Но главной заботой Елены Федоровны было большое стадо породистых коров-симменталок. Ее помощником в этом нелегком деле был латыш Марс Матвеевич Латсон, приехавший в Токарево в начале века и надолго связавший с этим местом свою судьбу. Марс Матвеевич был талантливым специалистом сельского хозяйства, поставившим на широкую ногу процесс получения и переработки молока.

 Во время Первой Мировой войны Смоленщина оказалась прифронтовой зоной, вследствие чего к ноябрю 1914 г. были созданы губернский и 7 уездных, в т.ч. Гжатский, комитеты Всероссийского Земского Союза помощи больным и раненым, действовавшим под флагом Красного Креста. Их основные цели заключались в «планомерном распределении раненых на территории губернии, в устройстве специальных лазаретов, а также в организации помощи беженцам и участие в снабжении армии» {Н.И.Горская. Смоленский Комитет Всероссийского земского союза // Смоленское земство: Очерки истории и практической деятельности. -Смоленск, 1998. - с.65-78.}. Не оставалось в стороне и местное население - служащие, духовенство, владельцы усадеб. Организовала такой лазарет в Токарево и Елена Федоровна.

 В летний период представители нескольких поколений многочисленной семьи Крахтов собирались в усадьбе. Из Москвы, с Брестского вокзала, они доезжали до Гжатска, а затем по петляющей лесной дороге, на запряженной лошадью «линейке» (открытый летний экипаж, где пассажиры сидели в два ряда, спинами друг к другу) добирались до Токарево (в начале XX века относящегося к Чальско-Дорской волости).

Помещичий дом Крахтов в имении Токарево, начало XX века

В усадьбе время пролетало незаметно. И взрослые, и дети - все находили себе занятие по вкусу и по душе: гуляли по тенистому парку, катались на лодках, осваивали верховую езду, музицировали на рояле красного дерева, читали книги и журналы на русском и иностранных языках из большой усадебной библиотеки; брали уроки рисования и лепки у Константина, одного из младших братьев хозяйки дома.

 Первоначально Константин Федорович Крахт пошел по стопам отца, окончив юридической факультет Московского университета и проработав на этом поприще около 4-х лет. Однако в 1901 г. он резко изменил свою судьбу, уехав учиться живописи и ваянию в Париж, к Родену, и посвятив искусству всю свою недолгую, но яркую жизнь.

 В Токарево Константин Федорович не только давал уроки мастерства, но и творил сам. До последнего времени у внучатой племянницы Елены Федоровны - Нинель Крыжановской - хранились портреты двух токаревских ребятишек, выполненных Константином Федоровичем. А в акте осмотра усадьбы от 16 сентября 1924 г. под №42 упоминается подлежащая изъятию «гипсовая маска старика (Крахта)». Возможно, это также была его работа.

 По семейным воспоминаниям, вместе с Константином Федоровичем на отдых в Токарево приезжали известные художники - братья Константин и Владимир Маковские, с которыми его связывала близкая дружба. Постоянными гостями семьи были также музыкант Н.Осипов, поэты А.Белый, Б.Пастернак, М.Цветаева, Н.Асеев, но документальных подтверждений этому нет. {Немцы России. Энциклопедия. Том 2. - М, 2004. - с.216.}

 Также можно предположить, что гостили у Елены Федоровны и ее соседи - владельцы находившихся в округе усадеб. Например, графиня Анна Михайловна Татищева из Варганово, родственница прежних владельцев Токарево. Или министр юстиции, статс-секретарь Николай Валерьянович Муравьев, купивший в 1890 г. уже упоминавшееся Скугорево. К нему неоднократно приезжал погостить знаменитый адвокат, присяжный поверенный Ф.Н.Плевако.

 К обеду все собирались в «огромной двухсветной зале-столовой, с пальмами в кадках на ослепительно блестящем паркете». Размещались за большим обеденным столом, за который, по воспоминаниям Елены Федоровны и ее племянницы Ольги Крахт (Рыбинской), одновременно могли сесть более 60 человек. «Стали на свое место тарелки английского сервиза, белые с розовой окантовкой... Легли на стол вилки и ложки тяжелого серебра с крупной монограммой «К»...» {В.В.Матов. Указ.соч. с.49.}.

 А после трапезы все находили покой и уединение в просторных, уютных комнатах большого дома. «Залы, мебель, люстры (лепные и золоченые), занавески, каминные экраны - все это эпохи позднего классицизма. Старинные обои, золото рам и люстр, блестящий паркет, резьба на красном дереве мебели с привкусом возрождающегося рококо эпохи начала царствования Александра II...» {Г.К.Лукомский. Указ.соч.}.

 Революционные события 1917 г. открыли новую страницу токаревской усадьбы, как и всей усадебной жизни России.

 Она была национализирована. На библиотеку (1 тыс. томов), состоящую из литературы на иностранных языках, владелице была выдана охранная грамота {Г.Д.Злочевский. Синодик усадебных библиотек // Библиография. -№2,1997. -с.91.}. Небольшую часть вещей Елена Федоровна, покидая усадьбу в 1918 г., смогла вывезти в Москву: шкаф, большой и малый столики красного дерева, кресла, колокольчик для вызова слуг, часы, семейные альбомы ... Эти предметы до сих пор бережно сохраняются в московской квартире внучатого племянника Елены Федоровны — Владимира Владимировича Матова.

 В доме расположился, наряду с другими службами, участковый народный судья. В связи с отсутствием медпомощи в юго-западной части уезда, летом 1918 г. предлагалось перевести в Токарево из Вешек больницу {«Известия Гжатского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов». -1918, №35.}. Однако эта идея осуществлена не была. Затем там размещались: конторские помещения, библиотека (с 1919г.), школа I ступени, Клуб рабочих со сценой. Для проведения клубных мероприятий руководство последнего обратилось в Губмузей с просьбой передать в пользование рояль. Однако их просьба была отклонена, но передан рояль из бывшей скугоревской усадьбы {ГАСО, ф.р.19, оп.1, д. 3556, л. 173}.

 В июле 1918г. художник В.Б.Логинов, первый заведующий Гжатским художественным музеем и одновременно сотрудник художественно-археологического подотдела ОНО Западной области вместе с Ч.К.Стефанским - художником, сотрудником того же подотдела - обследовали усадьбу. {ГАСО, ф.р.19, оп.1, д.2245,л.55.}.

 Наиболее ценные предметы были намечены к вывозу. Вероятно, что-то и было доставлено в различные музейные хранилища, однако большая их часть оставалась в усадьбе, постепенно разрушаясь временем и людьми. Свидетелями этого и стали представители музейного управления СмолГубОНО - художник А.В.Китаев и сотрудница картинной галереи З.Н.Мартынова, направленные в Гжатский уезд для обследования «в художественном и усадебно-бытовом отношении» бывших дворянских усадеб.

 Осмотр Токарево проходил 5-8 мая 1921г. (ГАСО, ф.р.19, оп.1, д.622, л.184-187об.). В этот период в Токарево размещалось районное Управление всеми гжатскими Госплемхозами, «морально и юридически ответственное (в лице зав. тов. Басова) за... разруху в области хранения памятников искусства и старины...» {ГАСО, ф.р.19, оп.1, д.622, л.184-187об.}. Еще сохранялись сыроварня-маслоделка, кузница, слесарная, винокуренный завод, но «всё ветхое (сыроварня не работает, почти вся разрушена и разобрана)» {ГАСО, ф.р.19, оп.1, д.622, л 188.}.

 В усадебном доме «...кое-что осталось от 1918 г. в приличном виде, часть вещей перенесена на чердак в разломанном и попорченном виде, и большая часть найдена по частным квартирам администрации, служащих и рабочих. Здание Токаревского дворца за отсутствием материалов и рабочих рук понемногу разваливается...» {ГАСО, ф.р.19, оп.1, д.622, л. 162 об.}.

 В силу того, что до 1924г. вывоз ценностей осуществлен не был (хотя неоднократно планировался), а предметы на местах гибли, Губмузей принял решение о разграничении всего имущества «на имущество музейного и немузейного значения и о вывозе первого...» {ГАСО, ф.р.19, оп.1, д.3547,л.21.}.

 Данное мероприятие осуществила 16 сентября 1924 г. комиссия под председательством заведующего Губмузея С.Д.Ширяева. {ГАСО, ф.р.19, оп.1, д.3557, л.194-194 об., д.3919, л.129 об.}.