Глава 2. Велимира

Лета летели словно пожелтевшие листья, срываемые твёрдой рукой Макоши. Каждый такой листочек проносился мимо глаз притаившейся в землянке омуженки, каждый являл боль и радость прошлого… каждый вставал перед ней словно это было вчера.

Она помнила тот великий и значимый для всей семьи день — день имянаречения. Ей исполнилось двенадцать, и отец привёл её к волхву. Девочка помнила, как тихий шёпот уносил в невесомость, как пламя свечей размывалось в бисер пёстрых шариков, как сознание покидало явный мир. Там в пульсирующем сиянии Прави она видела, как серебряные нити соединялись, переплетаясь между собой, образуя изогнутый силуэт изящного оружия. Его тонкие линии завораживали взор девочки, она слышала пение клинка, разрезающего воздух, улавливала его холодное дыхание, чувствовала, как золочёная голова сокола ложится в её ладонь.

«Велимира» — шептали голоса.

Перед ней предстали образы погибающих в яростном пламени городов. Прожорливые клыки невыносимого жара впивались в резные крыши теремов, обрушали стены и разрастались с неведомой силой. Пронзительные крики пленников донеслись до её слуха, голубоглазая всем своим существом ринулась к бушующей стихии, чтобы вырвать из пылающего плена беззащитных людей. Видение растаяло, и голоса вновь повторили: «Велимира».

Девушка ощутила на себе чей-то тёплый взгляд, кого-то очень родного, она обернулась и увидела уже позабытый ею нежный лик матери. Всем своим существом истосковавшийся ребёнок ринулся к самым тёплым и нежным рукам во всём мире. Златовласая обняла стройный стан и заглянула в клубящийся дым материнских серых глаз, пытаясь запомнить каждую деталь, каждую чёрточку её лица. Нежная улыбка ведуньи согрела сердце и заставила хрустальные бусины сорваться с пушистых ресниц.

— Умила, — произнесла Аделя, проведя рукой по щеке дочери.

Сверкающий поток подхватил девочку и понёс прочь, тонкие пальцы цеплялись за плотный туман, не желая возвращаться обратно. Материнские объятия разжались, и её фигура стала отдаляться. Серый дым красивых глаз растаял во мраке. Сквозь извивающуюся завесу медленно проступило пламя свечей, опять обретая чёткость, в нос настырно лезла горечь трав, слуха касались голоса птиц. Голубоглазая потёрла слипающиеся веки и посмотрела на склонившегося над ней старца. Волхв улыбнулся ей.

— Теперь известны твои имена, как и твой путь, — сказал он. — Велимира — твоё тайное имя, его знаем только ты, я и Боги, а Умила — мирское, так будут звать тебя люди. Ступай, дитятко, отца с братом порадуй.

Умила кивнула и вышла из избы к ожидавшему её на крыльце отцу. Демир поспешил к дочери и встревоженно глянул на старца.

— Обучи её своему делу, витязь, — сказал волхв. — Боги избрали её воином.

— Как же? — прошептал воевода. — Девка ведь.

— Род не знает полов, все мы правнуки Сварога живём на земле, данной нам Тархом и Тарой, все мы должны защищать вверенный нам дом… все. Я понимаю тебя как отца, Демир, но нет ничего удивительного в том, что в преддверии великой войны всё чаще проявляются живатмы* воинов.

Старик отвернулся от своих гостей и вошёл в свою избу, затворив за собой дверь. До дома отец с дочерью шли молча.

Вольные ласточки сновали по небу, купаясь в ласковых лучах Ярилы и наполняя округу заливистым пением. Тонкие пальчики крепко цеплялись за могучие ветви яблони, что росла у резного терема уже не один десяток лет. Девушка устроилась поудобнее на раскидистых руках дерева и наблюдала за боем двух самых дорогих её сердцу людей. Звон металла повергал в бегство сотни солнечных зайчиков, подгоняя их мелодичным посвистыванием лезвий. Отец атаковал быстро и точно… мощно и коварно. Брат уклонялся, отражал выпады стальных клыков, внимательно следил за движениями противника и таял, словно утренняя дымка, заставляя «вражеский» клинок впустую кромсать воздух.

Отец сделал очередной выпад, и Волот закрутил в руках мечи, не подпуская соперника ближе — два светящихся солнышка оберегали воина и сердито шипели предостережения. Голубые глаза впились в эту круговерть, девушка оттолкнулась от ветки и, приземлившись на землю, кинулась к воеводе.

— Тять, а тять, — голосила она, — научи и меня такому коловрату.

— А ты два меча удержишь? — сомневался Волот, протягивая сестре один из своих клинков.

Девичья ладонь обняла изрезанный рунами деревянный черен, увесистая сталь потянула воительницу вниз. Умила ухватилась за рукоять второй рукой и подняла меч. Прямое, заточенное с обеих сторон лезвие приветливо блеснуло ей. Демир внимательно взглянул на дочь – оружие было явно тяжеловато для неё.

— Видел я у кузнеца Богдана вещицу одну, тебе сподручнее с ней будет, — задумчиво сказал отец. — Так, Волот, проверь, пока ходить буду, как Умилка приёмы отточила… токмо не зашиби ненароком.

Демир направился в кузницу, о чём-то размышляя. Брат ухмыльнулся, подмигнул девушке:

— Может, на деревянных мечах начнём?

— Нет уж, — насупилась Умила и принялась обходить соперника, примечая в нём каждую деталь.

Воин подался вперёд, но тут же развернулся и атаковал, сестра едва успела присесть, чувствуя, как над головой пронеслась тяжёлая сталь. Омуженка вывернулась, отскочила в сторону и с размаха ударила по клинку брата. Она ринулась к нему, провернула в руках меч и выбросила лезвие в грудь противника. С лёгкой улыбкой парень подался назад и слегка прогнулся, наблюдая, как блестящий металл со скрежетом скользнул по его кольчуге. Волот резко ударил её коленом в живот, девушка согнулась и попятилась назад, но тут же во вращении атаковала мечом ноги соперника. Брат подпрыгнул и выбросил в неё клинок, девушка блокировала его своим, отвела в сторону и ринулась к яблоне. Витязь в два шага настиг её, но голубоглазая, развернувшись, отпружинила от земли, ухватилась за ветку дерева и с размаха атаковала его ногами. Воин едва успел пригнуться, сапог сестры чиркнул по затылку, а следом её бедро проехалось по спине. Забияка с рыком выбросила в него клинок. Парень занёс меч за спину и отвёл атаку, он резво вывернулся и с размаха выбил оружие из тонких рук.

— Всё, малая, моя взяла, — констатировал Волот.

— Неужто ль? — фыркнула девчонка и, припав к земле, ринулась на него.

Тонкие пальцы скользнули по бедру брата и вынули из ножен сакс, блестящее лезвие рассыпалось сотней бликов, пропело в маленькой ладони, и резная рукоять полетела в затылок воина. Волот пригнулся и выбросил локоть за спину, вновь поразив живот сестры. Умила отскочила, прошипела, подбросила нож в воздухе, перехватив его с рукояти за клинок, и метнула в противника. Волот отбил сакс мечом, но в тоже мгновение увидел перед собой тонкий девичий силуэт на фоне яркого солнечного диска. Сестра в прыжке ударила его коленом в челюсть и мягко приземлилась на землю. Парень попятился и удивлённо посмотрел на соперницу.

— Ого! — оценил он. — Ладно у тебя вышло.

— Почему не бьёшь в полную силу? — нахмурилась Умила.

— Шуткуешь, али умом тронулась? — ухмыльнулся брат.

Их спор прервали причитания. Мимо двора шли два мужика, таща за собой быка. Могучее животное, чуя неладное, упиралось изо всех сил и не давало сдвинуть себя с места.

— Чувствует, что на убой ведём… как пить дать, — говорил один из них.

Второй лишь нахмурился, дёргая верёвку на себя. Тонкие веки в хитром прищуре прикрыли серый дым выразительных глаз, широкая ладонь сильнее сжала резной черен.

— В полную силу, говоришь? — ухмыльнулся Волот сестре и направился к соседям. — Подсобить чем, мужики?

— Упрямится скотина, — вздохнул тот, что постарше, — никак нам его не забить.

— Отойдите оба, — велел воин.

Мужики повиновались, парень ухватил рукой рог быка и опустил могучую голову вниз, второй размахнулся и одним ударом рассёк толстую шею. Туша упала на землю, брызгая кровью на зелёную траву.

— Так что, сестрица, учиться будем али силой мериться? — нахмурился Волот.

— Учиться будем, — улыбнулась она.

— Благодарствую, соколик, токмо как мы теперича его дотащим? — задумчиво гладя бороду, сказал старик.

Парень вздохнул, протянул сестре меч, взвалил тушу себе на плечи и пошёл до соседского двора. Навстречу ему вышел отец и, смерив сына взглядом, пробурчал: