Исключительно ценными оказались находки органических остатков, обнаруженных около росписей. Они дали возможность точно датировать росписи при помощи так называемого радиокарбонного метода – С¹⁴, основанного на учете распада содержащихся в этих остатках радиоактивных частиц.

Однако примененный экспедицией способ фиксирования изображений при помощи зарисовок и снятия калек был далеко несовершенным. К тому же среди зарисовок оказались, по-видимому, фальсификации, вроде изображений богинь в египетском стиле. Поэтому некоторые результаты работ экспедиции были встречены с недоверием в кругах специалистов.

Вскоре после своего возвращения Лот опубликовал книгу «В поисках фресок Тассили», в которой очень живо и интересно рассказал об организации экспедиции, о трудностях работы в горных массивах Тассилин-Аджера и описал историю народов Сахары на основании изучения наскальных изображений этого района.[12] По его мнению, в Центральной Сахаре много тысяч лет назад, задолго до возникновения цивилизации Древнего Египта, сложилась весьма развитая культура неолита Сахары. Позднее с востока в Сахару проникли племена кочевников-скотоводов и постепенно распространились вплоть до Атлантического океана.

Лот высказал предположение, что эти племена были непосредственными предками фульбе, одного из наиболее многочисленных народов Западного Судана. Доказательство этому он видит в наскальных росписях, где изображены женщины, прически которых напомнили ему современные прически женщин фульбе, живущих в Фута Джалон – горном районе в Гвинейской Республике. Изображения масок, встречающиеся в Тассилин-Аджере, Лот сравнивает с масками народа сенуфо, живущего в пределах Республики Верхняя Вольта, и заключает, что обитатели древней Сахары имели обряды, сходные с обрядами инициации этого народа.

Наблюдения эти безусловно интересны, но малодоказательны. Культура народов, населявших Центральную Сахару и оставивших по себе память в наскальных рисунках и росписях, относится к V-III тысячелетиям до н.э. Трудно представить себе, чтобы женская прическа сохранялась неизменной на протяжении тысячелетий. Четыре тысячи лет тому назад не существовало и народа сенуфо, как не существовало на территории Европы ни французов, ни итальянцев. Поэтому нельзя в обрядах сенуфо видеть сохранение древних традиций населения Тассилин-Аджера. О чем можно и следует, на наш взгляд, говорить – это всего лишь о явно африканских элементах в этническом составе и культуре древнего населения Сахары.

Через несколько лет после возвращения экспедиции Лота один из ее участников, Жан Доминик Лажу, отличный фотограф и кинооператор, отправился вновь в Тассилин-Аджер. Он провел там около десяти месяцев (в 1960-1961 гг.), посетил уже известные ему ранее ущелья и пещеры и переснял заново многие росписи. Он не ограничился этим и обследовал другие местонахождения и в ущелье Озенеаре открыл новые, до того неизвестные рисунки. В 1962 г. Лажу опубликовал результаты своих работ; изданный им альбом содержит самые лучшие воспроизведения наскальных изображений Тассилин-Аджера.[13] Поэтому в настоящем издании, в отличие от русского издания 1962 г., в основном использованы фотографии Лажу вместо весьма несовершенных зарисовок и калек экспедиции Лота.[14]

Крайне скупой текст, которым Лажу сопроводил иллюстративный материал, содержащийся в его альбоме, отличается трезвой оценкой различных попыток истолкования наскальных изображений. Лажу совершенно справедливо указывает, что рисунки эти не дают достаточных оснований судить о расовой принадлежности людей того или иного периода и что следует также быть очень осторожными при определении вида животных. Он совершенно правильно отмечает, что решающее значение принадлежит исследованию костных остатков, что нельзя ограничиваться одним только изучением изображений, но для установления точной датировки и определения характера культуры народов, оставивших росписи, необходимо производить раскопки, тем более что в горах Тассилин-Аджера множество еще совершенно необследованных захоронений.

Среди скал на поверхности можно найти неисчислимое количество разного рода наконечников стрел, каменных ножен, скребков, зернотерок и орудий неизвестного назначения. Лажу подчеркивает, что горный район этот практически почти не исследован. Общее число росписей и рисунков, по его словам, составляет «сотни тысяч, если не миллион». Приложенная к его работе карта показывает, что до сих пор обследованы всего лишь некоторые скалы, пещеры и ущелья, но большая их часть остается неизвестной.

Очень осторожно оценивает Лажу возможности определения возраста отдельных стилей изображений. Он: указывает, что зачастую бывает невозможно выяснить, какой именно слой перекрывает другой. Кроме того, надо считаться с тем, что некоторые стили могли сосуществовать. Наконец, нельзя забывать, что многие из рисунков были связаны с выполнением различных обрядов, в процессе которых их возобновляли. Подобного рода церемонии хорошо известны всем этнографам, в частности австраловедам, и подтверждаются наблюдениями исследователей, работавших во многих районах Западной и Восточной Африки.

В непосредственной связи с исследованиями в Тассилин-Аджере и продолжением их были работы итальянской экспедиции, руководимой Фабрицио Мори. Эта экспедиция обследовала область Тадрарт Акакус – горный район, примыкающий к Тассилин-Аджеру и отделенный от него государственной границей между Алжиром и Ливией. Неподалеку от Акакуса находится оазис Гат и высохшее русло вади Танезруфт. В этом районе итальянская экспедиция работала в течение пяти лет (1959-1963 гг.) и собрала богатые материалы, которые дали возможность определить при помощи метода С¹⁴ абсолютный возраст некоторых наскальных изображений. Так, в одном культурном слое был найден кусок скалы, отломившийся от стены пещеры, на котором сохранились изображения скотоводческого периода. Анализ остатков очага показал, что обугленное дерево относится к 2780±310 лет до н.э. и что, следовательно, рисунок древнее этой даты. В другом случае исследование куска черепа короткорогого и, по-видимому, домашнего быка показало, что он должен датироваться 4002±120 лет до н.э. Исследование очагов в Акакусе дало следующие даты: 6122±100 и 5488±220 лет до н.э., изучение остатков керамики: 5095±175 лет до н.э., остатков кожаной одежды на скелете негроидного типа: 3455±180 лет до н.э. Наконец, анализ остатков угля у стены пещеры, где изображены круглоголовые фигуры архаического периода (по Лоту), дал дату 4804±219 лет до н.э. и, следовательно, по мнению специалистов, изображения предшествуют этому времени.

Теперь мы располагаем и результатами изучения находок в Тассилин-Аджере, получены следующие датировки: Джаббарен II – 3520±300 лет до н.э., Сефар 3080±300 лет до н.э., Джаббарен I 2320±300 лет до н.э. Таким образом, исследования, произведенные при помощи радиокарбонного метода, показали бульшую древность культуры этих районов, чем прежде думали.

Исследования органических остатков из очагов, а также керамики, найденной в других районах Сахары, дали следующие результаты: в районе Ахаггара 4190±100 лет до н.э., 3140±80 лет до н.э., 2650±250 лет до н.э. Наиболее удивительной по древности оказалась находка керамики и рядом с ней скелета негроидного типа, давшая дату 6100±80 лет до н.э., а слои под нею – 6720±150 лет до н.э. Вся эта группа дат была проверена тремя различными лабораториями и, по мнению крупнейшего знатока археологии Западной Африки, Франка Виллета, является точно установленной и дает возможность полагать, что керамика в Центральной и Восточной Сахаре появилась одновременно с керамикой в Передней Азии. Археологи приходят к выводу, что неолит суданской традиции, т.е. неолит Тассилин-Аджера и Эннеди, древнее неолита средиземноморской и капсийской[15] традиции и современен соответствующим им культурам неолита Южной Европы и Киренаики.

Большое значение имеют исследования палинологов. Палинологи утверждают, что изучение пыльцы растений позволяет точнее определить изменения климата, чем изучение фауны, так как животные лучше приспосабливаются к ним, чем растения.