О нет, не бронзой ты был равнодушной,
Ты был как дыханье, как трепет воздушный,
В котором небесные дивные звуки
Сплелись, как божьих ангелов руки.
Уже отрешенный, в блаженном покое
Глядишь ты на подлое племя людское,
На мир, где изведал всю бездну мучений,
Каким обречен божественный гений.
Безмерна была твоя слава святая.
Лишь солнечный свет, лишь заря золотая
Дерзала к бронзе твоей прикасаться.
Но раздробил ее меч святотатца.
Бездушный палач, убийца кровавый,
В осколки твой образ разбил величавый.
Пред смертью ты молвил, от боли тоскуя:
«Пронзите мне сердце, когда умру я,
Чтоб я не проснулся, не ожил в могиле».
И волю твою мы святую свершили.
Теперь твоим сердцем вся родина стала.
Орда палачей твой край истерзала,
И весь он – кровавая страшная рана.
Но жив ты, бессмертный! Во мгле урагана,
Средь молний и грома, непогребенный,
На тучах играешь ты марш похоронный.