А у Цецилия сказано:
Легко переношу нужду без унижения.
Но и обиду без позора перенесть готов,
Демосфен же полагает: “Людям свободным не столь тяжко подвергнуться ударам, хотя и это тяжело, как оскорблению”. Тот же самый Сенека, о котором шла речь, прибавляет несколько ниже, что скорбь, причиненная оскорблением, есть следствие слабости сердца, которое сжимается, задетое как действием, так и оскорбительным словом.
8. Ввиду таких именно обстоятельств Христос заповедует терпение, а чтобы никто не возражал на это избитой пословицей; “Перенесение старой обиды навлекает новую”, он добавляет, что лучше даже перенести вторичную обиду31, нежели отразить предшествующую; ибо ведь оттого нам не произойдет никакой беды, кроме осуждения в глазах глупцов32. По-древнееврейски “подставить щеку” означает “переносить с терпением”, как, невидимому, следует понимать у пророкои Исайи (XXX, 6) и Иеремии (III, 3). “Подставить щеку под удар”, - так говорит Тацит в книге третьей своей “Истории“33.
9. Третий довод против войны обычно выводят из следующих слов евангелия от Матфея: “Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящих вас и молитесь за обижающих и гонящих вас”. Некоторые полагают, что такой любви и благодеяниям по отношению к врагам и ненавидящим нас противны как смертные казни, так и войны. Однако это легко можно опровергнуть, если вникнуть в самый смысл еврейского закона. Евреям вменялось в обязанность любить ближних, то есть евреев же34, - в таком смысле там приводится слово “ближний”, как свидетельствует книга Левит (XIX, 17 в сопоставлении с 18) И тем не менее все же оставалось в силе повеление, обращенное к органам власти, предавать смерти убийц и других тяжких преступников; равным образом одиннадцать колен израилевых подняли справедливую войну против колена вениаминова в возмездие за тяжкое преступление (кн. Судей, XXI) Не менее правильно также Давид, сражавшийся в походах господа, потребовал вооруженной рукой у Исбосета обещанное ему царство.
10. Стало быть, название “ближний” отныне должно быть распространено на всякого человека, ибо ведь все приняты в общее царство благодати; ни один народ не был обречен богом на истребление, на всех распространилось то, что составляло преимущество одних лишь израильтян, которых отныне было поведено любить наравне с прочими людьми. А если кому угодно в евангельском законе усматривать и заповедь любви в более высокой степени, то с этим я готов согласиться, поскольку несомненно и то, что следует любить не всех одинаково35, но отца - более, чем какого-нибудь чужестранца. Равным образом, согласно установленной заповеди любви, следует предпочесть благо невинного благу преступника, благо общее благу частному. Из любви к неповинным произошли, в свою очередь, как наказания смертной казнью, так и благочестивые войны (см. правило нравственности в Притчах Соломона, XXIV, 11). Заповеди же Христа о любви и помощи ближним следует исполнять постольку, поскольку этому не препятствует большая и более справедливая любовь. Известно старинное изречение: “Равно жестоко прощать как всем, так и никому“36.
11. К сказанному следует добавить, что нам заповедано любить врагов по примеру господа бога, который повелевает солнцу своему светить злым наравне с добрыми. Но тот же бог за некоторые злодеяния положил наказания в этой жизни, а когда-нибудь наложит наиболее тяжкие.
Этим доводом сразу опровергаются те предписания христианской кротости, которые обычно приводятся по этому предмету. Ибо господь именуется кротким, милосердным, долготерпеливым в книге пророка Ионы (IV, 2) и в Исходе (XXXIV, 6). И его же гнев, то есть готовность наказывать упорствующих37 изображает в разных местах священное писание (кн. Чисел, XIV, 18; посл. к римлянам, II, 8). И слугой его гнева поставлен судия (посл. к римлянам, XIII, 4). Моисей приводится в пример величайшего милосердия, и тем не менее он не прекращал наказывать виновных даже смертной казнью. Подражать кротости Христа заповедано в разных местах писания. А между тем сам Христос угрожал непокорным иудеям тягчайшими наказаниями м (евангелие от Матфея, ХХП, 7); он же в день страшного суда накажет нечестивых по заслугам. Кротости учителя подражали апостолы, которые, однако же, воспользовались данной им божественной властью39 наказывать злодеев (поел. I к коринфянам, IV, 21; V, 5; поел. I к Тимофею, I, 20).
12. Четвертое место, приводимое в качестве свидетельства против войны (посл. к Римлянам, XII, 17): “Никому не выдавайте злом за зло, но пекитесь о добром перед всеми людьми. Если возможно с вашей стороны, будьте в мире со всеми людьми. Не мстите за себя40, возлюбленные, но дайте отсрочку гневу божию. Ибо написано: “Мне отмщение, я воздам, - говорит господь”. Итак, если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напои его; ибо, делая сие, ты соберешь ему на голову горящие уголья. Не будь побежден злом, но побеждай зло добром”. Ответ на это может быть тот же, что и выше. Ибо, хотя было сказано богом: “Мне отмщение, я воздам”, в то же самое время выносились смертные приговоры и были изданы законы о войнах. Ведь полагалось же творить добро даже врагам (понятно - единоплеменникам; Исход, XXIII, 4, 5), что, как мы сказали, отнюдь не препятствовало ни вынесению смертных приговоров, ни справедливым войнам, даже против самих израильтян. Поэтому отныне ни приведенным словам, ни подобным им заповедям, даже в более пространном толковании, не следует придавать такого крайнего смысла, тем более, что деление на главы было произведено не апостолами и не в их время, но значительно позднее, для удобства чтения и облегчения извлечения отдельных мест. Оттого-то нынешнее начало главы XIII: “Всякая душа властям предержащим да повинуется”, и следующие слова связаны непосредственно с запретом предаваться отмщению.
13. В этом месте послания Павел говорит, что государственные власти суть слуги божий и орудия его гнева (т.е. в наказание злодеям), тем самым с очевидностью проводя различие между возмездием ради общего блага, выполняемым вместо самого бога и относимым к возмездию, присвоенному самому богу, и возмездием ради удовлетворения досады, что апостол воспретил несколько ранее. Ибо если будет угодно в этом же запрете подразумевать тот вид возмездия, которое требуется ради общего блага, то могло ли быть что-нибудь бессмысленнее непосредственно после воспрещения смертной казни добавлять, что общественные власти установлены богом для того, чтобы наказывать вместо самого бога.
14. Пятый довод, которым пользуются некоторые, содержится в следующем месте послания II к коринфянам (X, З): “Ибо мы, ходя во плоти, не по плоти воинствуем; оружия воинствования нашего не плотские41, но получившие силу от бога для разрушения твердынь: ими ниспровергнем замыслы” и так далее. Но это место не имеет отношения к данному предмету, Ибо как предшествующее, так и последующее свидетельствуют о том, что под именем “плоти” там Павел разумеет слабость своего человеческого тела, явную для всех и вызывающую к себе общее презрение. Этому Павел противополагает свое оружие, то есть данную ему как апостолу власть наказывать противящихся, которой воспользовались Гименей и Александр против коринфянина Элимы, виновного в кровосмешении. Он отрицает, что такая власть является плотской, так как последняя бессильна, и, напротив, утверждает всемогущество этой власти. Что же можно извлечь отсюда против наказания смертью или против войны? Скорее - наоборот, так как в то время церковь была лишена помощи светской власти; для охраны ее бог прибегал к такой чудотворной силе, которая, однако же, стала как бы истощаться, как только церковь обрела помощь христианских императоров, подобно тому как манна небесная исчезла, когда народ еврейский вступил в плодородные местности.
15. Шестое место, приводимое как довод против войны, следующее (посл. к ефесеям, VI, 12): “Облекитесь во всеоружие божие, чтобы вам можно стать против козней диавольских,