Часть 3

Часть 3

***

Скакали мы почти до самой темноты. Поначалу я снова расспрашивала о мире и обо всем, что попадалось нам по пути, потом подустала, ощущая отбитый зад все сильнее, и замолчала, снова прижавшись щекой к спине Эскеля. Вопреки всем превратностям этого мира, сейчас, сидя за спиной этого мужчины, я чувствовала себя спокойно. Конечно, на меня произвели впечатление и усекновение мантикоры, и тотальное уничтожение утопцев. Я прекрасно понимала, что этот мужчина сможет меня защитить если не от всего, то от очень многого. Но не только это являлось причиной моего спокойствия. Может быть, мне просто было не к кому больше обратиться, некого попросить о помощи, но что-то то ли в нем самом, то ли во мне тянуло к нему, тянуло ему доверять. И сколько бы я себе не напоминала, что это совершенно чужой, едва знакомый мне человек, даже не совсем человек, ничего не менялось. Да и Эскель ни одного повода усомниться в нем не давал, что позволяло мне подсознательно тянуться к нему все сильнее.

Остановились мы уже перед самым заходом солнца. Когда Эскель спустил меня, наконец, с коня, я смогла только со стоном осесть, а потом и совсем улечься на землю, вытянув руки и ноги.

— Заройте меня тут, пожалуйста, — попросила я, прикрыв глаза.

Вместо похоронного ритуала ведьмак, будто и вовсе не уставший от долгой езды, куда-то ушел, но вскоре вернулся и с шумом закопошился в седельных сумках Меченки — нашей вьючной лошадки. А жеребца, на котором мы скакали, как оказалось, зовут Василек.

— Вон там речка, набери воды, — сказал мужчина и рядом со мной что-то упало.

— Речка?! — воскликнула я, подрываясь встать, и чуть не заорала от пронзившей меня боли.

Однако желание, наконец, добраться до воды было сильнее боли, так что я со скрипом поднялась и смогла своими глазами увидеть, что с места нашей стоянки хорошо просматривалась лента реки. Постаравшись наступать поаккуратнее, я медленно поковыляла в ее сторону, подхватив пустой бурдюк, который попросил наполнить Эскель. Вспомнив о предусмотрительно купленном обезболивающем, я закопалась в сумку в поисках бутылька. Берег, к моему несказанному удовольствию, оказался пологим и песчаным. Воду назвать теплой бы не вышло, но и ледяной она вроде бы тоже не была, а ради возможности, наконец, помыться, я была согласна потерпеть. Наполнив емкость, я заторопилась обратно к ведьмаку.

— А могу я в этой речке искупаться? — чуть ли не молясь про себя, спросила я мужчину.

— Можешь, только недолго, — кивнул мужчина.

Боже, я, наверное, сто лет так ничему не радовалась, как возможности залезть сегодня в холодную речку. Потому, просияв, поскорее вручила мужчине наполненный водой бурдюк и заторопилась обратно к воде, на ходу снимая плащ. Куртку я сняла еще днем, когда солнце стало припекать сильнее, но уже сейчас чувствовалось, что скоро придется ее надеть снова. Ночью тут было далеко не так тепло, как днем. Так что с купанием тем более стоило поспешить, пока еще не похолодало.

Расположившись за пышным кустом, который скрыл бы меня от случайного взгляда, но при этом не слишком мешал обзору, я положила плащ на землю и быстро разделась, покидав вещи на него. Вода и вправду оказалась холодноватой, но это лишь подгоняло меня помыться быстрее. Также из головы не выходила мысль обо всех возможных обитателях близлежащих лесов: диких и не очень зверях, не зверях вовсе и совсем чудовищах. Вытащив купленное мыло, я с удовольствием намылилась с ног до головы, а потом с головой ухнула под воду, да так, что сердце в пятки ушло. Чуть побултыхавшись, выскочила на плащ и поскорее замоталась в импровизированное полотенце. Экстремально быстрая помывка. Растирая и высушивая кожу, я постепенно избавилась от легкой дрожи, возникшей после купания в холодной водице. Натягивать на себя грязную одежду не хотелось, но другой у меня не было, и тратить чужие деньги на нее я не стала. Это не мелочь и не необходимость. Хотя может белье купить стоило… Правда, какое оно тут?

Путем короткого мозгового штурма, я решилась на небольшую авантюру. Натянув джинсы на голое тело, а поверх бюстгальтера сразу накинув и под горло застегнув куртку, я выстирала футболку и трусы с помощью того же мыла. Отжав как следует вещи, я с максимально независимым видом вернулась к ведьмаку. Тот к тому времени успел уже распрячь лошадей, развести костер и соорудить «постель».

— Как водичка? — поинтересовался он.

— Восхитительно, — совершенно не соврала я. — Не помешало бы, конечно, погорячее, но и так лучше, чем ничего.

Усмехнувшись, ведьмак поднялся.

— Сиди тут, по окрестностям лучше не броди. Тоже пойду искупаюсь, — предупредил меня мужчина и, взяв с собой котелок, ушел к реке.

Я кивнула, втайне безумно радуясь тому, что он сейчас уйдет. Может быть, как раз успею высушить белье и не придется извращаться с прятанием его в футболке для просушки.

Ведьмака не было значительно дольше меня, так что мне стало даже любопытно, что там в холоднючей воде-то можно делать так долго. Нет, я уверена, что его-то холодная вода как раз не смущала, но там же не спа-салон, чтобы столько времени проводить. Я успела просушить трусики и даже рискнула быстренько надеть их, спрятавшись за кустом, и продолжила сушить футболку, а ведьмака все не было. Реальность оказалась чуть прозаичнее, так как ведьмак вернулся к костру не только с мокрыми волосами и котелком с водой, но и тушкой, кажется, зайца.

— Ничего себе, какие у вас тут рыбки водятся. Мохнатенькие, — удивленно покачала я головой, глядя на пойманную дичь. Руками он что ли его ловил? Он с мечами, конечно, не расстается, но с мечом на зайца… Да и заяц выглядит целым.

Охотник усмехнулся, откинул мокрые, достигающие чуть искривленной шрамом линии губ, пряди назад. Вытащив откуда-то нож и веревку, мужчина стал привязывать зайца к нижней ветке недалеко стоящего дерева. Я с интересом следила за его манипуляциями, и когда из небольшого надреза на шее зайца на землю полилась кровь, убедилась, что это все же первая дырка на тушке. Не котелком же он его огрел?

— Чем ты на него охотился? — задала-таки я мучавший меня вопрос.

— Аардом, — в своей лаконичной и непонятной манере ответил ведьмак.

— Что это? — наморщила я лоб.

— Знак ведьмачий, — Эскель ответил, но понятнее не стало.

— Знак? — озадачилась я. — Свыше что ли? Приди, заяц, и умри мне на радость? Или типа: «эй, заяц, стой! Ты что знак, ограничивающий скорость, не видел?» И тут же ему за несоблюдение правил лесного движения шею сломал? А может фигу ему скрутил, а он от возмущения сердечный приступ схватил?

Мужчина внезапно громко расхохотался, хлопнул себя по коленям и снова откинул волосы с лица.

— Последнее, — все еще смеясь, ответил ведьмак.

Смеялся Эскель заразительно, так что я тоже похихикала, но тем не менее ничего не поняла. Мужчина же, все-таки успокоившись, направил в сторону от меня руку, действительно что-то изобразил пальцами, и тут же от его ладони что-то невидимое шарахнуло в землю. Я даже на месте подскочила от неожиданности.

— Так ты маг! — сообразила я.

— Нет, я ведьмак и могу использовать только ведьмачьи знаки.

— А их несколько?

— Часто используемых пять.

— Так во-от, чем ведьмаки от людей отличаются, — задумчиво протянула я.

— Не только. Физические возможности гораздо больше, все чувства намного острее, полный контроль над рефлексами, — на этот раз более охотно отозвался ведьмак. — Иммунитет ко всем болезням, устойчивость к ядам, усиленная регенерация, — перечислил он.

— Фига… — потрясенно протянула я, даже слегка опешив от столь полного набора талантов борца с чудовищами. — А что ж сразу секретное слово не выдали, чтобы все замертво падали от него?

— За секретным словом — это к чародеям, ведьмаки мечом орудуют, — снова усмехнулся Эскель.

— Чародеи? Слушай, я жажду учиться! — воскликнула я. — Если я какой-нибудь силой вообще обладаю.

— Обладаешь, — уверенно сказал ведьмак, отвязывая зайца и принимаясь его разделывать.

Я, в отличие от него, так уверена не была. По мне, так одно непонятно как осуществленное перемещение еще ничего не доказывает. Мало ли что на самом деле могло произойти. Мужчина же, вплотную занятый зайцем, снова резко откинул влажные волосы назад и тихо ругнулся: