Поиск
Данаил Дечев (Болгария) Копривщица. 1957 г.
Затем что нет в минувшее пути,
все рухнуло, и не о чем жалеть,
и новым людям в новый день идти
на новый берег и о новом петь.
ПОЭЗИЯ
Если б в моем взгляде не жила ты -
я бы в темноте
была слепою
и не мог бы взгляд мой
стать крылатым
и парить свободно
над землею.
В стебельках застенчивых и слабых
я плодов не видела бы грозди,
приземлиться взглядом
не могла бы
никогда я
на далеких звездах.
Вот чего б глаза мои лишились,
если б в мире не было тебя.
Если б ты мой слух не заострила,
чтобы и в молчании мне слышать
слово,
возвращающее силу,
слово,
что волнуется и дышит,
чтобы слышать голос -
близкий, дальний,
с вечных звезд
и с улицы соседней,
что летит ко мне с своей печалью,-
ах, какой глухой была б и бедной
жизнь моя,
когда бы не было тебя.
Если б моим сердцем
не владела
с юности и до мгновений этих,
если б сердце
песней ты не грела -
чтоб жилось полнее мне на свете,
чтоб во всех разлуках и печалях
делать грусть надеждой легкокрылой,
радость – песней,
горькое – случайным,-
где бы я взяла на это силы,
если б в сердце
не было тебя?
НИКОЛАЙ ХРЕЛКОВ
БАЛЛАДА О ТРЕХ СЕСТРАХ
Осень. Ветры воют грозно.
Отчего ж не спят так поздно
и рассветной ждут поры
три невесты – три сестры?
Ночь пришла
в селенье Крын.
Мрак в селенье Крын
и мгла…
Мрак кромешный, час разбоя,
все вокруг полно покоя.
Вот Верти-веретено
молвит глухо и темно:
– Не вернется в край родимый,
на чужбине спит любимый!
Ночь пришла
в селенье Крын.
Мрак в селенье Крын
и мгла…
Хоть спешит – едва мотает,
коченеет, замерзает.
Тотчас Полотно-сотки
застонала от тоски:
– Твой любимый и мой милый
рядом выбрали могилы!
Ночь пришла
в селенье Крын.
Мрак в селенье Крын
и мгла…
Ткет она – и все напрасно,
жжет ей грудь недуг ужасный.
Третья – Расчеши-кудель -
шепчет: – Где ты кончил день,
мой любимый, что с тобою? -
и качает головою.
Ночь пришла
в селенье Крын.
Мрак в селенье Крын
и мгла…
Чешет, руки вдруг уронит,
там, за дверью, никого нет.
Осень. Ветры воют грозно.
Но не спят, хотя уж поздно,
и рассветной ждут поры
три невесты – три сестры.
Ночь пришла
в селенье Крын.
Мрак в селенье Крын
и мгла…
Мрак кромешный, час разбоя -
взрыв! – в помине нет покоя.
ЛАМАР
ГАЙДУКИ
Мои братья
юнаки,
белогривым Балканам
волю подвигом бранным
дайте,
дайте,
юнаки!
Свободой душа не согрета,
живем и поем мы невесело,
в печаль неизбывную эту
вплетая старинные песни.
Роща, ты,
сестра родная,
зашуми листвою
буковой.
Ворон каркает, вещая
нашим вдовам скорбь и муку.
Мои братья
юнаки,
белогривым Балканам
волю подвигом бранным
дайте,
дайте,
юнаки!
Взволновала Дунай
эта буря.
Бунт -
как вьюга
на зимней дороге.
То, гайдуки,
огненный бунт
против царя,
против бога!
Горы седы и суровы,
и в слезах сироты-дети.
Иго сбросить, сбить оковы
мы выходим на рассвете.
Хлеб лежит неубран в поле,
некому взмахнуть косою.
И скорбит бедняк в неволе
над иссохшей полосою.
Роща, ты,
сестра родная,
зашуми листвою
буковой.
Ворон каркает, вещая
нашим вдовам скорбь и муку.
ДЯТЕЛ
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: