Прага, Чехия

2010 год

— Дядя Винсент, посмотри, что у меня есть!

Именно с такими словами Максимилиан, обычно никогда не пренебрегавший приветствием, обратился к нам с Эмили. Он остановился в дверях кухни, оглядел накрытый к обеду стол, свою двоюродную сестру, которая сидела, уткнувшись в блокнот для набросков, а потом жалобно протянул:

— Ой … а где же мама с папой?

— Вы разминулись, сегодня ты вернулся из школы чуть позже обычного, — сказал я, поставив на стол корзинку с хлебом. — Не переживай, завтра они вернутся. Ну… или послезавтра. В общем, твой папа сказал, что к концу недели они точно будут.

Макс печально вздохнул и занял один из стульев.

— Мы собирались пойти в зоопарк, — сказал он, подперев голову рукой.

— Пойдем сегодня же. Сходим в зоопарк, потом — в кино, а поужинаем не дома, а в пиццерии. Я допишу одно очень важное письмо, а вы с Эмили пока отдохнете после обеда. Хорошо?

— Хорошо, дядя Винсент. — Мальчик выдержал паузу и задал осторожный вопрос: — У папы опять появились какие-то очень-очень неотложные дела?

— Да, мой хороший, думаю, что так. — С одной стороны, мне хотелось его утешить, с другой — совсем не улыбалось начинать очередной акт пьесы «Мой вечно занятой братец и мой племянник, вечно лишенный родительской любви». — Так что ты там нашел? Уж не сокровища ли?

Макс просиял.

— Вот что!

И он выложил на стол старинный перстень. Я взял «драгоценность», поднес ее к глазам, повертел, изучая большой камень, переливавшийся всеми оттенками зеленого, и не без удивления констатировал, что вещица сделана из храмового серебра. На металле было выгравировано несколько слов, но буквы, хотя и напоминавшие алфавит темного языка, я видел впервые, а, соответственно, ничего прочитать не смог.

— Это еще что такое? — спросила Эмили, наконец-то оторвавшись от наброска и отложив карандаш.

— Кольцо джинна! — объявил Макс тоном археолога, рассказывающего о научной находке мирового масштаба своим коллегам-ученым.

Она смотрела на него несколько секунд, а потом от души расхохоталась.

— Кольцо джинна? Похоже, кто-то переслушал сказок.

— Наверное, ты имеешь в виду кольцо судьбы, — поправил я, до сих пор изучая находку мальчика.

— Кольца судьбы не существует, это все сказки для маленьких глупых карателей, — отрезала Эмили, возвращаясь к наброску.

— А вот и нет, существует, и я его нашел! Это ведь кольцо судьбы, дядя Винсент?

Я пожал плечами.

— Не знаю, что и сказать, Макс.

— Ну, брось, пап, — протянула Эмили. — Джинны — это отвратительные, мерзкие, тупые и уродливые придурки, которые посылают людям кошмары, а потом люди сходят с ума. И они уж точно не исполняют желания и вообще не приносят пользы, так что им давно уже пора оторвать голову, а потом зашвырнуть ее так далеко, что сама Великая Тьма обыщется. Ведь они все равно ей, этой головой, не пользуются, потому что там нет ни капли мозгов. — Она бросила на меня короткий взгляд и добавила: — Так говорит Дана. Я цитирую.

— Это кольцо судьбы, — упрямо повторил Макс. — Когда-то страшный Человек в Черном запер в нем джинна за то, что тот нехорошо себя вел. И теперь я могу загадать желание — и оно исполнится!

Эмили поцокала языком и взяла со стола другой, более острый карандаш.

— Папа рассказывал тебе историю про джинна и Человека в Черном? — спросил я у мальчика.

— Да, дядя Винсент.

— А другую историю про кольцо судьбы он тебе не рассказывал?

Макс, уже взявший ложку и приготовившийся уничтожать суп, снова выпрямился на стуле и посмотрел на меня. Вероятно, он не был слишком голоден, потому что глаза его горели предвкушением.

— Не рассказывал, — покачал головой он.

— Тогда я ее вам расскажу. Но только при условии, что ты будешь не только слушать, но и есть. Конечно, твоя мама — это не тетя Дана, и вряд ли она оторвет мне голову, но, думаю, тебе лучше быть сытым. Для нашего общего блага.

Макс кивнул и с воодушевлением принялся за суп.

— Жил-был на свете один молодой человек, — начал я, глядя на то, как Эмили разламывает кусок хлеба, и одну часть кладет рядом с тарелкой мальчика, а вторую возвращает в корзину. — Его родители были настолько бедны, что в доме с трудом хватало денег на еду для одного члена семьи. Работать молодой человек начал очень рано. Он вставал чуть свет и трудился до полуночи, а домой приносил жалкие гроши. Он смотрел на богатых юношей и девушек, которые носили красивую одежду, дорогие украшения и тратили деньги направо и налево.

— Ах, если бы мне так! — думал молодой человек. — Я бы был таким счастливым… самым счастливым человеком на свете!

Когда ему исполнилось пятнадцать, он ушел из родительского дома и отправился странствовать по миру. Каждому, кого он встречал на своем пути, молодой человек задавал один-единственный вопрос:

— В чем заключается счастье?

И каждый давал ему свой ответ: в любви, в богатстве, в известности, в вере в Бога, в преданности своему господину. И вот однажды молодой человек, путешествуя по бескрайней восточной пустыне, встретил суфия[1]. На нем, как и на всех суфиях, были белые одежды, и он медленно брел, куда глаза глядят. Молодой человек заметил, что суфий путешествует босиком, ноги его изранены, а лицо покрылось глубокими морщинами — следами палящего солнца. В крошечном узелке, который он нес с собой, были только маленький томик Корана да две черствые корки хлеба. В пустыне суфии встречались часто, и молодой человек поначалу не обратил внимания на старца. Но на следующий день они встретились еще раз. Потом — еще и еще.

— Не блуждаю ли я по кругу? — всполошился молодой человек.

И наш герой спросил у суфия дорогу, а потом пригласил его разделить с ним скромный ужин. Старец погрелся у костра, вытянув длинные худые ноги, выпил воды, но от угощения отказался, не объяснив причину своего отказа. Молодой человек провел в пустыне не один день и знал, что по бедуинским традициям невежливо расспрашивать гостей — они должны заговорить сами. И суфий заговорил.

— Ты ищешь счастье, — сказал он молодому человеку. — Нашел ли ты его?

— Нет, учитель, — покачал головой молодой человек. — Каждый, кого я спрашиваю, говорит мне о своем счастье. А мне не нужно чужого счастья. Я хочу свое!

В ответ суфий улыбнулся, и глаза его заблестели.

— Веришь ли ты в судьбу, мальчик? — спросил он.

Молодой человек пожал плечами, но ничего не ответил. Тогда суфий снял с руки старинный перстень с зеленым камнем и отдал ему.

— Я уже стар, и скоро Аллах заберет мою душу, — сказал он. — Много, много лет я искал, прошел тысячу дорог.

— Что же ты искал, учитель?

— Свое счастье.

Молодой человек осмотрел перстень. На светлом металле были выгравированы буквы на незнакомом ему языке.

— И ты нашего его?

Старец снова улыбнулся и кивнул на кольцо.

— Ты не побоялся пригласить чужого человека к своему костру, хотя Аллах видит — в здешних местах много разбойников, и я мог оказаться одним из них. Я сделаю тебе подарок. Украшение, которое ты держишь в руках, таит в себе великую силу. Ты можешь загадать любое желание — и оно исполнится. Но только одно.

— Я хочу стать счастливым, — не задумываясь, сказал молодой человек.

Суфий взял у него перстень и внимательно посмотрел на выгравированные письмена.

— Это то, чего ты хочешь больше всего? — спросил он.

— Да! Ради этого я готов сделать все!

— Тогда возьми. Это кольцо судьбы. Оно по праву принадлежит тому, кто готов идти за своим счастьем.

И старец вернул молодому человеку кольцо. Тот снова осмотрел его, но не увидел странных букв: вместо них на металле было выгравировано короткое слово «иди». Молодой человек удивился, но объяснение «чуду» нашел быстро: после проведенного под пустынным солнцем дня, да еще в неверном свете костра чего только не покажется! Наутро он проснулся в одиночестве — суфия и след простыл.