Утратив сдерживающие центры, Носенко превратился в типичного выпивоху. В краткосрочной командировке в Женеве он, как потом стало известно, в состоянии запоя бежал с помощью американской разведки в США. Цель в его затуманенном алкоголем мозгу была одна — прославиться. Но не тут-то было. Контрразведывательное подразделение ЦРУ возглавлял в это время одиозный Джеймс Энглтон. Позднее выяснилось, что Энглтон страдал манией преследования, развившейся на профессиональной основе. Но всё это стало известно позднее, а в 1964 году Энглтон вынес заключение, что Носенко является двойным агентом — специально заслан в ЦРУ Москвой и продолжает работать на КГБ.

Энглтон поклялся, что разоблачит этого двойника, и в течение четырёх с половиной лет Носенко непрерывно «пытались расколоть», применяя всяческие изощрённые методы.

Не вдаваясь в детали, скажем только, что Носенко был полностью изолирован в специальном помещении без дневного света, в комнате находилась только кровать. Он был лишён на протяжении всего этого времени любой информации извне, не получал никаких книг, газет и содержался на полуголодном пайке! Все эти детали фактически постоянной пытки Носенко вскрылись на слушании в американском конгрессе проблем, связанных с нарушением в ЦРУ законодательства США.

Любой перебежчик обязательно попадает под подозрение, проверку, бесконечные «опросы», а контроль над ним, фактически слежка, продолжается всю его жизнь. Это характерно не только для эпохи деятелей типа Энглтона, но в принципе существовало и существует постоянно, и является принципом работы ЦРУ с перебежчиками всех видов.

В заключение — нашумевший в своё время случай. Аркадий Шевченко. В апреле 1978 года поступило сообщение: исчез Аркадий Шевченко, работавший в Нью-Йорке в качестве заместителя Генерального секретаря ООН. Шевченко, бывший помощник министра иностранных дел СССР Громыко, имел ранг посла и, естественно, имел доступ ко всей информации, связанной с деятельностью Советского Союза в ООН.

На этот раз американцы сразу заявили нам, что Шевченко попросил политического убежища. Обычно в случаях, когда «побег» какого-либо советского специалиста являлся для американцев неожиданным, они тянули время, могли несколько дней не отвечать на наши запросы, отказывались предоставить возможность свидания нашим официальным представителям с перебежчиком и т. д. На этот раз всё было иначе. А дело в том, что на протяжении уже достаточно длительного времени Шевченко работал на американцев. Он был завербован. Поступали сигналы о нарушениях Шевченко норм поведения сотрудника загранучреждения. Речь шла о пьянстве, несогласованных поездках на американские курорты.

Резидентура докладывала об этом, но Шевченко пока всё сходило с рук. В американской прессе, а затем и в книге, которую издал Шевченко, причины его измены объясняются идеологическим неприятием советского строя. Вся история представлена как «крик души» человека, видевшего изнутри наши недостатки. Вопрос же был значительно проще.

Шевченко, пользуясь отсутствием какого-либо контроля и будучи человеком избалованным и, более того, развращённым, превратился в пьяницу и фактически вёл разгульный образ жизни. Одна из его «подружек», профессиональная проститутка, находившаяся на связи у американской контрразведки, издала вскоре книгу «Любовница изменника», в которой без всякого стеснения описывает эпизоды полного свинства в поведении Шевченко. Именно этим воспользовались американские спецслужбы, когда ещё в 1975 году сделали первый подход к Шевченко, а затем очень быстро завербовали его как платного агента.

Американцы быстро согласились, чтобы с Шевченко встретились под их контролем советский посол в Вашингтоне А. Добрынин и советский представитель в ООН посол О. Трояновский. Все уговоры были заранее обречены на провал. Американцы были уверены в том, что Шевченко будет вести себя так, как им требовалось. Никакого пути назад у него просто не было.

Шевченко «бежал» в связи с тем, что после настоятельных сигналов со стороны КГБ Громыко принял решение вызвать Шевченко в Москву, чтобы «пожурить» его, так как никаких достоверных данных о его измене в это время не было. Шевченко вызывали для «консультаций» в МИД.

В это время в Нью-Йорк приехал заместитель заведующего американским отделом МИД Г.С. Сташевский, который хорошо знал Шевченко, и в первый же день был приглашён последним на ужин. Шевченко в доверительной обстановке поинтересовался, зачем его приглашают в Москву, и на это получил ответ, что министр хочет его «выстегать», так как на него наговаривает КГБ. Шевченко тут же оценил обстановку как провал и в этот же вечер бросился на срочную встречу со своими хозяевами, где и было принято решение о «невозвращении».

Он не вернулся даже домой, сразу решив бросить семью. Сташевский уже на другой день рассказал нашим товарищам о своей встрече с Шевченко. Через пару дней в Москве мне пришлось в здании МИДа подробно беседовать со Сташевским о деталях его разговоров с Шевченко. Он откровенно рассказал, что слышал краем уха в Москве, как это обычно бывает, что Шевченко вызывают «на ковёр» к министру. Он сам нисколько не сомневался, что это лишь «лёгкая профилактика». Он так всё и рассказал Шевченко. В тот момент Сташевский внёс определенную ясность. Испуг, побег, предательство. Скажу, что «всё, что ни делается — всё к лучшему»: если бы Шевченко остался в МИДе, являясь американским агентом, он нанёс бы намного больший ущерб нашему государству.

После своего побега Шевченко быстро превратился в «ничто». Он бесславно закончил свою жизнь в полном политическом и человеческом забвении.

В управлении «К» получило хорошее развитие направление работы с двойниками разведок западных стран. Это направление давало нередко интересную информацию о деятельности спецслужб противника, а иногда и почву для нашей встречной разработки иностранных разведчиков. В большинстве случаев мы имели дело с американцами, связанными с ЦРУ США. Управление постоянно работало и по осуществлению с нашей стороны подстав противнику и по проведению оперативных игр. Иногда такие игры продолжались годами. Начиналось всё, как правило, за рубежом и нередко продолжалось уже в Союзе. В таких играх мы тесно сотрудничали с контрразведывательными службами КГБ, в первую очередь, со Вторым Главным управлением, а иногда и с Пятым управлением КГБ. Очень редко возникала ситуация, в которой разведка противника проявляла особый (вербовочный) интерес прямо к нашим сотрудникам и создавались условия для проведения игры.

Такая операция в мою бытность развернулась в Канаде. Наш разведчик Савельев, находясь в командировке в Канаде, вышел на контакт с сотрудниками канадской контрразведки РСМП. Стремление развить контакт было взаимным, но вскоре стало ясно, что РСМП ставит перед собой задачу постепенно «мягко» втянуть нашего сотрудника (он был под дипломатическим прикрытием) в сотрудничество, и как итог — завербовать его. Опыта у канадцев, конечно, было меньше, чем у ЦРУ, которое постоянно пыталось курировать канадских коллег. Контакт Савельева с РСМП осторожно и медленно развивался. Наступил момент, когда по сроку службы Савельев был заменён и выехал в Москву. Канадцы обусловили с ним различные способы связи и вызовы на встречу с его стороны. Наметили возможные встречи в Европе, в частности, в Швейцарии. Эти осторожные, но упорные шаги со стороны РСМП продолжались. Всё происходило, конечно же, под нашим контролем из Центра. Я несколько раз встречался с нашим товарищем и пришёл к заключению, что он не только хорошо подготовленный профессионал, как любят сейчас говорить, но и человек волевой, с гибким умом. Это заключение позволило дать Савельеву большую самостоятельность в рамках главной линии игры и возможность менее напряжённого общения с канадцами. РСМП выплатило Савельеву определённую сумму, открыло анонимный банковский счёт и перечисляло на этот счёт вознаграждения. Савельеву канадцами был выдан письменный перечень вопросов-заданий и детальные условия связи в третьих странах. Поддержать связь в Москве они не решились. Савельев дважды выезжал в Швейцарию, всё бы хорошо, но возникли трудности у нас: что нового готовить для бесед с канадцами, когда объект находился в Центре. Были и другие проблемы по организации «легенды» работы Савельева в Москве. Информационная отдача этих встреч с РСМП значительно снизилась. Было принято решение на базе полученных материалов провести активные мероприятия по разоблачению канадских спецслужб в шпионской работе и показать мировой и канадской общественности правду о канадских спецслужбах: то, что они не такие уж «белые и пушистые», как утверждали канадские политики, а они утверждали, что Канада не ведёт разведку за рубежом. Пресс-конференция в Москве, публикации в газетах об этой игре прошли успешно. Отклики прозвучали и в канадской прессе. Но, скажем прямо, канадские власти довольно быстро притушили разоблачительную кампанию. Правительства, особенно стабильных стран, как Канада, не любят разоблачать свои спецслужбы, да это и понятно. Савельев был поощрён за работу с канадцами и продолжал свою службу в разведке на другом участке.