— Ты бы заметила, если бы это сделал кто-то другой, — более понятно пояснил старый ведьмак. — А то, как ты описываешь переход, явно свидетельствует о том, что ты сделала его сама, а значит ты носитель гена Старшей крови.

Я лишь пожала плечами. Мне это очевидным не было.

— Ну, а потом я решил, что безопаснее всего привести ее сюда и позвать сюда Трисс, — максимально сократил рассказ Эскель.

Я была только рада, что подробности рассказывать никто не собирался.

— Верное решение, — одобрил старый ведьмак. — Охотников до Старшей крови слишком много.

— Такой редкий талант? — уточнила я.

— Более чем. В нашем мире был только один такой человек, а охотились за ним даже из другого мира.

Мои глаза несколько округлились. Кажется, я в корне неверно оценила редкость и ценность своего нежданно-негаданно открывшегося дара.

— И что с ним стало?

— Никто достоверно не знает. Она ушла в другой мир и не вернулась. Уже больше года никаких вестей, — довольно информативно ответил Весемир.

Я крепко призадумалась на фоне обсуждения ведьмаками хозяйственных вопросов крепости. Чтобы оценить масштабы моего влипания в историю, мне категорически не хватало данных, но даже с теми, что есть, картина получалась в разы значительнее той, что мне представлялась поначалу. После разговора с Эскелем я думала, что мои способности, если они есть, являются необычными и ценными, но и представить не могла, что настолько. Я думала, что такие, как я, есть еще, и мое перемещение из мира в мир для них — обыкновенное происшествие, пусть и способен на него далеко не каждый маг. Думала, что меня обучат, и я смогу ходить между мирами, смогу попасть домой, а за обучение от меня потребуют услугу, связанную с этим моим даром. Думала, что, скорее всего, это будет путешествие в другой мир, раз в этом мой талант. Но теперь… Теперь внезапно открывшийся дар сулил мне опасность, масштабы которой я не в состоянии оценить, лишь интуитивно понимая, что все слишком серьезно. Намного серьезнее того факта, что я внезапно узнала о существовании других миров и дремлющей во мне магии, пусть поначалу именно это взрывало мне мозг и казалось невероятным. Настоящее невероятное, как оказалось, ждет меня впереди.

— Брин, — вырвал меня из мрачных мыслей Эскель. — Пойдем, я покажу тебе, где ты будешь спать.

— А? Да, пошли, — кивнула я, поспешно поднимаясь из-за стола. — Спасибо! — поблагодарила я старого ведьмака за еду и направилась следом за Эскелем.

— Здесь, конечно, не хоромы, но жить можно, — на ходу готовил меня к, вероятно, не самому комфортабельному проживанию ведьмак.

У меня же после разговора мысли о комфорте отошли на второй план, так что я лишь рассеянно кивнула.

— О чем ты задумалась? — напрямую спросил Эскель, очевидно поняв, что я немного не здесь.

Я бросила на него испытующий взгляд. Даже сейчас, узнав новую информацию, я смотрела на него и не чувствовала страха. Хотя он мог мне банально врать все это время, мог замыслить любую схему использования так удачно подвернувшейся ему Старшей крови и легко претворить ее в жизнь, так же как мог врать мне и Весемир. Да и о Старшей крови он мог мне рассказать любые байки, как и вовсе ее придумать, а на самом деле дела могли бы обстоять совершенно иначе. Но я смотрела в его кошачьи глаза и, черт подери, верила! Верила его словам, верила в искренность его заботы, доверяла свою жизнь, хотя не имела для этого никаких оснований. Он просто был первым человеком, который не дал мне сдохнуть в этом мире.

— О своей дальнейшей судьбе, — так ничего нового и не прочитав в его глазах, вздохнув, ответила я. — Как оказалось, я плохо представляла себе масштабы происходящего.

— Тебе нечего бояться, — уверенно сказал он. — В Каэр Морхене ты в безопасности, а позже научишься сама себя защищать.

— Надеюсь, — я сделала попытку улыбнуться, но вышло у меня явно не очень.

Ему я верила, а вот остальному миру, увы…

Выделенная мне в пользование комната в свете факела оказалась необычайно просторной и очень запущенной. Кровать, стол со стулом, бадья за ширмой, пустые полки и шкафы — все заросло толстым слоем пыли и явно давно никем не использовалось. Каменные стены и пол дополняли унылую картину холодного нежилого помещения. Но по крайней мере, у меня была крыша над головой и постель, а главное, никуда не надо было скакать! Этот мир быстро приучил меня довольствоваться малым.

— Располагайся, я зайду к тебе чуть позже. Подумай, что тебе может понадобиться, — сказал ведьмак.

— Хорошо, спасибо, — кивнула я и проследила взглядом закрывающуюся дверь.

За мыслями о своей непростой судьбе и моем странном отношении к ведьмаку, сам мужчина как-то вылетел у меня из головы. Прошлая ночь, каким бы феерическим маразмом не была, явно показала наш взаимный интерес друг к другу. Только что теперь с ним делать? Днем, пока мы ехали, не касаться этой темы было вполне естественно, и то от воспоминаний о цветочной поляне мои щеки снова начинали гореть, а сейчас был уже вечер, точнее, ночь. Он сказал, что зайдет ко мне позже, но зачем? Вчера я была бы уверена в однозначном ответе, а сегодня я знала, что он вполне мог прийти только чтобы разжечь огонь в камине.

Здесь делить одну комнату на двоих нужды не было, целый замок в нашем распоряжении, так что спать вместе мы ляжем, только если один из нас проявит инициативу. Сделает ли это он, должна ли я это сделать, или во избежание новых недоразумений лучше не торопить события? Ответ на этот вопрос я так и не смогла придумать, пока наскоро приводила в порядок свое спальное место, оставив на завтра осмотр остальной комнаты. Так что, когда ожидаемый стук в дверь наконец раздался, в голове у меня все еще был полный раздрай.

— Да, — несколько недоуменно на пробу сказала я, так и не дождавшись пока дверь распахнется.

Только после этого Эскель вошел в комнату, неся в руках какой-то сверток и охапку дров. Кажется, с камином я оказалась права, да и в целом надо напомнить себе, что я все-таки здравомыслящий человек в обществе таких же цивилизованных людей. Логично, что в чужую комнату стучат и ждут разрешения войти.

— Одеяла, — сообщил он, подходя к кровати и кладя сверток на нее. — Тебе часто холодно, я подумал, что пригодится и огонь, — с этими словами он развернулся к камину и положил дрова туда.

— Это точно! Спасибо, — усмехнулась я, присаживаясь на кровать и разворачивая одеяла. — А то я в последнее время отвыкла греться обычными способами, — на пробу все-таки осторожно пошутила я.

Эскель в это время закончил с дровами, взмахом руки поджег их и резко выпрямился.

— Я должен сказать тебе одну очень важную и, вероятно, неприятную вещь, — очень серьезно сказал он, в упор глядя на меня.

***

Кое-как уснув с невероятно приятным, но и невероятно соблазнительным ценным грузом в руках, проснулся ведьмак как обычно на рассвете. И как бы не жаль было будить сладко спящую девушку, выдвигаться следовало как можно раньше. Уже привычно позвав ее по имени, ведьмак собирался выпустить девушку из рук, но Брин неожиданно не позволила. Лишь что-то сонно промычала так сладко, что захотелось снова крепко прижать ее к себе и зарыться носом в ее волосы. А потом она назвала его чужим именем и принялась очень забавно, не открывая глаз, рассказывать о своем «сне», в котором он, Эскель, оказался офигенным мужиком. Не удержавшись, ведьмак рассмеялся, развеселенный ее описанием и обрадованный ее невольным признанием. Он все-таки ей нравился!

Не устояв, переспросил и, с удовольствием наблюдая милое смущение девушки, услышал подтверждение ее слов, после чего все-таки поднялся с кровати. Валяться было некогда. А вот выяснение принадлежности чужого имени радость резко поубавило. Что его перепутали с мужем, он и сам догадался, но короткий рассказ девушки о взаимоотношениях с этим мужчиной вызвал неожиданно бурную реакцию в нем самом. Скрыть глухую злобу на не дорожившего свалившимся ему в руки счастьем муженька ему удалось сразу, а вот успокоиться получилось только позднее, когда седлал коней. В конце концов, он ничего плохого ей не сделал, просто не ценил ее и не нуждался в ней как в близком человеке. Если уж кто и должен на него злиться, так это Брин, а самому ведьмаку даже на руку ее плохие отношения с мужем.