- Значит так. Юль. Результаты анализов дают нам зеленый свет на экспериментальное применение данного препарата, - он открыл стеклянную дверцу одного из шкафчиков с массой бело-розовых и бело-голубых коробочек. С полупустой верхней полки он вытянул одну бело-розовую и демонстративно, как в рекламе по телевизору, поднял ее на уровень глаз, повернув названием в «телевизор». «РЕВЕРСИН» - розовыми буквами гласила коробочка. А в скобках – «препарат с М-гормонами для реверсивной терапии синдрома гиперпоздней конверсии».

Юль впился взглядом в заветное снадобье:

- Мне нужно просто принят его, и все?

- Да. На достижение оборота уйдет трое суток, в течение которых ты должен регулярно принимать препарат, - он подошел к Юлю и присел на край дивана рядом с ним. Юль смотрел куда-то вдаль, пытаясь посчитать, успеет ли он обернуться к выступлению. – Здесь двадцать две таблетки. За трое суток ты должен их все принять. Сегодня мы будоражить организм не будем, у тебя до сих пор не установился гормональный баланс. А завтра утром ты начинаешь принимать по одной таблетке. Каждая содержит все большее количество активного ингредиента, поэтому таблетки пронумерованы. Ровно каждые три часа ты принимаешь их от первой в девять утра завтра до двадцать второй в полночь третьих суток, то есть среды. Не делай в течение этого времени ничего необычного. Хорошо питайся – для конверсии и оборота нужно много витаминов, минералов и прочей ерунды, о которой, я уверен, ты знаешь, - Юль кивнул. – Не стоит недооценивать роль питания, потому что именно из-за скудного рациона балерины ты конвертировалась в довольно-таки неразвитое мужское тело. Поэтому разрешаю – нет… наказываю тебе в эти трое суток налечь на мясо, овощи, злаки, морепродукты и даже сладости.

- В кои-то веки сахар есть не можно, а нужно, - охотно согласился Юль.

- Отец сказал мне, что у тебя в пятницу выступление. Я уверен, что у тебя все получится с оборотом, но есть одно правило, о котором ты не захочешь слышать, однако ты должен будешь его соблюсти, дабы не вызвать осложнений в послеоборотную фазу – минимизируй физические нагрузки, - Эрик взглянул на Юля, пытаясь понять, осознает ли он, что это значит.

- Никаких тренировок и никакого балета… Я понял, - Юль опустил голову.

- Это все базовые правила. Детали ты можешь прочесть в инструкции к препарату. Ну, а по сути дела - всё. Иди домой, отдыхай, расслабляйся.

- Да пожирай мамины бисквиты, - добавил Юль с улыбкой. Он заметно приободрился с того момента, как увидел реальное лекарство в руках Эрика Штерна.

- У тебя есть четыре дня, чтобы по-полной и оправданно насладиться бездельем и чревоугодием. А потом я хочу привести всю свою семью в Гранд Холл и провести вечер, глядя на то, как танцует лучшая балерина страны. Так что приказываю тебе до четверга бездельничать и обжираться от пуза.

Юль поднялся с дивана и, по-солдатски отдав честь, с улыбкой сказал:

- Есть, сэр.

Понедельник

Юль проснулся, как ему было наказано. Он принял душ и, обмотав бедра полотенцем, достал из шкафчика над раковиной коробочку. Вчера он на несколько раз перечитал все инструкции, поэтому мешкать было незачем. Он достал первую из трех пластин с замурованными в нее продолговатыми капсулами и выдавил ту, что была под номером один себе на ладонь. Бледно-розовая пилюля полетела в рот. Глоток воды. Точка невозвращения была достигнута.

За завтраком Юль уминал все, что было поставлено перед ним, включая свежие бисквиты, на что мать его не могла смотреть без умиления. Но посередине трапезы зазвонил Юлин телефон. Он взглянул на экран: «Красавчик». Отключив звук, Юль положил телефон на стол. Лен не сдержался:

- Слушай, Юль, я понимаю, что у тебя горе, и это не мое дело, но если ты ему не скажешь, я скажу. Нельзя вот так вот просто держать человека – жениха - в неведении. Он мотается по стране, у него своего стресса хватает, а еще ты его игнорируешь. Он уже, наверное, думает, что ты его избегаешь, что ты струсила, и свадьбы уже не будет. Ему нужно на выступлении концентрироваться, а он, наверняка, только о тебе и думает на сцене.

- Ну и как я должна ему это преподнести? Прости, Нимм, но я теперь мужик, и, возможно, им останусь до конца дней своих?

- Даже если и так, это лучше, чем изводить его нервы.

- А о моих нервах никто не подумал?!

- Юль, ты знаешь, как он тебя любит. А значит, ты знаешь, что он заявится сюда, как только вернется. И тогда это уже будет не телефонный разговор, где тебе не пришлось бы представать перед ним в твоей новой форме. Он придет сюда и не уйдет, пока тебя не увидит. А ты, конечно, не можешь быть уверен, что он отреагирует на тебя адекватно. Так что лучше набери его номер и объяснись с ним. И хватит пожирать булки, ты уже, наверное, килограмм съела.

- Мне полезно, - Юль встал из-за стола и удалился в свою комнату. Он прилег на кровать и неуверенно ткнул пальцем на строку с надписью «Красавчик» в пропущенных вызовах. Вызов пошел. Каждый гудок сердце Юля сжималось. После третьего на другом конце послышался встревоженный молодой голос:

- Алло! Юля, ты чего трубку не берешь?! Я тут уже не знаю, что думать. Твои родственники мне ничего внятного не говорят. Мол, разговаривать с тобой не может. Что случилось? Что-то серьезное? Мне ехать домой?

Он услышал всхлипывания, а затем краткое:

- Нимм…

Юль настолько раскис, что имя вышло фальцетом, так что Нимм даже не заметил подмены в голосе:

- Ты плачешь? Юля, да ради бога, расскажи, что произошло?! Ты попала в больницу?! – тут выдержав паузу, не решаясь произнести это вслух, Нимм все же спросил, - ты не хочешь за меня выходить? – Тут и его голос дрогнул. На другом конце Юль уже ревел навзрыд, стараясь делать это беззвучно. Осознав, что не может вести разговор, он прервал связь, и телефон выпал из его руки на незаправленную белоснежную постель. Дрожа от плача, он упал головой на подушку.

Вторник

Девять часов утра. Девятая пилюля. Прерывать прием было нельзя, поэтому Юлю пришлось просыпаться в три часа ночи. Пробуждаться в шесть утра не было необходимости, так как от наплыва мыслей и разыгравшегося воображения Юль до шести так и не заснул. Он выпил восьмую капсулу, и только тогда его разум провалился в сон. Оставшиеся три часа он проспал крепко, без сновидений.

Во время завтрака Жанна Стольникова как обычно суетилась по кухне, делая в два раза больше движений, чем требовало приготовление пищи для семейного стола. Она вела разговор с мужем. Сестры, всегда сидевшие рядом, начали свой.

- Мне снова звонил Нимм, - Лен уже с ноткой презрения глядел на сестру, буквально вдыхающего поданный завтрак. Оправдания у Юля не было, поэтому он лишь молча взглянул на сестру, а затем снова уставился в тарелку с яичницей.

- Я ему рассказал про ГПК, - отрапортовал Лен, и тут же его смелость улетучилась. Он мгновенно пожалел о содеянном и перестал жевать. Голова Юля медленно повернулась в сторону сестры:

- Я тебя убью! Зачем?!! Ты же знаешь, что он константа! Как он теперь согласится жениться на мне, если я половину времени буду косолапым, вонючим, горбатым мужиком?! – он бросил вилку, поставил локти на стол и опустил лицо в раскрытые ладони, будто глава корпорации, который только что узнал, что его фирма обанкротилась.

- Юль, ты прости, мне тебя, конечно, жаль, но ты хотя бы знаешь, что с тобой происходит. Я не могла в очередной раз просто отшить Нимма, он там с ума сходит от догадок. Мне пришлось рассказать ему и про ГПК, и про Штерна, про лекарство и прогноз. Так что, когда он приедет, тебе хотя бы объяснять ничего не придется. Плюс, ты к тому времени уже обернешься, и тебе не нужно будет показываться ему на глаза в этом теле.

Отец с матерью оборвали свой диалог и перевели внимание на дочерний. Андрея вступила в разговор первой:

- Юль, ты так говоришь, как будто у нас у всех стопроцентное гетеро, - мягко начала Андрея. – У нас с матерью ровно пополам, у Лены с Сашей тоже. У всех пополам, только графики разной сложности. А у вас будет завидный график, ведь оборачиваться будешь только ты. Люди мечтают о подобных вещах!