Элравенд обомлела такому внезапному перекату настроения. Глаза Арде были красными, либо от дождевых капель, либо от табачного дыма, либо от слез, улыбка немного натянутой, но лишь немного - в большей мере она была искренней как всегда. Элра кивнула и уже вскоре оказалась в доме Арде, впервые за столько лет их общения. Дом Арде это Дом Арде, по-другому описать нельзя: все настолько было пропитано его стилем и вкусом что млеешь просто на ходу - это завораживает и манит. Судя по всему, некогда это была двухкомнатная квартирка, но комнаты объединили и соединили их с кухней полукруглой аркой. Предметов в комнате не было много, и прежде всего Элра обратила внимание на отсутствие телевизора - в доме был лишь ноутбук в дальнем конце комнаты, который стоял на столике у входа на балкон. Шкаф и комод располагались ближе всего к коридору. Ещё один угол комнаты представлял собой две огромные колонки и маленький плеер, а рядом с ними грозно возвышались три или четыре стопки с дисками, на некоторых из которых Элра увидела ту же символику что и на сумке - она всем напоминала засушенных бабочек. Но самое главное место во всем доме занимала кровать - двуспальная, с покрывалом цвета фуксия, высокая и наверняка чертовски мягкая.

   Арде включил в коридоре свет и скинул с себя ботинки, с которых текла вода. За то время, пока Элравенд расшнуровала свои высоки сапоги, Арде уже успел переодеться в сухую и, по его мнению, домашнюю одежду, хотя в таком можно было смело идти гулять. Он принес ей свою длинную голубую рубашку в клетку и исчез в тени кухни. Элравенд сняла с себя все мокрое и развесила в ванной. Пройдя в комнату, она стянула платье и хотело было одеть рубашку, но услышала скрип половиц и холодные руки Арде проскользнули по её спине.

   Все в духе Арде... Ни пылинки, ни соринки. Чистое белое постельное, ещё сохранившее запах порошка... И его руки, нежные холодные руки.

  Глава четвертая.

   Наслаждение - многостороннее и многообразное понятие. Для кого-то это полуночная страсть, кто-то наслаждается вкусом свежей клубники. Попадаются люди, для которых наслаждением является достаточно неприятное утреннее похмелье, кто-то видит наслаждение в подслушивании или подглядывании за соседями, кто-то курит дорогой табак и запивает крепким кофе.

   Утро пятого апреля, которое супруги Инлито сделали своим личным праздником, принесло наслаждение им обоим. Арде, имевший привычку вставать на двадцать минут раньше Элры, любил наблюдать за тем, как спит его жена - как она тихо посапывает, чешет нос, трётся головой о подушку, тем самым запутывая волосы... А Элравенд, когда она просыпалась и видела над собой до неприличия умиленное личико бывшего босса, нравилось выхватывать из-под его головы подушку и начинать бить его ею до тех пор, пока их обоих не разнимал приступ хохота. С каждым разом приступы хохота становились все короче, да и спровоцировать Элравенд на битву подушками день ото дня получалось все реже и реже.

   За прошедшие полтора года количество "мистических" дел упало до нуля, были собраны все двадцать две "черные книги" - собраны и уничтожены, остатки уличных магов и их соратников либо уехали из города, либо занялись своими земными делами. Месяцев десять назад снова появилось хулиганство и мелкие преступления, три-четыре месяца спустя - убийства людей людьми. Арде и Элра, да и весь их "убойных отдел", очень по-своему отнеслись к таким переменам, но все же признали - это лучше, чем то, что творилось раньше.

   Пятого апреля прошлого года Арде и Элравенд связали себя узами брака, ни сказав никому ни слова, поскольку обстановка и ситуация не позволяли пригласить гостей. Эта сумасшедшая идея кирпичом свалилась на голову Арде в четыре утра в среду. То был на удивление холодный апрель, и когда Элравенд, натягивая на замершие ноги по третьей паре носок, надела тапочки и упала на кровать, её ненаглядный, громко хлюпая носом и попивая зеленый чай с мелиссой, выдал сакраментальную фразу: "А давай поженимся?". Разумеется, Элравенд рассмеялась и ответила "давай", а ещё через мгновение добавила "прямо сейчас". Арде пожал плечами, взял телефон и позвонил своему знакомому, занимавшемуся бракосочетаниями. Разумеется, ведь никто не любит когда ему звонят в четыре утра в будний день, несчастное создание на том конце линии долго говорило Арде какой он хороший, но когда услышало, сколько ему заплатят - голос в миг изменился. В то же время, раскинув ноги по разные углы кровати, Элравенд позвонила Хею и Сазати, которые видимо тоже не спали в этот прекрасное весеннее утро, уточнила у Арде время и попросила их приехать засвидетельствовать все это дело. В пять утра пятого апреля три машины стояли у небольшого здания серо-голубого цвета, а внутри, одетые в синие джинсы и белые рубашки, причем оба - как жених, так и невеста, которой эта рубашка по длине вполне сошла бы за мини-платье, стояли брачующиеся. Рядом с ними, тоже не в лучшем виде (потрепанные, замерзшие, а на белокурой красавице даже не было макияжа) приобняв друг друга стояли бывшие супруги Хей и Сазати, снова, уже раз в четвертый за последний год, решившие жить вместе.

   Через месяц после свадьбы Элравенд ушла с работы, произнеся нечто вроде "я хочу научиться готовить". Супружеская жизнь протекала как нельзя прекрасно: Элра научилась готовить, Арде, наконец, поняв что он начальник и что его дело командовать, а не устраивать вылазки, работал с девяти до семи, подшучивал над сотрудниками и пару раз в неделю чистил свои пистолеты, что было для него уже давно традицией.

   Что до Элравенд - она занялась собой. Несмотря на то, что ей было уже тридцать лет, за последний год она стала выглядеть лет на десять моложе - ходить на танцы, на курсы иностранных языков. По будням, три раза в неделю, посещала курсы кулинарии, в особенности - кондитерские. Ходила по салонам, покупала красивую одежду и любила таскать за собой мужа...

   "Муж", - порой задумывалась Элравенд, - какое странное слово... всего-то три буквы, а сколько гордости и радости." Особенно она любила произносить это слово, когда, прогуливаясь по улицам города под руку с Арде, она встречала своих подруг, которые млели перед его красотой и начинали разговаривать с ней, не сводя глаз с него, куда учтивее и любезнее, поправляя на себе одежу и взмахивая ресницами.

   Пятое апреля - день, когда Элравенд поняла что этот черноволосый мужчина - её счастье.

   - Четыре недельки. - Улыбнулся Арде, чуть приподняв голову от подушки - белой, в темно-синий цветочек, бывшей, как оказалось, любимый цветовым сочетанием, и по обилию подобных предметов в их квартире особо подчеркивалось, что именно в цветочек, и именно в синий. - Ещё целых восемь месяцев...

   - Ну не расстраивайся, насладись последними спокойными месяцами своей жизни, когда это чудо, в котором переплетутся наши с тобой гены, появится на свет - в доме будет военное положение. - Элравенд отвечала медленно, томно, на одной ноте, высунув из под одеяла лишь нос. - И мне кажется, что тебе следует меньше думать об этом. Слишком много волнения с Вашей стороны, господин Арде.

   - Элра... Ты полгода... мне хватило твоего... - Нежный голос Арде начал грубеть, и он осекся, встал с кровати и побрел на балкон, взяв со стола пачку сигарет. Они старались не вспоминать о событиях, произошедших, шесть месяцев назад, когда Элравенд, едва узнав о беременности, врачи говорили что тогда не было и двух недель, шла по улице, когда некий нетрезвый водитель потерял управление и едва не сбил Элру. На ней не было ни одной царапины, все они остались на водителе, на капоте и витрине магазина, в который он въехал, однако у самой Элры случился такой шок, что она потеряла сознание, а к утру - ребенка. Каждый из супругов Инлито по-своему пережил это событие: едва водитель того автомобиля оклемался, Арде упек его в тюрьму на изрядный срок, на суде лично не выступал, но позаботился о том, чтобы "эта безмозглая мразь не села за руль". Потом ещё с месяц занимался оперативной работой, скинув свои административные обязанности на Хея, получившего накануне травму. Что до Элравенд... Весь тот месяц она была очень похожа на хорошо разукрашенную фарфоровую куколку, ходившую по дому (и только по дому, продукты привозил Арде), распивавшую чай, читающую третьесортную фантастику, где все сводилось к лазерным пушкам и мировому злу, и изредка смотрящую телевизор. В тот месяц супруги Инлито не были рады видеть друг друга каждый день, и оба это прекрасно понимали.