– А так скоро и будет, – сказал Бездушный Сэм. – Но сперва услуга. Я уберу Дина, чтобы не сравнивали.

– Что? – на лбу выступила испарина.

На бетонных стенах каплями проступала влага. Хотя в окнах Сэм видел темнеющее небо, у него создавалось ощущение, что они опускаются под воду – причем в плохо запечатанной комнате, и если нарастающее давление снаружи выбьет герметизирующие прокладки, вода хлынет внутрь. И Сэм утонет. А Бездушный Сэм как-то умудрится выбраться.

– Ты меня слышал, – ответил двойник. – Сложение путем вычитания.

Вода побежала по стенам, как слезы. Сначала она была прозрачная, но постепенно розовела, а потом капля за каплей сделалась темно-красной. Сэм решил, что стены заливаются кровью, но не мог понять, как так получилось и по какой причине.

– Дин тебе не нужен, – сказал Бездушный Сэм. – Ты был лучшим охотником без него. Успешным и беспощадным.

– Да уж, было супер, – горько сказал Сэм, вспоминая неудачное дело с Арахной[1].

– Это марафон, Сэм, – отмахнувшись, проговорил двойник. – Если подумать хорошенько, охотнику нужны именно эффективность и беспощадность. Дин мешает. И потом, я не хочу, чтобы он был рядом, когда я займу твое место. Так что первым делом я его уберу.

– Ты не можешь причинить ему вреда.

– О, Сэмми, ты бы удивился, если б узнал, что именно я могу.

– Я тебе не позволю.

По мокрому бетону побежали трещины, в них просочилась кровь и полилась на пол. Лужицы соединялись в центре подвала, и скоро оказался затоплен весь пол. Лужа становилась все глубже.

– Я получу власть, – сказал Бездушный Сэм. – От тебя останутся воспоминания.

– Нет.

Сэм дернул веревки, которыми его запястья были привязаны к спинке стула за спиной. Лодыжки оказались примотаны к передним ножкам стула. Узлы не поддались. Сэм подумывал броситься на пол и сломать стул, но тогда он подставится на несколько секунд, а у двойника нож.

– Прими это, Сэмми. Ты не даешь Дину вернуться к Лизе и Бену. Он бы живо к ним сбежал, если б думал, что ты в состоянии прожить сам. Но пока ты жив, он не уйдет. Мы оба это знаем. И это оставляет мне лишь один выбор, – Бездушный Сэм хохотнул и постучал лезвием по ладони. – Ты меня благодарить должен вообще-то. Дин – лишний багаж, без него ты будешь быстрее путешествовать. И станешь лучшим охотником.

– С тобой покончено, – бросил Сэм. – Ты всего лишь игра воображения.

– Воображение – сильная вещь, – парировал Бездушный Сэм. – Особенно нынче, не находишь? Я чувствую себя... обновленным.

– Это еще что значит?

– Еще узнаешь. И быстрее, чем думаешь.

Сэм рванулся вперед, накренившись вместе со стулом и ожидая удара о пол, который позволит освободиться из пут до того, как Бездушный Сэм пустит в дело нож. Но удара не получилось.

Пол подвала разверзся перед ним зияющим провалом – таким же, как на парковке около минимаркета, но только мгновенным. Кровь жутким водопадом хлынула с краев. Бездушный Сэм, оставшись вне досягаемости, хохотал, а пол поглотил Сэма целиком.

Сэм проснулся от резкого сокращения мышц в руках и ногах. Во сне он все еще боролся с веревками, и когда те оказались происками воображения, конечности, внезапно очутившись на свободе, крупно дернулись.

В номере было темно. Братья опустили жалюзи, чтобы утреннее солнце позволило им перехватить несколько часов сна. После двух ночей без отдыха Винчестеры держались разве что на кофеине. Решив подышать свежим воздухом, чтобы в голове прояснилось, Сэм встал и, подойдя к изножью кровати, остановился: около соседней кровати спиной к нему стоял человек. Сэм едва не позвал по имени брата, но потом понял, что Дин спит. А потом в руке незнакомца блеснула сталь. Сперва он решил, что Мясник Барч каким-то образом пробрался за ними в мотель, но телосложение у чужака было другое, как и нож. Нож – не тесак.

«Быть такого не может, – подумал Сэм. – Я все еще сплю».

Сон во сне. Сон наяву?

Незнакомец, перехватив рукоять обеими руками, поднял нож над головой и приготовился нанести удар. Сэм метнулся через комнату. Он ждал, что подведут ноги, что провалится пол, что ковролин собьется и уронит его, но ничего подобного. И он почти успел помешать нападению. Когда лезвие пошло вниз, Сэм врезался в нападающего, и тело того было вполне осязаемым. От удара они оба повалились на пол. Еще до того, как Сэм разглядел лицо незнакомца и понял, что на него смотрит собственное лицо, он почувствовал, что в руках у противника ничего нет. Нож пропал. Бездушный Сэм улыбнулся ему.

– Слишком поздно, – сказал он.

И исчез.

Дин Винчестер в одиночестве вел «Импалу» сквозь грозовую ночь. Радио было включено на станции с классическим роком, но передавало больше помех, чем музыки. Сквозь шелест шин по мокрой дороге он слышал обрывки песен Сигера[2], и «AC/DC», и «Skynyrd». Но неважно, какая песня играла, мерное «шшурх-шшурх» стеклоочистителей отбивало время с пылом нетрезвого барабанщика. Сквозь мешанину звуков раздался оглушительно четкий звонок сотового. Он взглянул на дисплей: Лиза Брейден. Дин покачал головой и принял звонок:

– Бен, давай не будем...

– Дин!

Голос Лизы – приглушенный, перепуганный. Дин, внезапно насторожившись, сжал руль.

– Лиза, что случилось?

– Оно в доме.

– Кто в доме? – быстро спросил Дин. – Лиза, кто в доме?

– Выглядит, как человек, – прошептала она. – Но не человек.

– Кто... что это?

– Дин, он тебя зовет. Говорит, что ему нужен ты, но он побалуется свежим мясом, пока ждет. Он знает, что мы здесь!

Дин перебрал десяток возможных монстров и остановился на одном варианте: гуль.

– Где вы?

– У меня в спальне, в шкафу. С Беном.

– Дин, быстрее! – голос Бена слышался будто издалека.

– Дин, нам страшно, – чуть не плакала Лиза.

Дин вдавил педаль газа в пол и уставился в заляпанное лобовое стекло, «дворники» трудились на максимуме. Видимость была паршивая: свет фар выхватывал метров пятнадцать, потом все тонуло в темноте. На пустынной дороге за все это время не появилось ни единого знака, а сама она казалась бесконечной и однообразной, сколько бы Дин не ехал. Впереди ничего, в зеркале заднего вида тоже ничего.

– Дин, где ты?

– Я... я не знаю.

– Долго ехать?

– Скоро... приеду так быстро, как смогу.

Дин начал озираться по сторонам в отчаянных поисках дорожного знака или номера дороги. Пусто. Он хоть в том направлении едет? Может, он спешит совершенно в другую сторону?

– Дин... он поднимается по лестнице, – быстро зашептала Лиза. – Я слышу его. Он стучит ножом по перилам.

Столкнувшись с неизбежным, Дин заговорил:

– Есть у вас там какое-нибудь оружие? Что-нибудь, что можно вместо него использовать?

– У меня времени не было, – отозвалась Лиза. – Я схватила Бена, и мы спрятались. Сейчас посмотрю... – судя по звукам, она принялась перебирать вещи. – Тут есть... вешалки...

– Проволочные?

– Пластмассовые.

– Еще?

– Ботинки, туфли... Дин, я не думала, что в шкафу потребуется оружие!

– Звони 911.

– Я пробовала. Сказали ждать, пока соединят. Дин, он убьет нас...

– Нет, – горячо возразил Дин. – Не убьет. Я не позволю.

Она снова зашептала:

– Слишком поздно. Он в комнате...

И тишина.

– Лиза! Лиза, говори со мной!

А потом она завизжала.

– Нет! – заорал Дин.

Он врезал кулаком по приборной доске и...

... и оказался в доме Брейденов, перед лестницей. Как только он ухватился за перила и сделал первый шаг, как на лестничной площадке появился темноволосый гуль, насвистывая что-то. В одной руке он держал окровавленный мясницкий нож, а пальцем второй трогал кончик, будто проверяя лезвие на остроту. Кровь запеклась и вокруг его рта.

– Почти вовремя, Винчестер, – приветствовал гуль. – Мне пришлось скрашивать себе ожидание. И я малость проголодался.

– Сукин сын!

Дин бросился вверх по ступеням. Тварь стояла спокойно до последней секунды, а потом попыталась полоснуть его ножом по горлу. Но Дин ожидал нападения. Одной рукой он перехватил руку гуля, толкнул и впечатал того в стену, а кулаком другой руки ударил его в живот, заставив согнуться пополам. Потом сжал его горло и стукнул головой об стену с такой силой, что затылок проломил гипсокартон. Оглушенный гуль не смог сопротивляться, когда Дин вывернул его руку с ножом так, что лезвие вонзилось глубоко в живот. Гуль схватил ртом воздух и подавился, на губах запенилась кровь. Дин схватил его одной рукой за воротник, второй – за ремень и швырнул с лестницы вниз головой. Крича от боли, с лезвием, все больше терзающим внутренности, гуль кубарем скатился по ступеням, пробив в одном месте перила, врезался в стену и рухнул на пол. Там он, постанывая, вяло завозился, слабо цепляясь за рукоять ножа. Дин сбежал по лестнице и на последней ступеньке вытащил из кобуры пистолет. Когда он стал над лежащим ничком телом, гуль открыл глаза и попытался сфокусировать взгляд на Дине, но не мог отвлечься от пистолетного дула.