- “Что-то ни так, ни как старые волки, что почуяли?”

Два дня назад, вечером, неожиданно в квартире Черненко раздался звонок. Звонил Суслов. Говорил о разных текущих делах, и разговор-то был пустячный. Но в конце звонивший намекнул, что завтра утром в полдевятого будет прогуливаться на Кадашевской набережной. Костя все понял правильно. Утром они встретились.

Черненко приехал на набережную точно в полдевятого. В этот час набережная была практически пустынна - ни машин, ни людей. Из окна машины, через толстое стекло была видна Москва-река и золотые купала Московского кремля. Суслова пока на месте не было. Хотел было сразу уехать, но решил все же минут пять обождать. “Идеолог” партии был скрытным, малообщительным вне работы человеком. Здесь, пожалуй, можно и обождать. Константин Устинович зашторил окно, поправил воротник, показалось “режет” шею. Вспомнил. Достал из кармана в знакомой сине-голубой обертке конфету “Мишка на севере”. Внучка вчера подарила, вот ведь мелочь, пустековина подарок, а от чистого сердца. Конфета приятно захрустела во рту. Маленькая радость, а хорошо…Сколько их еще осталось?”

Михаил Андреевич не любил “гонять” более 40км в час, скорость не любил, технике не доверял, больше собственным ногам - жизнь научила.

Вот и сегодня “ЗИЛ” Суслова, еле полз. Анреич задумался, было о чем подумать.

Снег крупными хлопьями падал на землю, скрипели новые лапти, подошвы “горели” от усталости, шел, словно по раскаленной сковородке, но ничего. Он упрямо наклонял голову навстречу зимней поземке. Поправил старый отцовский шарф, влажные ворсинки лезли в рот, ледяная корка застыла на кромке шарфа, мороз крепчал. Но ничего… ноги переставлял почти автоматически. Впереди в клубах белого, с мороза пара показался город Сызрань. Невольно идти стало легче, скорее, скорее в тепло. Он шел пешком из своего родного Шаховского, имея за душой только маленький узелок с вещами и справку от комитета “Бедноты”. Шел учиться марксизму-ленинизму. В узелке с вещами лежал потрепанный, с прожженной обложкой томик бородатого Маркса “Капитал”. Он зачитывал его, при тусклом, свете керосинки до “дыр”. Суслов улыбнулся, молодость прошла так быстро. Вот будто вчера, на вокзале в Сызрани он пил горячий, ароматный, обжигающий чай. И не было потом за всю его жизнь вкуснее обычного с хрустящей корочкой, белого с пылу-жару калача ….А вот сейчас даже пройти пешком в лес, по грибы - уже проблема. Да в восемнадцать лет…. можно было совершить и не такое.

-“И момент важный, здесь торопиться нельзя.”

Вообще он не любил торопиться, все делал основательно и не торопясь. Любой свой шаг тщательно продумывал, взвешивал, и так и этак. Любую ситуацию….Он как бы пробовал на вкус, тщательно пережевывал, “подарки” судьбы. А по другому разве удержался бы на “Олимпе” власти более тридцати лет? Недаром “Хозяин” - Иосиф Виссарионович прочил его в наследники. Хотя кто мог знать наверняка, о чем думал “хозяин”?

-“Надо учесть все возможные варианты…Торопиться не будем.

Вот товарищ Хрущев все торопился и доездился - сняли со всех постов. И скоро привет - на вечный покой. А так лучше ножками, ножками. Эх как бы не опоздать.” - поторопил водителя.

Увидев машину Черненко, Суслов несколько успокоился, значит не только у него, появилось желание поговорить. А Черненко лучший и преданный друг генсека. Но разве в политике бывают друзья?

Суслов был как всегда, в своих “вечных” резиновых калошах. Он внутренне вибрировал, сильно волновался:

- Товарищ Черненко здравствуйте. - Они обнялись.

- Суслов насторожено огляделся вокруг, чуть дрожащей рукой поправил очки. Посильнее захлопнул на себе толстое пальто с каракулевым воротником. Зябко повел плечом. -

- Холодно, здесь,… сыро.

Черненко шумно, сипло дышал. Слегка заикаясь “идеолог” продолжил.

- Вы видели Генерального секретаря нашей партии? Нет?

- Сразу после катастрофы заезжал к нему в больницу. Леня был несколько возбужден, но все было как обычно. Да опять себе, какую - то медсестру подцепил.

Черненко хрипло засмеялся. Щеки задрожали, вдруг озорно подмигнул Суслову.

- Очень даже ничего. Ну и любитель Леня, вот седина в голову, а черт в ребро.

Михаил Андреевич недовольно взглянул на товарища по партии. Тяжело вздохнул.- ” Что поп, что попадья. Не даром лучший друг генсека. Тоже любит пить таблетки горстями. С кем работать? Все самому, самому…”

-Я разговаривал с ним вчера по телефону. - Суслов начал тихо, но видя, что собеседник задумался, громко продолжил.

-Товарищ Черненко! (Михаил Андреевич вообще всех товарищей по партии, кроме Брежнева, называл по фамилии Ред.ав.) Я разговаривал с ним вчера по телефону. Не узнал его. Голос…голос другой, речь тоже изменилась. Конечно, потом узнал. Но что бы так…Ведь вы же знаете какой был Леонид Ильич еще неделю назад. - Суслов усмехнулся и покачал головой.

Я даже хотел позвонить Андропову поговорить. Ну, вы понимаете…- Брови Черненко удивленно поползли в верх. Суслов махнул рукой, заторопился.

- Понимаю глупо… Но …Есть сведения, что Леонид Ильич затребовал себе некоторые книги. Не подарочные экземпляры, там к юбилею товарищей. А книг по истории Соловьева, Ключевского, по экономики некоего экономиста - эмигранта Леонова. Стихи Есенина.

Черненко, даже сипеть начал тише. Казалось, можно было услышать, как в голове, словно мельничные жернова скрипели мысли.

- Ну Леня всегда стихи любил и сочинял даже, в молодости… Ну а книги, мало ли …он к Пленуму готовится.

-Константин Устинович вы сами - то себе верите? …Думаю, не ошибусь, если скажу. Брежнев за свою жизнь до этого прочитал три книги - Устав КПСС, билет члена ВЛКСМ и члена Партии. И потом… Суслов опять подозрительно осмотрелся вокруг. Мимо шумно, натружено тарахтя, проехал желтый “ушастый Запорожец”. За рулем сидел здоровенный, пожилой дед с черной, во всю грудь лопатой бородой. На крыше Запорожца покачивалась длинная, не “штатная” антенна.

- И потом…. Он заказал “Капитал” Карла Маркса.-

-“Капитал”!?… - в этот момент Черненко, как Городничий, в известной пьесе Гоголя - замер. Проняло.

- Да это новость…. “Капитал” то ему зачем?

- Вот и я думаю зачем? - “Идеолог” пристально смотрел на собеседника. Взгляд, говорил. - Ну, что? Доигрались голубчики.

- “Капитал” товарищ Черненко это не просто книга, - поднял палец со значением Суслов. Потом продолжил:

-Это основа нашей идеологии! Становой хребет. А в идеологических вопросах надо держать ухо востро. И вот здесь надо внимательно, разобраться, что стоит за этим “Капиталом”. Вы товарищ Черненко, как верный ленинец, поддерживаете принцип партии - о коллективном руководстве?

-Гм…это да. Только вы о чем? - Черненко вдруг овладело сильнее желание, оказаться в своем привычном, почти родном кабинете на Старой площади.

-Товарищ Черненко, собственно говоря, я вас пригласил обсудить два вопроса. Это первый, и думаю наиболее важный…Мы все любим Леонида Ильича, но после столь тяжелой аварии… Надо быть готовыми ко всему. Партия это коллективный орган наиболее передового класса - пролетариата. И мы Члены Политбюро уже передовые представители ЦК партии. Вы улавливаете мою мысль?

- Э …Михаил Андреевич может перенести этот разговор на другое время? - просипел Черненко.

“Да, пожалуй, это я зря с ним заговорил. Пожалуй, прямо сейчас с перепугу к Брежневу и побежит…Но нет, шалишь”. - Косяком пронеслось в голове Суслова. Он попытался изобразить на лице улыбку. Черненко внутренне похолодел, увидев как по “змеиному” заулыбался ему “идеолог”.

- Так я продолжу. Константин Устинович хорошо, что Вы пришли - мы с вами в одной лодке. Должны иногда старые члены партии, члены Политбюро обмениваться мнениями о той или иной ситуации в партии. Это реальный социализм, наша ответственная работа. А генеральный секретарь наш так сказать передовой представитель в руководстве страны. Временный представитель,…. пока обречен нашим доверием, ну или пока здоровье позволяет. Вы товарищ Черненко понимаете, что это разговор сугубо конфиденциальный. О нашем разговоре ни кто не должен знать. Это и в ваших интересах тоже…. Да и второй вопрос. Вчера я, не афишируя свою поездку, съездил “одним глазком” взглянул на Генерального секретаря. Поначалу мне показалось, что это не он, двойник. Потом убедился - нет. Это Брежнев, но какой. И если подмена, скажем двойник - это понятно. А так что? Он феноменально помолодел. Мог Андропов в своих лабораториях сделать лекарство от старости?… Это безобразие! - Идеолог с силой ударил кулаком о ладонь.