Если следовать утверждению пророка, Лот не мог быть спасён только из-за праведности Авраама, ибо праведностью человек может спасти только свою душу:

"И нашлись бы в ней эти три мужа Ной, Данель и Иов; то они праведностью своей спасли бы свои души" (Иез. 14:14).

"То эти три мужа среди её, – жив я, говорит Господь, – не спасли бы сыновей и дочерей, а только сами спаслись бы" (Иез. 14:18).

Вероятно, причины уничижения Лота – это то, что он прародитель враждебных Израилю народов: моавитян и аммонитян. Подсмеиваясь над ними, авторы истории о племяннике Авраама придумали, возможно, байку о зачатии прародителей моавитян и аммонитян столь непотребным образом. А самого Лота выставили слабым и никчемным.

Автор истории об уничтожении нечестивого города решил не перечислять преступления жителей Содома, но наглядно показать одно из самых ужасных преступлений древних времён – попытку гнуснейшего надругательства над пришельцами, гостями этого города. "Еще не легли они спать, как городские жители, Содомляне, от молодого до старого, весь народ со [всех] концов [города], окружили дом и вызвали Лота и говорили ему: где люди, пришедшие к тебе на ночь? Выведи их к нам; мы познаем их" (Быт. 19:4–5).

Мы не будем рассматривать, насколько описание этой истории правдиво, пусть каждый сам для себя это решает. Трудно представить, что все жители Содома, включая детей и стариков, захотели надругаться над пришельцами. Однако, по мнению автора книги Бытие, весь город заслуживает уничтожения. Более того, был уничтожен не только Содом, но и Гоморра и другие окрестные города:

"Сера и соль, пожарище – вся земля; не засевается и не произращает она, и не выходит на ней никакой травы, как по истреблении Содома, Гоморры, Адмы и Севоима, которые ниспроверг Господь во гневе Своем и в ярости Своей" (Втор. 29:23).

"Как ниспровергнуты Содом и Гоморра и соседние города их, говорит Господь, так и там ни один человек не будет жить, и сын человеческий не остановится в нем" (Иер. 49:18).

Эта история перекликается с отрывком из книги Судей о жителях Гивы, которые повели себя подобным образом:

"Вот, жители города, люди развратные, окружили дом, стучались в двери и говорили старику, хозяину дома: выведи человека, вошедшего в дом твой, мы познаем его" (Суд. 19:22).

Старик, как и Лот, пытается предложить насильникам свою дочь-девственницу:

"Хозяин дома вышел к ним и сказал им: нет, братья мои, не делайте зла, когда человек сей вошел в дом мой, не делайте этого безумия; вот у меня дочь девица, и у него наложница, выведу я их, смирите их и делайте с ними, что вам угодно; а с человеком сим не делайте этого безумия" (Суд. 19:23–24).

"Вот у меня две дочери, которые не познали мужа; лучше я выведу их к вам, делайте с ними, что вам угодно, только людям сим не делайте ничего, так как они пришли под кров дома моего" (Быт. 19:8).

Итак, мы видим, насколько похожи эти истории. Никто, кроме одного праведника, не захотел принять в свой дом путников, тем самым нарушая законы гостеприимства. Как в одном, так и в другом случае жители города окружают дом. Только в истории о Содоме – все жители города, и стар, и млад. Случай в Гиве описан более реалистично – окружили дом только развратные жители. Как в одном, так и другом случае они решились на сексуальное насилие по отношению к мужчине, что даже по тем временам было из ряда вон выходящим событием. Как и в повествовании о Содоме, хозяин дома противится выдаче гостей и предлагает развратникам свою дочь-девственницу.

Возможно, эти совпадения не случайны. И одна история в данном случае имеет заимствования из другой. История об оскорблении левита в Гиве и убийство его наложницы изобилует реалистическими подробностями. Указана причина путешествия левита, встреча его с тестем, остановки в пути, пир в гостеприимном доме, попытка насилия над левитом, сексуальное надругательство над женщиной, её смерть от мучений, расчленение тела, что являлось беспрецедентным событием: "Всякий, видевший это, говорил: не бывало и не видано было подобного сему от дня исшествия сынов Израилевых из земли Египетской до сего дня" (Суд. 19:30).

И в итоге трагического события (расчленения тела убитой наложницы) и действий оскорблённого Левита разразилась война против сынов Вениамина.

Фраза "и пошел; и пришел к Иевусу, что [ныне] Иерусалим" (Суд. 19:10) говорит о том, что автор этой истории аккуратно подошёл к своему источнику информации. Он упоминает иное название Иерусалима – Иевус, которое так же, как и Салим, было в обиходе именно в эпоху Судей. Конец существованию иевусеев положил Давид, который захватил Иевус: "И пошел Давид и весь Израиль к Иерусалиму, то есть к Иевусу. А там были Иевусеи, жители той земли. И сказали жители Иевуса Давиду: не войдешь сюда. Но Давид взял крепость Сион; это (теперь) город Давидов (1 Пар. 11:4–5).

Всё это придаёт рассказу о левите большую достоверность.

Возможно, велись споры о правомочности жестоких действий сынов Израиля против сынов Вениамина, и встал вопрос, насколько далеко можно зайти в своих действиях, выступая против греха. И вот тогда история об истреблении Содома обросла подробностями, похожими на происшествие в Гиве. Но некоторые сообщения звучат несколько странно. Например, автор истории об уничтожении Содома превратил дочерей Лота в девственниц (как и дочь хозяина, приютившего левита), хотя в том же рассказе сообщается, что они имели мужей: «И вышел Лот, и говорил с зятьями своими, которые брали за себя дочерей его» (Быт. 19:14).

Конечно, мы не может однозначно утверждать о подтасовке фактов, но вероятно, проводились параллели, и эти две истории воспринимались в качестве духовного наставления.

И если Господь за аналогичный грех обрёк на огонь Содом и окрестные города, то и сыны Израиля имели полное право воевать против грешных сынов Вениамина и сжечь город: "тогда начал подниматься из города дым столбом. Вениамин оглянулся назад, и вот, [дым] от всего города восходит к небу (Суд. 20:40).

В Бытии рассказывается о жертвоприношении Авраамом своего сына Исаака: «И пришли на место, о котором сказал ему Бог; и устроил там Авраам жертвенник, разложил дрова и, связав сына своего Исаака, положил его на жертвенник поверх дров. И простер Авраам руку свою и взял нож, чтобы заколоть сына своего. Но Ангел Господень воззвал к нему с неба и сказал: Авраам! Авраам! Он сказал: вот я. Ангел сказал: не поднимай руки твоей на отрока и не делай над ним ничего, ибо теперь Я знаю, что боишься ты Бога и не пожалел сына твоего, единственного твоего, для Меня. И возвел Авраам очи свои и увидел: и вот, позади овен, запутавшийся в чаще рогами своими. Авраам пошел, взял овна и принес его во всесожжение вместо сына своего» (Быт. 22:9-13).

Одной из самых распространенных тем для религиозных проповедей является именно эта история.

Мы слышим о муках Авраама, его колебаниях, сомнениях, слезах, но в конечном итоге – о состоявшемся подвиге веры, не дрогнувшей руке с ножом, занесённым над своим единственным сыном. Нет, всего этого в книге Бытия нет, там сухое изложение событий, но мы понимаем, что принесение в жертву своего единственного сына является высшим актом веры, пусть даже слепой. Но было ли подобное действие беспрецедентным?

Во времена Авраама жертвоприношение детей было очень распространённым явлением. Царь Моавитян принёс в жертву своего сына первенца: "И взял он сына своего первенца, которому следовало царствовать вместо него, и вознёс его во всесожжение на стене" (4 Цар. 3:27).

Диодор Сицилийский писал, что во время осады Карфагена было сожжено более 500 детей, из которых 200 (сыновья знатных семейств) были определены властями, а около 300 принесено в жертву богам добровольно.