Поиск
* * *
Одиноко сижу у окна, у края конечного мира,
В синеве горизонта зрение ловит звук бесконечности,
Свет переплетается с тенью,
Предлагая приятную дружбу дерева сирис.
А в душе отдается: «Недалеко, совсем недалеко!»
Лента дороги ускользает за гребень закатной горы,
Стою у входа в постоялый двор вечера.
Вспыхивает в отдаленье
Крыша храма – место последнего странствования.
От подножья его летит песнь окончания дня,
С ее восходящим и нисходящим мотивом связано все прекрасное
в этом моем пребывании,
Она прикасалась к душе в дни моих долгих скитаний,
Привнося в нее звук полноты.
В душе отдается: «Недалеко, совсем недалеко!»
* * *
В сфере необъятного творенья
На протяженье неизмеримых времен
Бушуют фейерверочные игры
Солнц и планет.
Пришел и я из вечности незримой
С мельчайшей искоркой
И занял точку во времени и протяжении.
Едва я начал уходить со сцены,
Угас светильник,
Померкла сущность звездных игр,
И обветшала обстановка пьесы,
Где представляли радость и печаль.
Я увидал: актеры и актерки,
Уйдя со сцены,
Сбрасывают пестрое тряпье.
Я увидал:
Там, за кулисами из омертвевших звезд,
Царь танца застыл в одиночестве.
Из книги «День рождения»
(«ДЖОНМОДИНЕ»)
1941
* * *
Слышу: гремит барабан боевой,
Время больших перемен наступило -
Век настает грозовой.
Новой главы развернулись страницы:
Мир на дурные деяния силы растратить стремится,
Несправедливость спешит воцариться,
Это грядущего вестник пришел,-
Каждое зло превращается в тысячу зол.
Скупости камни сдвигает поток полноводный,
Нищей земли изменяет он облик бесплодный,
Мертвых песков размывает слежавшийся слой,
Прочь их сметает бурливой волной.
Гниль унося с побережий,
Место спешит он расчистить для поросли свежей,
А истощенное поле пытается всходы рождать,
Как параличный, пытающийся бормотать.
Пусть омертвелые души
Могут еще показаться живыми снаружи,-
Хоть и трудны времена,
В их закромах до сих пор не иссякли запасы зерна.
Но наступает расплата,- потоки ее грозовые
Сносят солому их кровель, врываются к ним в кладовые,
Рушатся градом смертельных ударов, жестоких вестей,
Болью пронизывают до костей.
Гибель нахлынула, все на пути разрушая -
Новое поле готовит для будущего урожая.
В этой проверке, в горниле мучительных дней
Станет ясней,
Что из наследия дряхлого в прах превратится,
Что сохранится.
Время под глянцем увидеть, где прячутся гниль и обман.
Вот почему загремел боевой барабан.
Из книги «Последние стихи»
(«ШЕШ ЛЕКХА»)
1941
* * *
Океан покоя великого впереди,
В путь далекий, о кормчий, ладью мою поводи.
Вечным спутником стань мне, о кормчий мой,
В час отплытья мне лоно свое открой.
Будет с нами сиянье Дхрува-звезды
В нескончаемом нашем пути.
О свободу дарующий, в странствии вечном, от зла
Ты прощением и милосердьем меня огради.
Пусть же с бренной землею расторгнется связь,
Чтоб в объятья вселенной упасть,
Чтоб вступила душа моя, не страшась,
В Неизвестное, что ожидает ее впереди.
* * *
Вот человек великий рождается к жизни повой,
Холодок по телу, трепет восторга повсюду,
В каждой травинке, растущей из праха земного.
В мире богов гулко раковина затрубила,
В мире людей загремели литавры победно,-
Наступил миг рожденья великий.
В прах рассыпался мрак новолунья.
Пали крепости тьмы.
На вершине горы рассветной
Звучит напутствия слово:
«Смелее, смелее,- к жизни новой».
«Слава, слава рождению человека!» -
Звучит в небесах громово.
* * *
Этот день моего рождения станет мне днем разлук.
Я хочу, чтобы каждый, кто настоящий друг,
Прикоснулся руками своими к рукам моим.
Дар прощальный бренного мира, знак того, что любим,
Унесу я – последнее благословенье людей,
Унесу я – последнюю милость жизни земной моей.
Я суму свою опустошил до дна,
Роздал все, собираясь в путь.
Если сегодня в ответный дар
Мне достанется что-нибудь -
Немного прощенья, немного любви,
Все возьму, отправляясь в последний путь,
На последнее празднество, на последнем плоту,
Отплывая в беззвучную темноту.
Из книги «Искры»
(«СПХУЛИНГО»)
1945
* * *
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: