Круз поднялся, и, несмотря на расстояние в несколько футов, она почувствовала, как огненные вибрации пробежали по телу. Напряжение, существующее между мужчиной и женщиной, гудело, как линия высоковольтной передачи.

— Простите, — пробормотала Трейси, пятясь назад.

— У меня такое впечатление, что вы мне не доверяете, — заметил мексиканец, делая шаг в ее сторону. Он вдруг показался девушке насмешливым, прекрасным и опасным существом.

— Мне кажется, у меня для этого есть все основания.

— В чем же вы меня подозреваете? Вы что, думаете, что я овладею вами насильно, потихоньку придя в спальню среди ночи?

— Конечно нет. Не говорите подобную чушь! Я… Я не считаю вас таким наглецом. — Трейси попыталась сказать это холодно и с достоинством.

— Вы правы. — Он нарочито тяжело вздохнул. — К сожалению для нас обоих!

Трейси не разобрала — развлекается с нею Круз, разочарован или смеется над ней. Она быстро поднялась наверх в спальню и застыла у двери, прислушиваясь, не идет ли он за ней следом. Нет! Девушка с трудом передохнула. Такой странный день! Еще утром Трейси решила, что будет ночевать на ранчо «Эсперанса», и вот она здесь, но все не так, как она себе представляла.

Трейси разделась и легла в постель. Она думала, что от волнения не заснет, но сразу же провалилась в глубокий сон.

Проснувшись, Трейси с удовольствием вдохнула аппетитный запах кофе. На столике у постели стоял поднос с кофейником. Наверно, Хуанита принесла его, пока она спала. Девушка поднялась с постели, отодвинула белые бархатные занавески. Комнату залил солнечный свет, и Трейси вдруг наполнило ощущение счастья.

Окно выходило во фруктовый сад. Дорожки были посыпаны белым песком, а ослепительно красная бугенвиллея ярко выделялась на стенах. В углу садика висели качели, наверное, для племянников Круза.

В загоне Трейси увидела Круза с двумя мужчинами. Когда он направился к дому, девушка быстро отошла от окна, чтобы незаметно понаблюдать за ним. У мексиканца была легкая упругая походка, и он снова напомнил ей матадора, виденного в Испании. Интересно, может ли Круз быть таким же жестоким? — подумала девушка, воскрешая в памяти последний удар матадора, нанесенный окровавленному, измученному быку.

Трейси выпила кофе и надела те же самые брюки и блузку, в которых была вчера. Остальные вещи остались в машине.

Машина. Настало время заняться этой проблемой вплотную. Она уложила вещи в сумку и спустилась вниз, поставив ту у двери. Проходя мимо кабинета Круза, девушка не удержалась и заглянула внутрь.

Это был кабинет настоящего мужчины. Большой стол, заваленный бумагами. Шкафчик для папок с документами. За стеклом хранились призы, полученные Крузом за победы в гонках. Две стены, заставленные полками с книгами. Увидев их, Трейси не удержалась и вошла в кабинет. Она сразу увидела три книги Джона. Одна из них стояла отдельно, как будто ее читали совсем недавно.

Целая полка была занята художественной литературой. Трейси протянула руку к классической шпионской истории, которую когда-то хотела прочитать, но тут послышался неясный шум. Подумав, что если Круз найдет ее здесь, то все будет выглядеть как проявление неприличного любопытства, она быстро покинула комнату.

Шум слышался из гостиной, где убиралась Хуанита.

— Доброе утро, — сказала девушка по-испански.

— Доброе утро, — ответила Хуанита.

— Я сама могу принести завтрак, — сказала Трейси, но Хуанита, конечно, ничего не поняла. Она показала на полированный стол в столовой и через секунду вернулась со стаканом свежеприготовленного апельсинового сока. Потом последовали пышный омлет и свежие лепешки. Трейси никогда так плотно не завтракала!

Когда девушка допивала вторую чашку кофе, в столовой появился Круз.

— Когда вы будете готовы? — сдержанно спросил он.

— Я уже готова, а багаж у двери.

Круз поднял сумку, и они вышли на улицу. Человек по имени Хосе ждал их у пикапа. Он вежливо коснулся полей черной шляпы и открыл дверцу для Трейси. Круз вел машину. Девушка сидела между двух мужчин, держа сумку на коленях. Время от времени Круз и Хосе переговаривались по-испански.

Пыльные, ухабистые дороги, холмы и русла речек были похожи друг на друга, и только когда они прибыли на место, Трейси поняла, что они выбрали другой путь. Ее машина стояла нетронутой. Хосе залез под нее и проволокой прикрутил оторванную деталь. Круз сказал, что кто-то должен ехать в ее машине и время от времени тормозить.

Круз и Трейси сели в пикап, а Хосе в ее машину. Пикап начал карабкаться вверх, легко таща за собой машину Трейси. Она нервничала всю дорогу, пока они добирались до Энсенады, хотя причин для этого не было. Круз прекрасно вел пикап, объезжая глубокие ямы и рытвины, так что ее машине ничего не грозило.

Гараж оказался крохотной мастерской под навесом, и весь ремонт производился снаружи. Трейси отошла в сторону, пока механик с интересом осматривал сломанную машину. Она все равно ничего не понимала по-испански и просто стояла у пикапа. Неподалеку покуривал Хосе. Девушка подошла к нему и попыталась заплатить за помощь. Он ухмыльнулся и отказался. Наконец к ним подошел Круз.

— Все как вы сказали? Это сломан карданный шарнир?

Конечно, Круз не мог ошибиться.

— Им придется заказывать такой шарнир. Если он есть в Энсенаде, то они смогут заняться машиной завтра. Если нет… — Он пожал плечами. — Это может занять несколько дней.

— Может, я могу взять машину напрокат, пока не отремонтируют мою? — спросила Трейси.

В ответ Круз молча показал на вытянутый в длину городок — скромные домики, отсутствие тротуаров и развалюхи-машины, которые тем не менее двигались, а ее сверкающая, почти новая машина не могла сдвинуться с места. Прямо на улице расположился фруктово-овощной базарчик. Далее находился банк, похожий на маленький магазин, пивной бар и убогие лавчонки. Самым внушительным было официальное здание желтого цвета с поднятым флагом. Но никакого проката автомобилей.

И что теперь? — подумала Трейси, стараясь не выдать своей растерянности. Сегодня день пропал, и она была не таким оптимистом, чтобы верить, что завтра машину починят.

Время в Мексике текло медленно.

— Теперь, когда я поняла, что Джон не жил у вас на ранчо, может, вы мне скажете, где же он останавливался? — спросила она у Круза.

Его темные глаза сузились.

— Почему вы хотите это знать?

— Потому что мне необходимо идти по следу Джона, чтобы обнаружить наскальные рисунки. — Трейси не пыталась скрыть своего возмущения. Было ясно, что Круз тянет время. Ей показалось, что он знает гораздо больше, чем говорит.

Наконец Круз неохотно сказал:

— Джон жил на соседнем ранчо, которым владеет семья Хуаррес.

— Вы не поможете мне с ними связаться?

— Сеньор Хуаррес сейчас в отъезде, и я сомневаюсь, чтобы его жена могла вам помочь.

— Хорошо, как насчет проводника, работавшего у Джона?

— Я познакомил его с моим знакомым проводником, но потом узнал, что он взял кого-то другого. Я не знаю кого.

Недовольство в голосе Круза говорило о том, что он не желает иметь ничего общего с прошлой экспедицией Джона. От возмущения в зеленых глазах Трейси загорелись золотистые искры.

— Даже если бы вы знали что-нибудь об экспедиции, вы бы мне все равно ничего не сказали об этом, ведь так?

— Почему я должен что-то делать для человека, который…

Круз сжал губы и больше ничего не сказал.

— Что сделал вам Джон? — возмущенно начала Трейси. — Что он сделал такого ужасного, чего вы не можете ему простить даже после смерти? Почему вы мешаете всем делам, каким-то образом связанным с ним?

— На вас обращают внимание, говорите потише.

Трейси оглянулась и успела перехватить любопытные взгляды рабочих, возившихся с машиной.

— А мне наплевать! — возмущенно заявила она, но стала говорить шепотом. — Мне непонятно ваше поведение. Ведь я хочу всего лишь сделать несколько фотографий.

— Чтобы увековечить память Джона в веках! И отполировать его пьедестал.