У Карьки засверкали глаза от радости. Она приготовилась драться, выбрала точки на теле байкерской скандалистки, куда пнет тяжелым ботинком или врежет кулаком. Карька ждала драки уверенно, потому что байкерша была меньше ростом почти на голову, с рыхловатыми лицом и фигурой.

Байкер ухватил свою девчонку двумя пальцами за рукав косухи.

-Китти, уймись. Нам некогда. А ты в самом деле вали по своим делам.

Он дал знак всей группе, и они умчались. Карька вздохнула. И побить-то никого не дали. Она пошла дальше. Двоих дерущихся возле иномарки рослых мужчин осторожно обошла стороной – тут она никого не побьет, скорее, ее побьют, если не убьют…

Спускаясь в метро, она собралась достать деньги, но вовремя приметила трех девчонок лет по тринадцать-четырнадцать, глядевших на нее выжидательно и напряженно. Карька вынула руку из-за пазухи пустой. Одна из девчонок подошла к ней.

-Теть, дай десять рублей, нам на метро не хватает.

-Не дам! – с вызовом сказала Карька. – Мне самой денег не хватает.

По ее мнению, эти девчонки оделись шикарно. На самом деле на них были вещи с оптового рынка: блестящий дешевый кожзаменитель, трескающийся через месяц, хилые кружевца, расползающиеся от одной зацепки, много яркой фурнитуры, линяющей от малейшей сырости, и толстый слой аляповатой грошовой косметики.

Вызов был принят. Девчонка молча вцепилась в Карьку, пытаясь сорвать с нее сумку, но сумка на парашютной стропе вместо ремня была надета не на плечо, а через плечо, и держалась крепко, а замочек Карька переделала сама и новый пришила на совесть. Две другие девчонки тут же присоединились к возне в углу перехода. Мимо текла густая толпа пассажиров, никто не обращал на эту сцену особого внимания, разве что изредка поворачивали головы, чтобы тут же отвернуться.

Тощие руки нагло лезли Карьке за пазуху, но карман был застегнут на молнию, а молния – на булавку. Костлявый кулачок метил в глаз, цепкие пальцы ухватили Карькины волосы. Она наступила ботинком сразу на несколько ног, шваркнула ногтями по лицу, пихнула локтем, хлестнула ладонью, девчонки отшатнулись с визгом, и, получив дистанцию для замаха, Карька с удовольствием врезала кому-то в глаз, а потом, примерившись, сорвала у одной с воротника радужную брошку, у другой – крупную заколку с волос, у третьей попыталась отнять сумочку, но в сумочку вцепились мертвой хваткой.

-Помогите, грабят! Мужчина, заступитесь, она на нас напала!

Солидный мужчина в кожаном пальто весело хмыкнул.

-Напала? Сразу на трех? Ладно, девочки, некогда мне с вами шутить, играйте сами!

Девчонки смотрели на Карьку, как волчата на волкодава, беспомощно и ненавидяще.

-Отдай! А то в метро не пустим!

-Не отдам! Моя добыча! Нефиг нападать было!

Карька приготовилась драться со всей накопившейся яростью, выместить на этих подвернувшихся под руку малолетках все, за что не могла отплатить тем, кто причинил ей настоящее зло.

Девчонки поняли.

-Мы тебе это еще припомним, мы тебя найдем!

-Вот это да! – деланно удивилась Карька, подергивая опущенными руками. – Сами нападают, да потом еще сами и обижаются!

-Мы тебя запомнили…, - оглянулась одна из них, когда они быстро уходили…

--- --- --- --- ---

В метро ничего особенного не произошло, если не считать того, что Карька с отвращением выбросила в урну заколку и брошку, наступила кому-то на ногу и выругалась матом в ответ на замечание… Она прикинула сумму, оставшуюся от поездки, отложила на дорогу обратно, на корм для кошки, и купила мулине, вспомнив, что Рис обещал заплести ей африканские косички…

Массивный мрачный дом с башенкой наверху в стиле «сталинского ампира» походил на средневековый замок. Лифт в подъезде дребезжал и колыхался так, что казалось, будто его поднимают на тросе, вручную натужно вращая большую лебедку. Карьку восхищал вид с восьмого этажа, которому запыленное окно лестничной площадки добавляло туманной таинственности – уныло однообразная, но зато замечательно огромная производственная территория постепенно терялась в белесой дымке на горизонте и напоминала пейзаж из какого-нибудь фантастического боевика.

Ощущая, как натяжение внутренних струн заметно ослабевает, что за последние три года случалось нечасто, Карька облегченно вздохнула, подошла к двери крайней квартиры, нащупала незаметный в полумраке коридора шнурок, о котором знали только свои, и дернула. Внутри квартиры раздался резкий звон. Там возле двери висела на кованом металлическом завитке настоящая корабельная рында, служившая вместо электрического звонка, который давно не работал. Шнурок от языка рынды тянулся сквозь отверстие в двери и свисал снаружи, но озорных детей на этом этаже не было, и почем зря веревочку своеобразного звонка никто не дергал.

Дверь открыл Рис – длинные вьющиеся волосы, как грозовая туча; на плечах сияет алая шелковая накидка в средневековом стиле, наброшенная поверх черной рубашки, брюки со «стрелочками», казаки, начищенные до зеркального блеска. Судя по виду, он только что вернулся с собственного концерта. Ярко светили его зеленые глаза, которые какая-то из фанаток сравнила с весенней листвой, пронизанной солнечным светом.

Карька заметила жесткий гитарный кейс, стоящий у двери, поняла, что ее догадка о сегодняшнем концерте верна, и… обиделась. Почему ее не пригласили?

-Тебя очень сложно застать по телефону. Завела бы ты себе мобильник, что ли, - сказал Рис, приложил палец к губам и кивком головы пригласил Карьку на кухню. Из-за плотно прикрытой двери ближайшей комнаты доносились странные сдавленные звуки вперемешку с роскошными оперными ферматами: Регги давала урок вокала очередному своему ученику.

Рис и Карька прошли на кухню. Карька плюхнулась на стул, стоящий посередине, и бросила сумку на пол возле себя, Рис сел у окна, закутался в спальный мешок, как в плащ, и закашлялся.

-Я мулине принесла, - весело сообщила Карька. – Ты что такой красный? Очередные фанатки приставали, с хулиганьем подрался или вина выпил?