Я сажусь и вижу, как Ваан приближается ко мне. Он оборачивает одеяло вокруг меня и поднимает с земли. Он несет меня как новобрачный муж в первую ночь, его запах обволакивает мой разум — запах смолы, специи и пота. Ветер, дикость и угроза. Он усаживает меня на лошадь.

Мое сердце перестает биться. Паника душит мое горло.

Ваан устраивается позади меня, и лошадь начинает ход.

— Мы скоро доберемся до Нассары, — говорит Ваан.

Я застываю, мое сердце бьется в ушах. Холодная капля влаги попадает мне на лоб, и я смотрю вверх. Лиловые и золотые облака покрывают небо, холодный ветерок обдувает мои щеки. Еще несколько капель падают на мою голову и несколько на мои руки. Они блестят, как желтые драгоценные камни. Молния пересекает небо, и начинается полноценный дождь.

Ваан вытаскивает мое одеяло и покрывает мне голову, при этом еще сильнее обнимая и плотнее прижимая к себе. Его запах снова окутывает меня, такой дикий и первобытный. Очень заманчивый.

Он протягивает руку к задней части седла и вытаскивает что-то овальной формы.

— Ешь, — рычит он.

Я беру еду из его руки и кладу в рот. Это что-то сладкое, как изюм. Я глотаю, и Ваан вручает мне другой.

— Это разве не еда для лошадей? — пытаюсь отшутиться я.

О Боже. У меня нет инстинкта самосохранения.

Ваан смеется и гладит мою спину, но ничего не говорит.

Грохот молнии заставляет меня вздрогнуть.

— Тиши, дита, — говорит Ваан мягким голосом, будто успокаивает ребенка, которому приснился кошмар.

Он купил меня, но держит на руках, как будто я его любовница, а не владение.

Я такая маленькая, а он такой огромный.

Я как птица, он как волк. Вряд ли у нас будет счастливый конец.

Ее одеяло и одежда промокли, а тело дрожит. Алисса заболела. Беспокойство гложет меня, ведь она слишком хрупкая. Она Страньера, а моя планета сурова для них. Я должен быть осторожен, иначе потеряю ее, как мой сосед Григор. Я слышал, что его Чужеземка умерла пять лунных триад после того, как он купил ее. Повреждение легких — сказали ему.

Дождь с яростью обрушился на нас, и очередной щелчок молнии пересек небо, освещая Нассару прямо перед нами.

Я подгоняю свою лошадь и скачу прямо к конюшне. Останавливаясь перед двойной дверью, я плавно соскальзываю с седла и бережно держу дрожащую маленькую женщину в своих руках. Один из конюхов спешит забрать лошадь, пока я несу Алиссу в ее новый дом. Ее щека ложиться на мою грудь, и я чувствую жар ее кожи. У нее началась лихорадка.

Гоар, моя старейшая рабыня, приветствует меня перед зданием из камня.

— Идет дождь, женщина, — говорю я ей. — Войти внутрь.

Морщинистое лицо Гоары загорается, и она гладит мою руку, глядя на Алиссу.

— Только одна маленькая Страньера? Где наша уборщица?

— Другая девушка перерезала себе горло.

Глаза Гоары наполняются грустью.

Я иду в дом, когда Гоар ведет меня к новой спальне Алиссы.

— Ей нехорошо, — говорю я.

— Я вижу, — говорит Гоар и разворачивает одеяло на кровати.

Я кладу Алиссу на матрас и срываю с нее промокшее одеяло, затем подцепляю ее корсет и разрываю его, сняв платье. Иноземка начинает дрожать и плакать, когда ее платье с шумом падает на пол.

— Все мокрое, — рычу я, — и у тебя лихорадка.

Гоар прикрывает ее одеялом, но я замечаю, насколько совершенным является ее тело. Я никогда не видел ничего красивее ее. Ее сиськи большие с розовыми ареолами, ее бедра восхитительно щедры, а талия настолько стройная, что я мог бы обхватить ее руками. У нее идеальные бедра и прекрасный маленький холмик, покрытый небольшими темными волосками. Такая заманчивая, но я задушил свое желание коснуться и попробовать ее.

Кровь стучит в ушах. У меня ужасно болит горло, а в груди будто растворился горячий клей. Голова кружится, а перед глазами все размывается.

Крепкая мускулистая рука поднимает меня в сидячее положение.

— Выпей, — говорит Ваан и наклоняет кружку к моим губам.

Я делаю глоток — горький травяной вкус горячей жидкости заставляет меня откашливаться.

— Выпей, — рычит Ваан.

Я делаю еще один глоток, и будто кислота сжигает мое горло.

— Хорошо, — говорит Ваан. — Позже выпьешь еще.

Я начинаю дрожать, и его рука ложится на мой лоб.

— Гоар, — говорит он, — принеси мокрые полотенца.

Я укутываюсь в одеяло, но Ваан отрывает его от меня. Мои зубы отстукивают очередную барабанную дробь. Меня на самом деле перестает заботить, что я голая, но мои руки ищут что-то, чтобы могло покрыть мое тело и облегчить этот невыносимый холод, который приходит с высокой температурой.

Мой разум заволокла тошнотворная дымка, а каждая клеточка моего тела страдает от боли и пульсирует. Я закрываю глаза, балансируя между реальностью и забвением. Шокирующий холод окутывает меня, и я хныкаю, когда мозолистая рука гладит мою голову.

Она действительно больна.

Я не знал, что они настолько хрупкие.

Она кашляет желтой мокротой, и Гоар смотрит на нее с беспокойством.

— С ней все будет хорошо, — говорю я. — Принеси еще одно влажное полотенце.

Алисса хрипит и перестает дрожать. Я позволяю ей перевернуться на бок, и она засыпает. Гоар приносит смоченное полотенце, и я заменяю его высохшим на лбу Алиссы. Страньера начинает что-то бормотать во сне и метаться по кровати, и моя грудь сжимается.

Я откидываюсь на спинку кресла и наблюдаю за ее лицом. Ее щеки красные, и на лбу выступил пот. Она очень тяжело дышит, как будто что-то давит ей на грудь.

— Голодный? — спрашивает Гоар.

— Как ты думаешь, женщина? Я умираю с голоду.

Она гладит меня по щеке и покидает спальню. Алисса бормочет что-то во сне и начинает хныкать, как ребенок.

Я сажусь на кровать и глажу ее по щеке. Кожа девушки липкая от пота, поэтому я убираю полотенце и достою свежее.

Входит Гоар с тарелкой в руке, и запах жареного мяса начинает дразнить мои ноздри. Я забираю тарелку и опускаюсь в кресло, не отрывая взгляда от Алиссы.

С наступлением рассвета ее состояние ухудшается. Лихорадка снова вспыхивает, и она погружается в глубокий сон. Я молюсь нашим богам.

Потом я встаю на колени и целую ее плечо.

— Дита, не умирай, — говорю я ей на ухо. — Я запрещаю тебе умирать. Слышишь меня? Я запрещаю тебе.

Я открываю глаза и вижу его лицо над своим. Он так близко, что его горячее дыхание касается моей щеки. Лицо монстра. Лицо моего хозяина.

Крик первобытного страха вырывается у меня.

— Алисса, — грохочет Ваан, когда его рука сжимает мою грудь, и он держит меня напротив своего тела.

— Отвали от меня, — задыхаюсь я.

— Успокойся, — говорит он.

Я снова кричу, а затем все вокруг начинает вращаться, будто мы на карусели, и я падаю в темноту. Я возвращаюсь к реальности, как будто какая-то сила выгнала меня из темноты. Ваан все еще рядом со мной, и моя спина все еще прижата к его голой волосатой груди. Его руки обнимают меня. Я не понимаю, сидим мы или лежим, но он слишком близко, и я хочу, чтобы Ваан был как можно дальше от меня.

— Я хочу вернуться домой, — снова шепчу я.

Мое тело мокрое. Каждый вздох дается с трудом, будто меня режут изнутри.

— Это твой дом, — говорит Ваан.

— Проваливай, долбаный придурок, — я рычу, и тьма снова проглатывает меня.

Гоар опускает голову, чтобы скрыть улыбку.

Я прочищаю горло.

— Она восстанавливается.

— Я позабочусь о ней, — говорит Гоар. — Идите, вам нужно хорошо отдохнуть. С тех пор, как ты вернулся с аукциона, прошло пять лунных триад.

Я отделяюсь от Алиссы, осторожно кладу ее на бок, затем поднимаюсь и разминаю ноги — они болят от долгого сидения с моей Странницей.

— Ты всегда права, женщина, — я смотрю на Алиссу. — Научи ее, как себя вести, или мне придется наказать ее.

— Я научу ее, Ваан.

Мои глаза следуют по пути вдоль позвоночника Алиссы, и сладкие образы заполняют мое сознание. Моя Страньера на четвереньках, и я трахаю ее сзади в качестве наказания.

Выпуклость в моих штанах ясно показывает, как я жажду этого наказания.

Другая картинка сменяется в моей голове. Я бы наказывал ее сильнее и сильнее. Я шлепал бы ее по заднице, а она бы хныкала. Я бы загонял свой член в ее рот, а она…

Гоар смотрит на меня загадочной улыбкой и наклоняет голову.