В этот же миг раздался стук в дверь, и Балфор, только собравшийся заговорить, рявкнул:

— Войдите!

Лакей Джонсон принес Дэвиду недавно почищенное пальто и шляпу и заодно сообщил, что карета ждет. Услышал он что-то из спора или нет, неизвестно, виду он не подал. Балфор нетерпеливо выставил его за дверь.

Дэвид накинул пальто и водрузил шляпу на голову, внезапно опечалившись. Скорее всего, это их последняя встреча, и почему-то при мысли об этом внутри образовалась зияющая пропасть.

— Хочешь — верь, хочешь — нет, — глядя на Балфора, серьезным тоном проговорил он, — но я желаю тебе только счастья.

Дэвид поразился, когда Балфор поймал его за руку, но возразить не успел. Балфор обхватил его лицо огромными теплыми ладонями и яростно поцеловал.

Поцелуй был болезненным, отчаянным. Балфор впился в губы Дэвида зубами и издал дикий почти животный звук. Но отреагировать Дэвиду не удалось. Балфор его отпихнул, и они, тяжело дыша, таращили друг на друга глаза.

— Не смей желать мне счастья, черт тебя дери, — с горечью произнес он.

Дэвид провел рукой по губам и, разглядывая темно-красные мазки на кончиках пальцев, никак не мог разобрать своих эмоций.

— Тебе пора, — повернувшись к Дэвиду спиной, буркнул Балфор. — Карета ждет.