– Минуточку! – крикнул он, хотя гость едва его расслышал.

Он распахнул дверь и увидел полицейского с приподнятой рукой, как будто тот намеревался продолжать стучать – по лицу Вебба, если понадобится.

– В чем дело, офицер… – он пригляделся к бейджу. – Джаррет?

– Меня отправил шеф Куин, потому что вы не отвечали на звонки.

– Я не слышал, – Вебб подивился, насколько крепко спал, что пропустил достаточно звонков, чтобы заслужить личный визит одного из людей Куинна. – А что случилось?

– Нам сообщили, что в городе разгуливает заключенный из особо опасных, – объяснил Джаррет. – Рагнар Барч.

– Не может быть. Кроме того, мне бы сообщили о любом инциденте… «А что если я и этот звонок проспал?» Сейчас же позвоню.

– Нет необходимости, – остановил его Джаррет. – Ложная тревога. Заместитель докладывает, что Барч в камере. Но так как вы не отвечали на звонки, шеф Куинн решил, что нужно проверить, что с вами.

– Разумеется. Спасибо. Но все в порядке. Я спал. Очень крепко, наверное, раз не слышал телефона.

– Спокойной ночи, сэр.

После ухода полицейского Вебб запер дверь и, покачав головой, проговорил вслух:

– Ложная тревога? Скорее похоже на преднамеренный ложный вызов.

А он-то думал, что, наконец, достиг взаимопонимания с горожанами. Да, им не нравилось, что поблизости стоит тюрьма, но Вебб ни разу не проштрафился и по прошествии времени начал надеяться на мирное совместное существование. Напрасные мечты, видимо. Ложные вызовы сейчас в моде – очередная форма пассивно-агрессивного протеста от недовольных.

***

Сэм откинулся назад и надавил на спусковой крючок, а сверкающее лезвие начало по дуге опускаться к его шее. Раздался выстрел, и заряд достался листовому металлу: воплощение Мясника Барча исчезло за момент перед тем, как пуля покинула пистолетный ствол. Дин выскочил с другой стороны, выставив перед собой оружие.

– Сэм? Все нормально?

– Нормально, – Сэм потер шею. – Барч наскочил на меня и исчез.

– Ты его хорошо рассмотрел?

– Только тесак, – Сэм с помощью брата поднялся. – Мне хватило.

– Попал в него?

– Нет, – Сэм подобрал с травы фонарик. – Растаял в воздухе еще до того, как его пуля достала.

– Хозяйке будем рассказывать?

– Только если она выстрел слышала. Едва ли он вернется сегодня.

Приближался рассвет. Дин завел «Импалу» и решил, что пора на боковую. До отеля оставалось буквально несколько кварталов, но упускаемая целые сутки возможность не давала Дину покоя.

– Еще одну прогулку сдюжишь? – повернулся он к брату.

– На швейную фабрику?

– Адрес знаешь?

– Должен быть в истории посещений, – Сэм, перегнувшись через сиденье, вытащил из сумки ноутбук и включил его. – Если верить тому, что я читал, от нее немного осталось.

– Ты же говорил, что там хотели мемориал делать?

– Ну да.

– А значит, что-то там есть, – заключил Дин. – В комнате слон, и давай не будем его игнорировать.

Городская компания по пошиву одежды располагалась на западной окраине города, меньше чем в километре от места нападения тарантула. От здания из красного кирпича осталось немного. Когда Дин припарковался напротив того, что когда-то было входом, даже в холодном свете уличных фонарей здесь не покидало ощущение темноты. Он вышел из машины и принялся разглядывать бывшую фабрику, пытаясь прочувствовать, что она из себя представляет. Руины окружала колючая проволока, но участки ограды там-сям свалились или были готовы упасть. В одном месте это выглядело так, будто по ограде проехался бульдозер, но не завершил дело. Ее пронизывало столько желтой сигнальной ленты со словами «ОПАСНО!» и «НЕ ПОДХОДИТЬ!», что Дину стало интересно, а не лента ли удерживает всю конструкцию в вертикальном положении.

Большая часть почерневших от огня и дыма стен была почти нетронута, но крошилась сверху; крыши не было: она обвалилась внутрь, а левая стена представляла собой чуть ли не груду покореженных кирпичей. Здание умерло – опухоль на ландшафте, физическое воплощение шрама на коллективном сознании города. Что-то, что горожане не желали отпустить. Но виновато ли оно в происходящих в городе странных явлениях?

Захлопнув багажник «Импалы», вооруженный ЭМП Сэм присоединился к брату.

– Готов?

Дин кивнул.

Подойдя к зданию, он заметил деревянный знак, указывающий на тропу, ведущую к месту, где некогда находились двери. Медная обшивка знака потускнела от времени, покрылась зеленым налетом, но Дин сумел разобрать выгравированные на металле слова: «ШВЕЙНАЯ ФАБРИКА КЛЭЙТОН-ФОЛЛЗ. Осн. 1898».

– Смотри, – Сэм указал на основание знака.

Две одинаковые опоры были окружены букетами еще свежих цветов. Дин махнул в сторону открытого входа, где лежали еще букеты и несколько плюшевых медведей. Само место происшествия навещалось не так оживленно, как мемориал, но посетителей хватало.

– Альтернативный памятник.

– Это место никуда не годится, но его отказываются сносить.

– Есть что-нибудь?

Сэм включил ЭМП и поводил им туда-сюда, пока они проходили в здание:

– Пусто… пока.

Дин задрал голову на возвышающиеся вокруг стены и открытое небо:

– Смотри, чтобы кирпич не прилетел.

– Чего?

– Мы каски забыли.

Свет с улицы не мог разогнать мрак в здании. Дин обнаружил, что голову лучше держать опущенной: идти было небезопасно. Пол покрывали кирпичи, обугленные балки, частично расплавленные или переломанные швейные машинки. Сломанные столы и останки металлорежущих станков мешали двигаться. Почерневшая потрескавшаяся лестница, которая когда-то присоединялась к перегородке, вела в никуда, потом обрывалась. Луч фонарика спугнул жующую что-то крысу, и та метнулась в другую сторону. Сколько Винчестеры не ходили по руинам, ЭМП молчал.

Обойдя всю фабрику, Дин подытожил:

– Ладно. Большой и жирный ноль.

– Стоило попытаться, – и Сэм выключил ЭМП.

Пока не забрезжил рассвет, сгусток темноты продолжал плавать над городом, сворачиваясь и разворачиваясь – облачком, обрывком, лентой, по знакомой дороге, не обращая внимания на сильный ветер и причуды атмосферы. Всю ночь повторялось одно и то же: погружение в пищу, потом путешествие к очередной еде. Оно хорошо поело: темное влияние распространялось, как накапанные в чистую воду чернила. Даже те люди, что не были втянуты в прямой пищевой контакт, начинали чувствовать на себе его нездоровое влияние. Каждый в пределах его досягаемости мог стать источником еды, батарейкой, поставляющей энергию для его ночных представлений. И питаясь их тьмой, их страхом и отчаянием, оно становилось все сильнее, осознавало себя все больше и формировало себя все больше с каждой остановкой.

Скоро оно достигнет целостности, и тогда страх станет всем, что они будут знать, и смерть – единственным выходом.

И снова Сэм обнаружил, что находится под землей. Но не в погребе на этот раз. Сейчас он был привязан к стулу со спинкой из перекладин в незнакомом мокром подвале. Три узких окошка высоко на стене позволяли разглядеть уровень земли, если судить по едва видным там стебелькам травы. Эти окна были единственным источником света, да и то тусклого – может, полчаса после сумерек прошло. Но даже этого света хватало, чтобы разглядеть стоящего метрах в трех человека, который головой практически подпирал обнаженные трубы под низким потолком. Он стоял, скрестив руки на груди и довольно ухмыляясь, и держал длинный мясницкий нож лезвием вверх.

Бездушный Сэм.

– Опять ты, – с отвращением проговорил Сэм.

– Долгая ночка выдалась? – поинтересовался двойник. – Или от меня бегал?

– Даже не думал о тебе.

– А надо было, – парировал Бездушный Сэм. – Потому что я решил оказать тебе услугу.

– Услугу?

– Помочь тебе стать лучшим охотником.

– Да ну? – отозвался Сэм. – А я думал, ты хочешь оказаться на моем месте.