— Сержант! — позвал он. — Попросите у мисс Грей или у миссис Фраттон какой-нибудь флакончик от лекарства, вымойте его сами холодной водой и принесите мне.

В глазах Мелвилла блеснуло любопытство, но он молча ушел. Джордж угрожающе выпрямился:

— Зачем вам понадобился такой флакон, инспектор? Я вынужден снова указать на недопустимость вашего поведения. Неужели вам придется напоминать, что мы находимся в моем собственном доме?

— Один человек убит, на другого совершено зверское нападение, а я полицейский, мистер Фраттон. Я не хочу причинять вам никаких лишних неприятностей, но ваш брат выходил сегодня из дому поздно ночью, и мне надо выяснить, куда и зачем он ходил.

— Вы не имеете права подозревать его в нападении на полицейского…

Вард с любопытством оглядел маленькую раковину. Ею кто-то недавно пользовался, а потом забыл ополоснуть. Инспектор пустил холодную воду, и в трубу стекло несколько темных капелек. Прибежал Мелвилл с флаконом.

— Спасибо. А теперь найдите мне губку и чистый лист пергамента.

Вард открыл флакончик и до половины наполнил водой. Потом губкой стер оставшиеся в глубине раковины темные пятна и, сделав из пергамента пакетик, аккуратно положил ее туда.

— Сейчас я наконец уйду, мистер Фраттон, но сначала мне хотелось бы сказать пару слов доктору Нортону.

Вард и Нортон ушли в гостиную, а сержант Мелвилл остался в холле охранять флакон, губку и одежду Гарри. Вивьен поднялась на второй этаж, Джордж Фраттон направился в столовую. Услышав звон стекла, сержант улыбнулся.

Доктор Нортон повернулся к инспектору. Они давно знали друг друга.

— Откуда такая таинственность, Вард?

— Как, по-вашему, доктор, мог Гарри Фраттон сделать слишком серьезное физическое усилие этой ночью?

— Тут невозможно утверждать что-либо определенное.

— А мог такой приступ начаться без видимой причины?

— Опять-таки не знаю.

— Не можете сказать или не имеете морального права?

— Я могу вам объяснить, что обнаружил, приехав сюда. У Гарри Фраттона был тяжелый сердечный приступ, и можно предположить, что у него уже довольно давно нелады с сердцем. Однако точный диагноз мог бы поставить только специалист.

— Уж не намекаете ли вы.на то, что его пытались отравить?

— Я ни на что не намекаю.

— Миссис Фраттон в последнее время не приходила к вам консультироваться?

— Нет.

— А ее муж?

— Тоже нет.

— А кто-нибудь еще из обитателей дома?

— Да, горничная Агнесса, та, что ушла сегодня утром. Я наблюдал ее в последние месяцы.

— И чем она больна?

— Могу вас заверить только, что это не заболевание сердца, После одиннадцати я буду в больнице, если хотите, заезжайте ко мне туда.

— Спасибо.

Врач и оба полицейских вышли из дома.

— Насколько я понимаю, вы подозреваете Гарри Фраттона, сэр? — спросил шефа Мелвилл.

— У нас уже есть кое-какие косвенные доказательства. Но, возможно, его вещи надевал кто-то другой. Не исключено также, что сам Гарри Фраттон вышел из дома, ходил по траве, прислонился плечом к мокрому кусту, а потом вернулся и ополоснул руки. Если он ударил Доула, на руках его не могло не остаться ржавчины. Тогда вполне понятно, что, вешая пальто, он решил их помыть, надеясь, что никто его не услышит. На железном пруте мы наверняка не найдем хороших отпечатков. Пока я ни в чем не обвиняю Гарри Фраттона, но поведение его выглядит белее чем подозрительно.

— Это подтверждает мое предположение, что преступник, когда раскладывал камни, уронил какую-то очень важную улику. Вернувшись за ней, он мог наброситься на Доула, Вы наведаетесь сюда днем, сэр?

— Да, и вы тоже. Ехать домой уже нет времени, но мы поспим несколько часов в управлении.

— Прекрасно, сэр.

Приехав в управление, инспектор Вард сразу же запер одежду Гарри в шкаф и передал ключ дежурному сержанту. Пергамент вместе с флаконом он тоже убрал и запер. Потом, набросав на бумаге несколько замечаний, инспектор вместе с Мелвиллом ушел в комнату, где всегда стояли наготове четыре походные кровати с одеялами. Оба мгновенно заснули, а на рассвете их разбудил полисмен. Он же принес каждому по чашке чаю.

Вард и его помощник позавтракали в буфете. Техническая группа и сержант, местный уроженец, ждали но дворе. Все вместе отправились в «Тисы» в четверть восьмого. Доул пока не пришел в сознание, но хирург все же не терял надежды его спасти. Родственники Харрисона и мать раненой девушки уже выехали в Уэллинг.

Вард подумал, что ему, быть может, придется позвать на помощь Скотленд-Ярд. Инспектора это не слишком радовало — в Уэллинге освободился пост суперинтенданта и, распутай он дело самостоятельно, вполне мог бы рассчитывать на повышение.

Полицейским, дежурившим на месте аварии, по приказу инспектора привезли чаю в термосе и бутерброды. Покончив с едой, они сели в патрульную машину, а техническая группа принялась за работу. Обилие следов на траве удивило Варда, Взглянув на помрачневшее лицо шефа, Мелвилл решил терпеливо ждать, пока тот спросит его мнение.

— Что вы об этом думаете, Мелвилл?

— Я полагаю, кто-то топтался в траве, разыскивая потерянную вещь, — не колеблясь, ответил сержант. — Но четко определить следы будет, вероятно, очень нелегко, верно?

— Да.

Инспектор подумал, что прошлой ночью забыл распорядиться, чтобы камни проверили на отпечатки,, а теперь роса, несомненно, все уничтожила.

— Пойдите узнайте, как себя чувствует Гарри Фраттон, но погодите немного — если он шел полем, нам, возможно, удастся найти след.

Они и в самом деле обнаружили измятую во многих местах траву и брешь в живой изгороди. Кто-то, выйдя из дому, вне всяких сомнений, направлялся к дороге.

— Не поднимайте головы, Мелвилл, но при первой возможности поглядите на «Тисы». Только незаметно: Джордж Фраттон стоит у окна, а его приятель Уилберфорс — у другого.

Джордж и в самом деле надевал галстук, стоя у окна. Уилберфорс:, накинув халат, тоже наблюдал за полицейскими. Оба озабоченно хмурились. Милдред умывалась в ванной, а Вивьен Грей готовила завтрак. Поднявшись на второй этаж, новая горчичная столкнулась с хозяйкой.

— Спасибо, мисс Грей! Что бы мы без вас делали? Гарри все еще спит?

— Я как раз хотела заглянуть в его комнату.

— Идите!

Милдред пошла к себе, а Вивьен направилась к двери больного. Тот лежал на боку и как будто спал, но, когда девушка собралась уйти, открыл глаза и окликнул ее.

— Как вы себя чувствуете?

— Слабее котенка. Можно подумать, из меня выпустили всю кровь. Пожалуй, лучше мне позавтракать в постели.

— Вы сегодня пролежите весь день.

— Ни за что на свете! Через несколько минут я встану, и не вздумайте изображать суровую тюремщицу, юная особа! Что со мной стряслось вчера вечером?

— Вы чуть не умерли, и, если все-таки попытаетесь встать, приступ наверняка повторится, а тогда вас уже никто не спасет.

— Вы шутите?

— А вы разве ничего не помните?

— Все вокруг потемнело, а сердце заколотилось, как рычажный молот.

— Чаю хотите?

— Да, спасибо.

— Сейчас принесу, только не вставайте без меня.

— Ладно. Какая замечательная сиделка!

— Я когда-то была медсестрой и знаю, что вы очень тяжело больны. Если захотите сходить в ванную, я вам помогу или позову вашего брата, коль вам так удобнее. Но только не вставайте самостоятельно и никуда не ходите без посторонней помощи.

— Дитя мое…

— Или вы будете слушаться, или я снимаю с себя ответственность за то, что с вами произойдет. Позвать вашего брата?

— Если хотите…

Гарри, утомившись, закрыл глаза. Вивьен попросила Милдред послать Джорджа к брату и ушла на кухню. Возвращаясь к лестнице с подносом, она услышала крик и невольно вздрогнула.

— Джордж! Джордж! Что случилось? — крикнула Милдред.