— Странный ты, на пиру в кольчуге сидел, а в бой в одной рубахе ринулся.

— Хорош друг дружку разглядывать, — осекла лучница, — их скорей к Валькирии доставить нужно.

Дружинники медленно направились к деревне. Холодное дыхание ночи сковывало тела раненных, сознание по каплям покидало их. Баровит повис на Злате и Умиле, и едва перебирал ногами. Радмила, закусив губу и фырча словно лошадь, пыталась удержать хромающего Волота. Лес редел, зелёные стражи расступались, выпуская путников из мрачного плена. Вдали показалась деревушка, запах гари и мокрой древесины ударил в нос. Навстречу бежала грациозная девушка, её чёрная коса извивалась змеёй, а сарафан окутывал быстрые ноги. Она встала перед Волотом будто вкопанная и протянула к нему дрожащую руку.

— Я велел в Крым ступать, — недовольно буркнул муж.

— Я с матерью осталась, раненным помочь, — пролепетала чернявая, кладя ладони на его щёки.

Крик Умилы вырвал молодожён из разговора, Бер видел, как его друг заваливается на Злата, как безжизненно повисают его руки.

— Любава, беги к матери, вели снадобья готовить, — прохрипел Волот, выпуская лучницу и опускаясь на землю. — Радмила, наших позови, Злат один Баровита не дотащит. Носилки возьмите.

Девушки, постоянно оборачиваясь, ринулись к деревне. Злат уложил друга на землю и принялся хлестать его по щекам. Умила металась между братом и возлюбленным. Она коснулась раненной ноги, но крепкая ладонь сжала её кисть.

— Я сам управлюсь, — улыбнулся воин, — Зорьку выручай.

Златовласая едва отстранилась, но брат не выпускал её руки.

— Как же так, сестрица? — шепнул он. — Уходили вы в кольчугах, вернулись без них. Стало быть, зря ты Баровиту сердце рвёшь.

— Нашёл время, — фыркнула Умила, высвобождая руку из захвата.

Омуженка уложила голову воина, едва пришедшего в сознание, себе на колени, протянула ему нож.

— Не вовремя османцы пожаловали, — ухмыльнулся он перед тем как сжать зубами рукоять.

Умила горько улыбнулась и, закрыв глаза, принялась читать заговор. Тепло её рук опускалось на раны витязя, становилось горячей и горячей, жгло калёным железом, вырывая из груди Баровита рык. Злат видел это впервые и в смятении отполз в сторону. Он услышал шёпот, повернулся и обомлел — Волот погружал себя в иное состояние, дыхание его становилось всё медленней, голос всё тише. Дружиннику в один миг показалось, что с остановившимся кровотечением остановилась и жизнь витязя.

Девушки удалялись от поляны, огненные глаза лучницы искали соратников, мольба о помощи грозилась сорваться с губ. Неожиданно шаги за спиной стихли, Радмила обернулась и увидела неподвижную Любаву.

— Чего встала? — возмутилась она.

— Волот не двигается, — пролепетала брюнетка, вглядываясь в ночь. — Сердце моё неспокойно, его оно не чувствует более.

Омуженка вздохнула, схватила Любаву за руку и ринулась к деревне.

— Так должно быть, живой он, — успокаивала Радмила. — Бер наш умеет сердце своё останавливать и по границе миров ходить сколько пожелает. Так он сможет помощи нашей дождаться, коли ты, конечно, истуканом стоять не станешь.

— Это как? — не понимала синеглазая.

— Нашла кого спросить? — бурчала лучница. — Я по чём знаю?

Громкий рык разорвал воздух, заставив девушек вздрогнуть. Любава вновь всмотрелась во мрак, затем обхватила плечо своей спутницы:

— Баровит кричит, случилось чего.

— Закричишь тут, — прорычала Радмила, дёрнув Любаву за руку, — когда Умилка словом раны жжёт, кровь заговаривает.

— О чём ты? — нахмурилась чернявая.

Омуженка вздохнула и прибавила шаг:

— Они витязи, Любава, много знают и умеют.

— И что с того? Все вы воины.

— Что с того? — взвизгнула Радмила. — Витязи – это не просто воины, они Богами избраны, им силы великие дарованы. Таких немного рождается, в некоторых городах о них и во век не слыхивали. Дыхание Богов в каждого из них вложено. Вот Баровит с мёртвыми говорить может, Ждан мысли людские читает и языков бесчисленное множество знает, Волот своим телом управляет, словно ветер ладьёй, может сердце своё остановить и снова его биться заставить, Умила руками лечит, кровь заговаривает, а Демир Акимович будущее зрит.

— А ты? — выдавила поражённая Любава.

— А я дружинник простой, — улыбнулась Радмила, увидав свет в окошках терема, — ничего такого не умею… Хотя Волот сказал, что из лука стрелять метко – это тоже дар Богов.

Прекрасная Дивия, утопая в объятиях мужа своего Дыя, внимательно смотрела, как вольные конники во главе со своим атаманом врываются в деревню, как их сабли рубят тела осман, как дружинники несут на носилках своих полуживых братьев, как Валькирия с дочерью варят снадобья и разворачивают чистую белую ткань, чтобы перевязать истерзанные тела. Видела Богиня, как Демир ведёт под руки истощённую дочь, отдавшую все свои силы любимым. Всё видела светлоокая красавица, освещала людям путь и просила великую Макошь не обрезать сегодня больше нитей.

_______________________________________________________________________________________________

Дрёма* - Богиня дремоты и сонных мечтаний.

Стрибог* - Бог ветра, правитель воздушного пространства.

Древко* - тело стрелы.

Хвостовик* - маленький оконечник стрелы. Он удерживает стрелу на тетиве во время натяжения.

Коловрат* - символ, олицетворяющий движения Солнца по небосводу.