--У тебя просьба к нам по защите от бандитов! Верно? По-моему признаки обоюдной пользы присутствуют?

--Хорошо Андрей. Считаем,  я поверил в чистоту ваших помыслов. Мои задачи? –переваливаюсь к конкретике предстоящих обязанностей.

Колошенко удовлетворенный моим лояльным, положительным решением одобрительно акает.

--По  оперативным данным многие твои международные коллеги помимо легких наркотиков промышляют героином и кокаином. Эту гадость в Россию тащат неимоверными количествами. Еще несколько лет назад железный занавес в стране оберегал от контрабанды наркоты. Теперь границы прозрачные будто нет вовсе. Иногда мысли посещают небезосновательные при виде количества наркотического дерьма в стране, будто пограничников, таможенников в государстве распустили,--представил  пессимистичную картину борьбы с наркотрафиком Колошенко.

--Ты выяснишь поставщиков, схемы доставки наркотиков, российских представителей,--предельно ясную поставил задачу оперативник.

--Каким образом узнаю?—неложно недоумеваю.-- Да, меня сразу за яйца подвесят коллеги.  Я  не промыщляю тяжелой наркотой, принципиально. Об этой моей слабости боссы наркокартелей осведомлены,-- смело подначиваю я, чтобы как то смягчить условия нашего «контракта» с Колошекно.

--Мне побарыжить в России герычем предлагали многократно. Я в отказ полнейший. А теперь? Братва, я передумал!--манерно кривляюсь.

--Не кипятись старичок!—приветливо уговаривает Колошекно .--  Сложности конечно будут. Кому  нынче легко. Передумал, деньги нужны, или на более крутой уровень выйти есть желание. Состряпаешь причину. Ты же талантливый композитор сочинитель баек,--скалит зубы оперативник. Понадобится, несколько ходок с контрабандой сделаешь для дела. Тебе поверят, не сомневайся! Ты крутой парень в авторитете у мировых барыг.

Мое лицо выражает демонстративно скептицизм к замыслу Колошенко. Андрей замечает недоверие у товарища.

--Антон, повторяю, я не заставляю. Ты обратился с просьбой прикрыть тебя. Поэтому не криви лицом. Наши взаимоотношения перешли в деловую плоскость.  Решай друг!

Я смекал,   без Колошенко как без защитной брони. Послать Андрея непростительное легкомыслие, невероятная глупость. Шмелев без присмотра это как бойцовый пес без намордника и поводка. Поторговавшись с оперативником о более сносных условиях работы   для себя, хотя торг в данном контексте был неуместен.  Под итог вышло, как вышло.

 Агент, завербованный на добровольной основе оперативным псевдоним Гвоздев. Номер личного дела в картотеке агентов 10 31. Аудиенции с Колошенко регулярно происходили на конспиративной квартире. Зашарпанная временем  двухкомнатная квартира на Тверской улице стандартно принимала  нас два раза в месяц. Я методично сливал нужные Колошенко сведения о героиновом, кокаиновом бизнесе ближнего и дальнего зарубежья. Прощаясь, Андрей не выпуская секунд тридцать  крепко жал мне руку при этом пристально вглядывался в глаза. Казалось, по ведомой только ему методологии определял состояние духа подопечного. Мы перестали вместе тусоваться, даже звонить без служебной необходимости он запрещал. Дружба быстротечно прошла, иссякла, переродилась в рабочую взаимовыгоду. Колошенко как  обещал,  лихо установил  за Шмелевым круглосуточное наблюдение. Теперь о намерениях  Шмеля я   узнавал скоротечно, без каких либо затруднений. Может, кому покажется странным, но Шмелев всячески  оберегал меня от напрасных трудностей. Для него Антон Кнутиков являл собой курицу несущую золотые яйца.

Взамен я скрупулезно собирал Андрею интересующие сведения о наркосиндикатах орудовавших в России. При моем опосредованном участии небезуспешно провели несколько задержаний крупных партий героина. Арестовали четырех главарей  группировок промышлявших контрабандой наркотиков. Вскоре преступников  благополучно выпустили на волю. Андрей люто негодовал. Длительная кропотливая работа пошла коту под хвост. Руководителей преступных сообществ крышевала государственная власть из генералов правоохранительных органов и высших чиновников.  Всемерные потуги Колошенко по борьбе с организованной нарко преступностью оказались напрасны.

Пару месяцев я терзался таким сотрудничеством с Колошенко. Потом привык. Внушил силой мысли, поступаю правильно, пусть через стукачество, но приношу пользу обществу. Было дело, из глубины души подкатывала угрызением совесть. Отгоняя тухлые думы, словно мух, я не мудрствуя лукаво, напивался до беспамятства алкоголем. Будни текли своим чередом, я перестал роптать на выпавшую долю. Чему быть того не миновать.

Шмелев вел ровно, подозрений поведение партнера не вызывало. Колошенко не докучал напрасно шпионскими заданиями.

--Просторное бунгало, -- вертит головой, оглядывая больничную палату Андрей.--Как здоровье?

Откликаюсь неохотно пальцами правой руки знаком окей. Андрей вальяжно присаживается на деревянный стул около кровати.

--Ты знаешь Мамино?—как то издалека заходит разговором оперативник.

--Конечно, я знаком с Мамино. Ты же в курсах Андрюш. Что за вопрос, не в тему,--неложно удивляюсь.

Мамино грузинский авторитет из молодых. Привычный, стандартный набор занимающих внимание бандита рабочих сфер. Рынки, проституция, героин и так далее по ширинге возрастающей незаконной высоко доходной движухи. Мы продаем Мамино «экстази», первичные поставщики для авторитета. Он торгует на подконтрольной территории Москвы, а так же возит в Грузию, Азербайджан, Армению. Деньги по меркам остальных заработков в совокупи доходов «экстази» приносит небольшие. Мамино шибко верит в перспективность бизнеса психо веществами.

--Мамино,--не сдержанно оскаливаюсь,-- на  секунду, наш партнер!

--Так вот Антон!--довольно вещает Колошенко.--В ходе определенных оперативных мероприятий по «Мамино»,--Андрей хитро прищуривается.--Нам попалась аудиокассета. Пленочка касается тебя, дорогой.

Андрей из бокового, внешнего кармана пиджака вынимает портативный диктофон. Кладет прибор на тумбочку.  Щелчок кнопкой «старт» заводит аппарат. Диктофон шуршит, трещит помехами, но голоса разговаривающих людей разборчиво слышно. Беседа двоих знакомых мужчин, Шмелева и Бовича. Колошенко подкручивает до упора колесико громкости у воспроизводящего звуки аппарата.  Минута прослушивания записи развеивает сомнения непричастности Шмелева к покушению на вашего покорного слугу.

--Антона пора убирать,--холодным спокойствием констатирует Шмелев.

Меня нервно подтрясывает от заслушанного смертного вердикта.

--Зажрался сопляк,--ржет, словно конь Шмель.--Малыш  втемяшил в голову, что  Бога за бороду поймал,-- гогочет он.

Мне делается дурно. Мутит, вонючая рвота подкатывает к горлу. В глазах вдруг темнеет, сердце как сумасшедшее частит ритмом. Легкие просят воздуха. Силой вдыхаю, аж пронимает организм от поступившей сытной порции кислорода. Воздух помаленьку выводит из оцепенения тело. Прокручиваю кассету безостановочно с десяток раз. Колошенко очередным заходом нарушает больничный режим, куря сигарету около приоткрытого окна. Сторонне  надзирает за изменениями с пациентом. Оперативнику не впервой лицезреть метаморфозы людей получивших мягко сказать неприятные вести. Одиннадцатое или двенадцатое мое прослушивание заезженной пленки одним щелчком кнопки диктофона обрывает Андрей.  Из задумчивости меня вытягивает несильный толчок кулаком  в плечо. Осознать собственное убийство, уму точно непостижимо.

--Ты в порядке?—настороженно заглядывает в мои растерянные глаза Андрей. Сначало я не в силах даже ничего вымолвить. Полуоткрытый рот подтверждает мое недоумение от влетевшей в уши шокирующей вести.

--Нормально! Нормально!—чуть сконцентрировавшись, отвечаю. Тут же я обильно извергаю оглушительный злостный взрыв нечеловеческого смеха.  Колошенко прикладывает силу, сдавливая дергающегося меня металлическими объятиями, утихомиривает товарища.

--Успокойся!--вопит Андрей, крепко сдерживая трясущегося меня в истеричном припадке.-- Не до соплей! Положение серьезней некуда! Прекрати истерику, парень!