Глава 1

Грон подхватил Рут на руки и прижал к себе, припав губами к ее губам, как она его учила. Они были дома! Он не знал, как это произошло, но деревья были те же самые, пение птиц было то же самое, земля и воздух были теми же самыми, все было то же самое! Они были дома!

Он помнил, как был в том лесу, спал в той пещере после побега из камеры, с каждым днем испытывал все большее чувство голода. Он помнил, как спаривался с Рут, и от этого воспоминания в его жилах закипала кровь. Реакция возбужденного самца для него по-прежнему была в новинку, но Рут облегчала это состояние.

Он помнил странные деревья с шипами, как взбирался на одно из них, чтобы осмотреть местность, найти место, где они могли бы обустроиться, и как одна из ветвей уколола его в руку. Неужели из-за этого ему стало плохо? Он знал, что его лихорадило.

Возможно, он умер и это была жизнь после смерти. Хорошо, если так. Но мысль о том, что Рут тоже умерла, огорчала его. Она умерла из-за него, потому что его не было рядом, чтобы спасти ее? Возможно, это был сон, но он казался весьма реалистичным. Время, проведенное в камере и незнакомом лесу, больше походило на сон.

Грон решил не задавать вопросов. Духи спасли их и вернули домой, снабдив едой и водой в диковинных сосудах, а Рут получила не менее диковинное одеяние, которое ей нравилось, но главное — они были дома. Они были в безопасности. Грон мог построить им дом, найти вдоволь еды и воды. Теперь их жизнь будет легче.

Грон услышал шорох раздвигаемых листьев. Он отстранился от Рут, опустил ее на землю, повернул голову, чтобы посмотреть в направлении шума, и напрягся. Три самца его вида вышли из-за деревьев. Возглавлял группу его старший брат Крану. Он узнал двух других из своего племени — Дренза и Тройи. Его первым порывом было обрадоваться воссоединению с семьей, но он не решился поприветствовать их. Грон не подозревал, что находится так близко к территории своего племени. Теперь он был Связан с Рут и относился к ее племени. Они тоже не торопились оказывать ему радушный прием. Язык их тел говорил о любопытстве, но в то же время готовности к бою.

Он почувствовал, как Рут положила дрожащую руку ему на спину, и взглянул на нее. Она смотрела на других самцов широко раскрытыми глазами, побледнев. Ей было страшно? Может она представила, как образует с ними Связь? Он знал, что одного самца недостаточно, но ему не хотелось делить ее, особенно со своим братом. Он знал, что самцы не нападут на нее, поскольку она была Королевой, но они обязаны были защищать свое племя, поскольку Королевы из других племен вторгались в чужие владения и переманивали самцов. Так неужели брат прогонит его из родного дома?

— Грон, — первым подал голос Крану. — Значит, это правда? Тебя похитила Королева? — его взгляд метнулся к Рут, отмечая ее различия. — Она вернулась, чтобы забрать еще нескольких самцов?

Грон дернул хвостом, когда понял, что не знает ответ на этот вопрос. По всей вероятности, так оно и было. Ей нужно племя, свита. Его учили остерегаться Королев из других племен, будучи верным только своему собственному племени. Рут теперь была его Королевой, но он знал, что другие самцы считают ее не только воровкой, но и открывшейся перед ними перспективой. Он придвинулся к ней поближе, заслонив ее от них своим телом.

— Грут не забирала меня. Нас похитили, но я и правда с ней Связан. Она выбрала меня своей парой, — ответил Грон, горделиво расправив плечи. Если за время его отсутствия ничего не изменилось, Королева Граста не включила Крану в свою свиту.

Крану махнул хвостом, а его щека почти незаметно дернулась от зависти. Он всегда использовал свои большие размеры и возраст против Грона, у которого теперь было то, чего не было у него.

— Тогда тебе не следовало возвращаться, — сказал он.

— Я бы не вернулся, но… не знаю, как мы здесь очутились. Это не входило в мои планы, — ответил Грон, чувствуя, что теряет степень превосходства.

Шерсть Крану встала дыбом.

— Ты заблудился и привел свою Королеву сюда, подвергнув опасности? — спросил он, его голос практически урчал от удовольствия, когда он почувствовал слабость Грона.

— Нет, — прорычал в ответ Грон. — Хочешь сказать, ты представляешь угрозу для моей Королевы?

Тройи шагнул вперед.

— Успокойтесь оба, — сказал он. Тройи был не в том возрасте, чтобы отдавать им приказы, но они выросли вместе, и он был их другом. — Королева, могу я поприветствовать вас? — сказал он, взглянув на Рут.

Рут не ответила, все еще укрываясь за спиной Грона и продолжая наблюдать.

— Грут не говорит на нашем языке, — объяснил Грон Тройи. — Она отличается от нас, ты мог это заметить за то время, что глазел на нее, Крану.

Крану сердито зыркнул на него своими глазами, но не смог отрицать сказанного.

— Тогда откуда ты знаешь, что нравишься ей? — парировал он.

В сознании Грона промелькнуло лицо Рут, когда они спаривались, ее крики, то, как странно она обнажала зубы, и восхитительная хватка ее лона вокруг его ноющей плоти, на короткое время опалив жаром его кожу.

— Нам не нужно говорить, — заявил он Крану. — У нас есть глаза и руки.

Крану с трудом сдерживался, чтобы не зарычать от зависти.

— Крану, — вновь вмешался Тройи, — прекрати провоцировать его, он все еще твой брат. Если он говорит правду…

— Разве это может быть правдой? Похищен и Связан со странным…

Грон с ревом заглушил конец фразы Крану.

— Ты не уважаешь мою Королеву?

Крану расправил плечи, сердито хлеща хвостом, рыча и приготовившись к бою.

— Хватит! Прекратите оба! — закричал Тройи, встав между ними. — Крану, посмотри на нее! Она явно использует Грона для защиты от нас! Она доверяет ему, но мы пугаем ее! Ты этого добиваешься? Неужели ты из таких самцов?

Услышав слова Тройи, Грон бросил взгляд на Рут, ужаснувшись мысли о том, что они ее пугают. Она крепко прижималась к нему, одной рукой вцепившись за мех на его спине, а другой — на талии, как будто пыталась слиться с его телом. Ее глаза были широко раскрыты от страха. Заметив, что он смотрит на нее, она произнесла его имя с вопросительной ноткой в голосе, и он воспользовался моментом, чтобы успокоить ее, пытаясь смягчить выражение своего лица и погладив ее по лицу.

— Она говорит! Видишь, это очередная его выдумка! Он, наверно, нашел ее в лесу и привел сюда насильно! — обвинил его Крану. Проявление нежности Грона лишь усилило его гнев.

— Она знает мое имя, вот и все! — поправил его Грон.

— Грон… Забирай ее и уходи отсюда, — сказал Тройи с сочувствием в голосе.

— Нет, — перебил его Крану. — Я так не думаю. Мы должны отвести ее к Королеве, пусть она решает.

— На каком основании? — требовательно спросил Тройи, теряя самообладание.

Крану нервно переступил с ноги на ногу, и Грон понял, что все, что он скажет дальше, станет лишь предлогом.

— Она не выглядит взрослой. Она похожа на ребенка.

— Крану!

— Как ты смеешь?! — прорычал Грон, сделав пару шагов вперед, отчего Рут испуганно вскрикнула. Никогда еще его брат не заходил так далеко, не был настолько омерзительным. Грон всегда считала своего брата в душе хорошим самцом, но его явно переполняла зависть. Никогда в жизни его так не оскорбляли.

— Крану, ты ведешь себя нелепо! — закричал Тройи, снова встав между братьями, чтобы остановить драку, но ему не нужно было волноваться, потому что Грон не оставил бы Рут.

— Неужели? Она даже по габаритам в два раза меньше Грасты! Ты не можешь этого отрицать, Тройи, — ответил Крану. — И я не чувствую ее запаха на нем, если они правда спарились.

Тройи снова посмотрел на Рут, и Грон заметил в его глазах всплеск беспокойства.

— Тройи, она взрослая, как бы я мог образовать с ней Связь, если бы было иначе? Как бы она могла настроить мое тело к спариванию, если бы не была взрослой? Уверяю тебя, она не ребенок. На ее теле нет шерсти, как на нашем, ей трудно пометить меня своим запахом. Если вы отведете ее в наше племя, у Грасты будет право бороться с ней за лидерство! Она этого не переживет, Тройи!

Тройи выглядел растерянным. Он повернулся к другому самцу.

— Дренз, что скажешь?

Дренз был спокойным самцом, предпочитавшим одиночество и никогда не проявлявшим интереса к остальным членам племени сверх ожидаемого. Когда они были молоды, то часто считали его странным из-за того, что он не принимал участия в их играх или подростковых забавах. Повзрослев, Дренз доказал, что он безобидный, мудрый и чуткий самец. Грон надеялся, что он их рассудит.

Дренз оглядел их всех, видимо, обдумывая все «за» и «против», и наконец произнес своим тихим, спокойным голосом:

— Не самцам решать, чего хочет Королева, — он встретился взглядом с Гроном. — Она не может говорить. Мы должны верить в силу, которая управляет нами, и позволить Королеве решать. В конце концов, они на ее территории.

— Значит, я овдовею? — спросил Грон, и перед его мысленным взором предстало видение этого будущего. Самцы, которых Связали Узами, а затем бросили, или те, что пережили смерть своей Королевы, были… опустошены и безутешны. Возможно, ему позволят остаться со своим племенем, а может он предпочтет уйти в лес и жить там в одиночестве, надеясь на скорую смерть. — Я не потеряю ее.

Он сразится даже с Грастой, чтобы защитить Рут.

— Я уверен, что твоя мать защитит тебя, — воодушевленно выдал Дренз. Мать Грона была Королевой до Грасты и добровольно сложила с себя полномочия, поэтому ей было позволено остаться в племени со своей стареющей свитой, ведь забрав их и всех своих детей с собой, она бы оставила Грасту практически ни с чем. — Если твоя Королева молода, Граста не причинит ей вреда.

— Но это не так, — настаивал Грон, бережно удерживая Рут под мышкой, где она легко помещалась. Ее миниатюрность разительно отличалась от габаритов Королев, которых он знал.

— Я не стану скрывать, что мы привели вас в племя только ради решения Грасты. Я скажу ей, что ты не хотел идти, что твоя Королева не бросает ей вызов, — заверил его Тройи.