Поиск
Ожидание
Словно страж у дверей твоего сновиденья,
Дожидался я солнца, считая мгновенья.
Я сидел и смотрел на тебя в тишине,
И сияла звезда предрассветная мне.
Так саньяси [68] ночною порой неустанно
Смотрит с берега в темный простор океана.
Ветер стих. Просыпается солнце вдали,
Чтобы снова лучами коснуться земли;
И отшельник, исполненный благоговенья,
Жаждет этого первого прикосновенья.
Распускается, первых дождавшись лучей,
Нежным трепетом губ, теплым блеском очей,
Словно чампак, улыбка твоя золотая.
Я сорвать ее жажду, томясь и мечтая.
Удивление
Я проснулся. За окном мрак ночной исчез.
Мир раскрылся, как цветок. Чудо из чудес.
Поражен я! Сколько звезд и материков
Не оставило следа. Сколько лет, веков
Пролетело. Где герой, наводивший страх?
Только тень его живет в сказках и стихах,
Сам истлел давным-давно… Не сочтешь племен,
Возводивших на костях стройный лес колонн.
Возникали города. Где они? Зола.
В смерче гибельном времен мне на лоб легла
Метка – солнца ранний луч, светлый знак небес.
Я проснулся. Вот оно – чудо из чудес.
Пред собранием светил встал я в полный рост,
Гималаи предо мной, семь небесных звезд -
Семь великих Мудрецов. Вот и океан,
Там, где Рудра – грозный бог, от веселья пьян,
Пляшет шумно в брызгах волн… Вот и древний ствол.
Я столетий письмена на коре прочел.
Столько рухнуло при нем тронов, что не счесть.
Как-то этот исполин разрешил мне сесть
Под своей густой листвой… И безмолвный звон
Донесло к моим ушам колесо времен.
Восток
О, пробудись, Восток седой!
Сокрылся ты во тьме густой
Извечной, бесконечной ночи.
Но сон твой с каждым днем короче,
Исчезнет он с рассветною звездой,
О, пробудись, Восток седой!
Поет сверчок, звенит цикада,-
Нам песен их ночных не надо!
Лишь свету утра сердце радо,
Сверканью, шуму жизни молодой.
О, пробудись, Восток седой!
Я верю: ты воспрянешь снова
От одного живого слова!
Мир, засверкав светло и ново,
Оденется одеждой золотой.
О, пробудись, Восток седой!
Чтоб солнце дней твоих сияло,
Сбрось мертвой спячки покрывало
И гордо жить начни сначала,
Отвергнув неподвижность и застой.
О, пробудись, Восток седой!
Ты слышишь? Век взывает новый:
«Открой мне дверь, сорви оковы!
Пусть, озарив твой лик суровый,
Взметнется пламя вольности святой!»
О, пробудись, Восток седой!
Все громче новизны призывы,
Как будто рог не молкнет Шивы.
Прими же в руки дар счастливый -
Цветы, что блещут юной чистотой…
О, пробудись, Восток седой!
Из книги «Сад песен»
(«ГИТОБИТАН»)
1932
Из цикла «Моление»
* * *
Мелодию дай, приобщи к песнопенью, учитель.
Мелодия надобна мне! Я – смиренный проситель.
Небесная Ганга, восход золотой усвоили этой мелодии строй
И петь научились, подслушав тебя, вдохновитель.
Отправлюсь я, душу наполнив мелодией вечной,
Туда, где царит разногласье и шум бесконечный.
В людской крутоверти, среди суеты, разлада, сумятицы
и тесноты,
Ты сам испытай мою вину, великий ценитель!
* * *
Я коврик мелодии здесь разостлал:
О путник, тебе – постоянный привал!
На зов пробудившейся птицы плывешь на пароме
денницы
Туда, где волна омывает причал.
Побудь на заре у дверей при утренней песне моей!
Сегодня с рассвета надвинулись тучи на лес,
Слезами наполнив глаза голубые небес.
У пальмовой рощи, в тумане, стоишь ты в другом одеянье,
О, не удаляйся украдкой! Хоть сколько-нибудь
В сырой полумгле моей пасмурной песни побудь!
* * *
Я бесконечен. Своим ты играешь созданьем:
Опустошаешь – и вновь наполняешь дыханьем.
Сколько со мной, незатейливой флейтой своей,
Ты исходил берегов, и холмов, и полей;
Сколько напевов сыграл ты на ней!
С кем поделюсь ликованьем?
Сладостно сердцу от прикосновенья святого.
Плещет восторг через край, и рождается слово.
То, что вмещается в горсточке малой моей,-
Дар нескончаемый, длящийся множество дней.
Сколько, о, сколько веков из ладони твоей
Брать буду снова и снова?
* * *
Подобно потокам срабона, пусть льется и нощно и денно
На грудь и лицо мне мелодия песни твоей вдохновенной.
Пусть утром в глаза мне струится со светом востока,
А ночью пускай мне вливается в душу глубоко.
На счастье, на горести жизни, на все, что минутно и тленно,
Подобно потокам срабона, пусть льется и нощно и денно.
Пусть ветви, где цвет не цветет и не вяжется завязь,
От ветра с дождем зашумят, пробудясь и расправясь.
На все, что во мне одряхлело, угасло для жизни,
Потоком своей животворной мелодии брызни!
На жажду, на голод, на все, что мгновенно и бренно,
Подобно потокам срабона, пусть льется и нощно и денно.
вернуться
68
Саньяси - аскет, отшельник.
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: