Там была огромная спальня, с окнами от пола до потолка, демонстрирующие великолепный вид на город, и оборудованный тренажерный зал, который не только имел такой же вид из окна, но и дополнительный бонус в виде мужчины, занимающегося в нем.

Хлоя остановилась в дверном проеме, прислонившись к косяку, все в ее голове исчезло, когда она увидела Вэна, одетого только в тренировочные штаны, делая подтягивания на стальной перекладине над его головой.

Он был к ней спиной, его длинное твердое тело было вытянуто, его бицепсы изгибались, когда он подтягивался, игра его мощных мышц спины завораживала ее, когда он расслаблял их. Затем он сделал это снова. И еще. Вверх и вниз, каждое движение медленно и четко контролировалось им.

Она должна была что-то сказать, дать ему знать, что там, но почему-то не могла вымолвить и слова. Не могла перестать смотреть.

Его загорелая кожа была мокрая от пота и блестела в свете, льющемся через окна и отражающемся от белых стен спортзала, каждая идеальная мышца была очерчена. Он был воплощением женской фантазии: широкие плечи, скульптурная спина и стройные бедра. И, Боже, было что-то гипнотическое в том, как он поднимался, затем опускался обратно, что-то в выдержке, требуемой, чтобы делать эти движения неторопливыми и сдержанными. Что-то в таком очевидном проявлении силы.

Она знала, какой он сильный. Она почувствовала это вчера, когда он обнял ее.

Хлоя сглотнула, воспоминание о вчерашнем дне снова накрыли ее. Как его горячая кожа прижималась к ее спине, как его сильная рука обвилась вокруг ее талии, ощущение его твердого тела, прижатого к ее…

Дрожь пробежала по ней, когда Вэн отпустил перекладину и легко приземлился на ноги. Он потянулся к полотенцу, висевшему на перекладине над ним, провел им по лицу и, не оборачиваясь, спросил: «Ты готова говорить?»

Она моргнула. Как он узнал, что она там? Она не издала ни звука, она знала это.

Он – морской котик. У него есть суперспособности. Он, наверное, знал, когда она пришла в спортзал.

Злясь на себя и не желая думать о том, что он точно знает, как долго она стояла, глядя на него, Хлоя сделала пару шагов в комнату и сложила руки.

- У меня есть вопросы.

- Конечно, есть.

Вэн накинул полотенце на шею и наклонился, чтобы поднять бутылку с водой, стоящую на полу рядом с ним. Затем он повернулся, и она увидела эту великолепную грудь и татуировку в виде орла и трезубца, блестящую от пота.

Жар начал подниматься к ее шее и щекам, и ей пришлось посмотреть в окно, стараясь не обращать внимания на бешеное биение сердца. Господи, он был всего лишь парнем без рубашки, а она видела много парней без рубашки и раньше. У нее не было причин так на него реагировать.

- Ты в порядке, милая?

Глубокий звук его голоса и давление его взгляда заставили ее почувствовать себя обнаженной, поэтому она сосредоточила свое внимание на здании за окном. На этот раз она выдержит, все выдержит.

- Все в порядке, спасибо.

Наступило короткое молчание.

- Хорошо.

Его голос был нейтральным, за что она была благодарна, потому что, если бы он надавил на нее, она могла развернуться и уйти обратно.

- Тогда задавай мне свои вопросы.

Она тихо вздохнула.

- Откуда ты знаешь, ЧТО ЭТО ПРАВДА? О Папе?

- Кажется, я сказал вчера. В письме, которое я получил, были результаты анализов, доказывающие его бесплодие. Плюс был еще тест на отцовство.

О да, он что-то говорил об этом, не так ли? Она все еще пыталась отойти от первого удара молота, слишком потрясенная, чтобы принять его.

Уголек в районе груди болезненно тлел, но она проигнорировала его.

- Так это действительно правда? - она заставила свой голос звучать твердо, отводя взгляд от окна, чтобы посмотреть на него, доказывая, что абсолютно и полностью в порядке. Потому что это не больно. Совсем. - Я действительно Де Сантис?

Взгляд Вэна был спокойным.

- Так и есть.

В его тоне была та уверенность, которая придавала его словам острые грани. Однако в том, как он их произнес, не колеблясь и не отводя взгляда, было что-то, что показывало, он знал, что она достаточно сильна, чтобы принять это.

Она оценила это.

- Как? - она спросила. - Как это случилось? Я имею в виду, он мало рассказывал мне о маме, только то, что она была барменшей в его родном городе.

Хлоя никогда не знала ее, и Ною не нравилось говорить о ней, но она сумела получить от него странную информацию. Чарли Прайс, барменша в местном пабе в городе, где вырос Ной, и в которую он мгновенно влюбился. У них был короткий роман, потому что Чарли умерла от осложнений вскоре после рождения Хлои. Ной тоже не любил говорить об этом, и Хлоя всегда чувствовала, что отец все еще глубоко скорбит о ней.

Вэн сделал глоток из бутылки с водой, и она обнаружила, что смотрит на его крепкую шею, на движения его горла, пока он глотал. И на этот раз она не боролась с желанием продолжать пялиться на него. Потому что это было намного проще, чем слушать то, что, как она знала, будет трудно услышать.

- Хорошо, - сказал он, опуская бутылку. - Итак, твоя мама написала папе письмо, в котором сказала, что беременна, и когда он ответил, что он бесплоден, она призналась, что у нее был секс на одну ночь за неделю до того, как они с папой встретились. Парень сказал ей только свое имя - Чезаре. Папа знал, что это не может быть кто-то другой, кроме его старого врага. Он получил тест на отцовство вскоре после твоего рождения, и результаты были положительными.

У нее внутри все перевернулось. Она проигнорировала это.

- Значит, Чезаре Де Сантис - мой отец, - слова звучали странно, как будто ее рот был полон ватных шариков. - Хорошо, но если папа знал, почему он меня оставил? Когда Де Сантис был врагом?

Вэн сделал еще глоток из бутылки и поставил ее на пол рядом со скамейкой.

- Тебе не понравится ответ на этот вопрос, красотка. Ты уверена, что хочешь это услышать?

Ощущение головокружения стало еще сильнее, на этот раз сопровождаемое внезапным наплывом тошноты. Она стиснула зубы, пытаясь сдержаться.

- Скажи мне.

Что-то изменилось в выражении его лица, золотой блеск в глазах, который она видела много лет назад, когда упала со своего пони на первом уроке верховой езды. Он спросил, не хочет ли она остановиться, и она ответила «Нет». Тогда у него был такой же блеск. Тот, который сказал ей, что он впечатлен ее стойкостью.

Не имеет значения, что он о ней думает, ей все равно. И все же, увидев этот блеск, она почувствовала себя лучше.

- Ты права. Де Сантис был врагом, - взгляд Вэна был устремлен на нее. - Но папа думал, что сохранение его дочери защитит нашу семью. Заложник, чтобы Де Сантис оставил нас и Тейт Ойл в покое.

Так вот кем она была? Маленькой заложницей ее отца? Его страховой полис? Уголь, горящий внутри нее, вспыхнул сильнее, причиняя острую боль, и ей пришлось вонзить пальцы в плечи, чтобы ослабить ее.

Она думала, что привыкла, что отец причинял ей боль, но, видимо, у нее не было иммунитета, как она думала. По-видимому, она все еще носила в себе немного надежды. Надежды, что однажды он сдержит хотя бы одно из своих обещаний, что он покажет ей, что она действительно что-то для него значит.

Очевидно, это была ошибка, так какого черта она все еще позволяла себе ожидать от него чего-то? Почему она все еще позволяла ему причинять ей боль?

Вэн молча наблюдал за ней, и то сочувствие, которое она узнала вчера, вернулось в его взгляд, как будто он точно знал, что она чувствует. Это заставило ее горло сжаться.

- Я знаю, что это трудно слышать, - тихо сказал он. - Но ты не одна, понятно? Папа всегда заботился о бизнесе в первую очередь. Как ты думаешь, почему он усыновил Вульфа, Лукаса и меня? Это было не потому, что он хотел, чтобы дети любили его. А потому что ему нужен был кто-то, кто защитит его наследие, потому что ему нужны были наследники.

Что-то горькое прозвучало в его голосе, на мгновение отвлекая ее.

- Что? Ты не хотел быть его наследником?

Он отрицательно покачал головой.

- Черт возьми, нет. Я хотел остаться в армии. Защищать страну, а не его прибыль, - теплый золотой блеск в его глазах исчез, оставив после себя холодный зеленый цвет. - Вот почему я не собираюсь быть здесь дольше, чем, блядь, должен.