— Я тебе Умилку велел учить, а не скот забивать.

— Не серчай, батя, я мигом обернусь, — улыбнулся Волот, ускорив шаг.

Демир поравнялся с дочерью и протянул ей две сабли. Девушка спешно вонзила меч брата в землю и приняла подарок. Она внимательно рассматривала стальное зеркало изогнутого клинка, заточенного с одной стороны, провела пальцами по крепкому обуху, впилась взглядом в золочёную рукоять, выполненную в виде головы сокола. Сабля сама легла в узкую ладонь воительницы, после меча Волота она казалась легче пёрышка. Голубоглазая повертела оружие и широко улыбнулась.

— Давай, доча, — сказал отец, — пусть клюв сокола покоится на твоём указательном персте, толкни рукоять большим и плавно подай кисть… почувствуй, как сабля на круг зайдёт, как пробежит по перстам, и снова поймай большим.

Умила повиновалась, сабля описала круг, издав мелодичный звук.

— Ага, — кивнул учитель, — тепереча локоть подключай, токмо нежно…

Острое лезвие кромсало воздух и пело своей хозяйке, отражаясь в озёрной синеве её глаз. Девушка крутила его, превращая в блестящую изогнутую ленту в солнышко.

— Пошибче, — улыбнулся воевода.

Умила ускорилась, песнь клинка стала длиннее, девушка перехватывала саблю из руки в руку, не переставая описывать круги. Она чувствовала, как это оружие становилось продолжением её тела, вбирало в себя частичку души.

— А с двумя сладишь? — ухмыльнулся отец, протягивая вторую саблю.

Сладила. Теперь Умила овладела не только луком и мечом, но и нашла своих боевых друзей, преданных, верных.

Липкая тьма окутывала хрупкое девичье тело, холод безжалостно запускал в кожу свои тонкие острые иглы. Сырой воздух, заполняющий глубокую яму, щекотал нос и сдавливал горло узницы. Умила поджала под себя ноги и обожжённые о горячие угли стопы отозвались ноющей болью. Омуженка готовила свой дух к грядущему испытанию, решающему испытанию. Отвоевав в своём первом походе в рядах младшей дружины, девушка получила признание братьев по оружию, и воевода позвал её в старшую. Чтобы войти в круг избранных, стать одним из лучших воинов Тархтарии, Умиле нужно было пройти посвящение – три круга. На первом круге девушка показала удаль свою и умение обращаться с всевозможным оружием. Второй круг требовал испытание стихиями: вода* - явила силу её тела, огонь* - несгибаемую волю, земля* - бесстрашие и самообладание. Оставался третий круг – теперь ей нужно одолеть дружинника голыми руками. Истощённое тело ныло, голод сжимал живот, но в душе омуженки горел огонь и желание встать в один ряд с теми, кто дорог её сердцу.

Широкие лапы еловых ветвей расползлись в стороны, и дневной свет по каплям проник в яму. Тонкая ладонь прикрыла глаза, привыкшие за минувшие сутки к мраку. Крепкая рука сжала её кисть и помогла выбраться из заточения. Ласковый голос коснулся слуха:

— Собери силушку, сестрица, последний круг остался. Против тебя Бус выйдет.

— Радмилка как? — прохрипела девушка.

— Прошла, — улыбнулся Волот. — Живая… вроде. Токмо не бойся ничего, ты ж ловчее белки, хитростью бери.

— Не надо со мной, как с малой. Помню всё, сдюжу… наверно.

Заботливые руки разжались, выпуская омуженку из крепких объятий. Неуверенным шагом, пошатываясь, Умила вышла на поляну, где её уже ждал противник. Бус ухмыльнулся и резко выбросил в девушку кулак. Златовласая молниеносно отстранилась и поразила коленом живот соперника. Дружинник рыкнул и замахнулся снова. Вновь девичья фигурка растаяла в воздухе, проскользнула под рукой противника, узкая ладонь легла на запястье воина, а вторая ударила что есть мочи по локтю. Мужчина скривился от боли, его рука плетью повисла вдоль туловища. Разъярённый соперник принялся молотить здоровой рукой по извивающейся, будто змея, омуженке. Умила припадала к земле, подпрыгивала и перекатывалась, изводя противника. Она ударила ногой по его онемевшей руке, Бус остановился и обхватил вспыхнувшее болью плечо. Девушка вновь атаковала ногой голову соперника, тот пошатнулся. Омуженка навалилась на потерявшего равновесие дружинника всем своим весом и рухнула вместе с ним на землю.

— Бус на спине, бой окончен, — пробасил воевода. — Ну, что, братья, быть Умиле дружинником?

— Быть! — загудели воины. — Ловкачка, да духом сильна. Быть с нами ей!

— На том и порешили, — кивнул Демир.

Златовласая выпрямилась и посмотрела на одобрительную улыбку отца, крепкие руки брата сжали её в объятиях, медовые глаза Баровита предстали перед ней, а его ладони легли на бледные девичьи щёки. Умила лишь успела улыбнуться родным, силы оставили её и сознание провалилось во мрак. В тот миг, последнее что почувствовала – лишь как лоб касается каменной груди друга…

А потом был огонь. Высокие кострища на святилище Перуна, трещащие и выплёвывающие золотисто-оранжевые искры в сизую шаль опускающейся ночи. Эти яркие змейки ползли по гладким зеркалам клинков, сворачивались на кольцах кольчуг и блестели в глазах присутствующих. Звучали клятвы вошедших в дружину воинов, наполняющих сердца гордостью. Горячее пламя священного места вспыхивало в душах и разливалось лавой по венам. Огонь, много огня, объединяющего защитников земель Тарха и Тары.

________________________________________________________________________________________________

Живатма* - душа, принявшая физическое тело

Правь* - мир светлых словенских Богов.

О́бух* - тупое окончание клинка

Испытание водой* - заплыв на большие дистанции, долгое нахождение в воде и под водой.

Испытание огнём* - бег по дорожке из раскалённых углей босиком.

Испытание землёй* - испытуемого помещали в яму на сутки без еды и воды, и закрывали ветками.