Я провел пальцами по ее щеке, опустился ниже, коснулся шеи и готов был продолжить это путешествие, но мысль о том, что я перехожу все мыслимые и немыслимые границы, вернула меня к реальности. Изабель наблюдала за мной: я подошел к столу и потушил в пепельнице дотлевшую сигарету.

— Мисс Торнворд…

— Изабель, мы ведь договаривались, вы помните? — Она помолчала и добавила с искренним удивлением в голосе: — Что случилось?

— Мисс Торнворд, вы довольны?

Она изучающе посмотрела на меня.

— Предположим.

— Во-первых, приношу свои извинения — впредь я не буду позволять себе таких вольностей. Во-вторых, хочу вам кое-что сказать. Если бы я встретил вас на улице, в клубе, в университете — не важно, где — то, может, все было бы иначе. Но сейчас мы в моем кабинете, я — врач, а вы — пациент. Я очень четко определяю дистанцию между собой и теми, кто тут появляется, и буду рад, если вы отнесетесь к этому с пониманием. Можете считать это моим ответным желанием.

— Вы против романов с пациентками, доктор? Не думала, что при вашей, не побоюсь этого слова, вызывающей аморальности вы будете вести себя таким образом. Это ваше последнее слово? Вы можете изменить свое желание.

— Только если вы измените свое.

Изабель покачала головой и улыбнулась.

— Будем считать, что у нас с вами осталось по два желания. Поговорим о незнакомке из моего сна поподробнее?

… На следующей неделе мы с Изабель встретились снова. Она была не в духе — во всяком случае, желание задавать мне провокационные вопросы ее не посещало, да и об игре мы не вспоминали. Она вела себя непринужденно, и я старался вести себя так же, но из головы не выходил, казалось бы, незначительный эпизод, произошедший во время нашей предыдущей встречи. Она лежала, положив руки под голову, и рассказывала мне об очередном сне, а я раз за разом прокручивал в памяти ту сцену. Я поднимаюсь из кресла, подхожу к ней, глажу по щеке… и что на меня нашло? Не раз и не два тут бывали красивые женщины, которые говорили со мной на гораздо более личные темы, но ничего подобного не происходило, хотя порой мне было сложно держать себя в руках. Изабель, разумеется, все понимала: пару раз она спросила, хорошо ли я себя чувствую, сопроводив эти слова внимательным взглядом. Ей хотелось убедиться в том, что я говорю правду. Точнее, неправду.

Незримый дух Изабель Торнворд стоял за моей спиной даже тогда, когда я сидел в своем домашнем кабинете за книгой. Казалось, мгновение — и он сделает шаг, наклонится к моему уху и, касаясь его губами, прошепчет: «Вы уже решили, каким будет ваше следующее желание, доктор? Надеюсь, вы меня не разочаруете». Я не видел Изабель разве что во сне. Отличная возможность отдохнуть от наваждения. Правда, и тут был подвох — с утра оно возвращалось.

… — Вы плохо выглядите, доктор. У вас бессонница?

Изабель вошла в кабинет, присела на кушетку, положила сумочку на пол и приняла свою обычную расслабленную позу. На ней было длинное платье из тонкого нежно-розового шифона и неизменные туфли на каблуках — их она сняла перед тем, как прилечь.

— Нет. Просто меня немного подташнивает с самого утра.

— Если бы вы были женщиной, я бы сказала, что вы в положении. — Она достала из сумочки сигареты. — Желаю вам скорейшего выздоровления. Только не считайте это за желание. Вы ведь помните про нашу игру?

— А вы помните про ваш дневник сновидений?

— Мне приснились вы, — с готовностью отозвалась Изабель. — И я очень подробно записала этот сон в дневнике. Включая свои мысли и чувства.

— Основательный подход, — похвалил я.

Изабель закурила и, поднеся руку к лицу, посмотрела на свои ногти.

— Мне приснилось, что я пришла к вам в гости, — произнесла она. — И вот мы сидим в вашей гостиной и беседуем на скучные светские темы. И в тот самый момент, когда я решаю, что следует перевести разговор на более интересную тему, домой возвращается ваша женщина. Кстати, как она поживает? Вы так много работаете и, наверное, редко бываете вместе?

— Мы справляемся.

— А вы ведете дневник сновидений, доктор?

— Нет, мисс Торнворд. Обычно я либо сплю без сновидений, либо вижу сны с захватывающим сюжетом, которые хорошо запоминаются, и записывать их не нужно.

Она затянулась и выпустила дым через ноздри.

— Думаю, в вашем случае сюжеты на самом деле захватывающие. У вас такая насыщенная жизнь. Я как-то видела вас в клубе в компании двух дам. Если в вашей жизни почти каждый вечер бывают такие захватывающие сюжеты, что должно происходить в ваших снах?

Я встал из-за стола и сделал пару шагов к ней.

— Если уж мы отвлеклись от сеанса, то давайте поговорим о вещах, которые не безразличны нам обоим.

Изабель бросила на меня прохладный взгляд.

— Вы подумали над следующим желанием?

— Я бы не сказал, что этот процесс можно охарактеризовать как размышления, но, предположим, что так оно и было.

— Если не размышления, то что же? — Она улыбнулась и положила руку под голову. — Серьезная работа над собой, которая не принесла результатов?

Я присел рядом с ней. Изабель подвинулась, освобождая мне место.

— Не знаю, какого черта вы тут появились, мисс Торнворд, — заговорил я, — но я уверен, что ничего хорошего это мне не принесет.

Она пожала плечами.

— Я пришла к вам потому, что у меня проблемы, доктор.

— Дело в том, что у вас такая энергетика — даже если вы приходите к кому-то со своими проблемами, в конечном счете, проблемы появляются у всех остальных.

Я взял ее за подбородок, провел пальцем по губам. Изабель не отстранилась — она снова улыбнулась и положила сигарету в стоявшую на полу пепельницу.

— Нет, доктор. Это у вас такая энергетика — где бы вы ни появились, в конечном счете, вы наживаете проблемы себе. Моя любимая порода мужчин.

Она приподнялась, взяла меня за лацканы пиджака, притянула к себе и поцеловала. Мое замешательство длилось ровно долю секунды: я обнял ее, скользнул по плечам, освобождая их от платья. Изабель чуть отстранилась, изучая меня — так, будто ей хотелось получше меня разглядеть — и легко кивнула.

— Я думаю, что самый верный способ решить проблему — попытаться взглянуть на нее изнутри, — сказала она, протягивая мне руки. — Вы согласны?

Стук в дверь мгновенно отрезвил меня. Я поднялся, застегивая пиджак. Изабель тоже встала, застегнула платье, предварительно поправив его на плечах, и присела в кресло у стола.

— Войдите, — сказал я.

Ванесса посмотрела сначала на Изабель, потом — на меня, и, подойдя к столу, положила на него пухлый пакет.

— Простите, что помешала, доктор Мори. Посыльный доставил медицинские карты ваших пациентов, которые вы просили у их бывшего психоаналитика в Англии. Я хотела расписаться за вас, но он настоял на том, чтобы это сделали вы. Пожалуйста, проверьте, все ли на месте.

Изабель, видимо, не заметила легкой нотки сладострастия, которая появлялась во взгляде Ванессы каждый раз, когда та смотрела на красивых женщин.

— Добрый день, — поздоровалась она, стряхивая с сигареты пепел.

— Добрый день. Мисс Торнворд, если не ошибаюсь? — Ванесса присела на угол стола. — Доктор Ванесса Портман. Мы с доктором Мори компаньоны, вместе держим клинику. Как у вас дела?

Изабель окинула Ванессу взглядом, задержавшись на дорогих туфлях и тонкой полоске чулок, показавшейся из-под юбки.

— Мне лучше.

— Рада слышать.

Я проверил содержимое посылки и подписал нужный документ.

— Возьмите, доктор Портман. Спасибо.

— Еще раз прошу прощения, что помешала. — Ванесса оглядела стол, близоруко прищурившись. — Я не оставляла у вас свою ручку?

— Вот она. — Я достал позолоченный паркер из нагрудного кармана ее пиджака.

Ванесса посмотрела на меня с искренним удивлением, в котором никто, кроме меня, не заметил бы насмешки.

— Надо же, доктор Мори. Иногда вы изучаете мою грудь с пользой не только для себя, но и для меня. — Она повернулась к Изабель. — Всего доброго, мисс Торнворд.