Глава 17

Она продержалась всего тридцать шесть минут после последнего письма Тобиаса, на которое не осмелилась ответить.

Вместо этого, она общалась со всеми, пытаясь придумать причины, почему она должна или не должна пойти и увидеться с Тобиасом в его офисе так поздно в пятницу вечером.

И ни одна из причин не имела значения.

Слишком поздно, она уже была здесь.

– Саванна? – он медленно поднялся, на лбу у него залегли складки, а глаза пригвоздили ее к месту на расстоянии двадцати футов. Она проскользнула в приоткрытую дверь и закрыла ее за собой. Что-то горячее и скользкое обвилось вокруг нее, сделав ее ноги слабыми, когда она стояла, наблюдая за ним.

– И ты решила принять мое предложение?

– Я здесь, – ответила она, затаив дыхание от шока, что снова оказалась здесь, в его кабинете, наедине с ним. И она, вероятно, собиралась выставить себя полной дурой. Она должна была контролировать своего сердцебиение, свое дыхание, прежде чем он сделает то, что делает так хорошо, – что должен был скрыть прохладный воздух, в то время как она внутренне скулит в его присутствии.

– И вот ты здесь, – нежно сказал он. Он выглядел уставшим, решила она, медленно шагнув к центру комнаты. Его бледно-голубая рубашка не выглядела такой ровной, как обычно, и хотя его глаза сверкали, кожа вокруг них выглядела сжатой. Приложив руку к щеке, он протер лицо, как будто все еще удивлялся, увидев ее.

– Ты не пришел?

– Куда? – он играл в неосведомленного, не так ли?

– Выпить за мой День рождения. Я пригласила тебя, – она ждала, затаив дыхание, хотя, должно быть, говорила как четырехлетняя девочка, ожидающая гостей. Она сделала несколько медленных и неуверенных шагов к нему, слыша только свист воздуха в ушах.

– Так и было, – медленно ответил он, обойдя стол и сделав несколько шагов к ней, пока жар несся по ее телу. Дело было не столько в том, что он приближался, или в том, как его взгляд прожигал ее насквозь, или в том, как его губы приоткрылись. Это было даже не то, как ее тело реагировало на него – это было ожидание того, что может последовать то, чего она хотела, и у нее была довольно хорошая мысль, что он хотел того же самого. Понимание, признак, вспышка того же интереса мелькнули перед ее глазами.

– Тогда почему тебя там не было? – спросила она тихим шепотом.

– Ты разочарована? – спросил он, засунув руки в карманы, пока его взгляд был прикован к ней. Теперь он стоял не более чем в футе от нее, и уже медленный жар начал закручиваться внутри нее, распространяясь к груди и животу.

– Все остальные были там: Бриони, Маттиас, Кэндис, Хлоя ... и некоторые другие менеджеры, которых я не приглашала.

– Я не знал, что ты планируешь такой большой праздник.

– Это не так. Я не хотела, но Бриони, похоже, подумала, что это хорошая идея. Это должно было быть небольшое событие, но, похоже, быстро выросло.

– Ты познакомилась с Макс?

Она улыбнулась воспоминанию.

– Я познакомилась с Макс. Я понятия не имела, – его губы изогнулись в понимающей улыбке.

– Мне жаль, что я не пришел, – сказал он, и ей стало интересно, означают ли его слова возможное возвращение к тому, каким он был раньше. Теперь он стал мягче, или она снова ошибалась, когда ее тело рвануло вперед? Она пожертвовала собой.

– Я не думала, что это имеет значение – есть ли ты там, но если честно, это имело значение, – теперь, когда она выставила свои чувства на его обозрение, она ждала, что ее внутренности будут бушевать, как сумасшедшее море, ожидая его ответа, проблеска чего-то большего.

– Я обычно не ...

– Посещаешь подобные мероприятия. Я знаю. Бриони сказала мне.

– Ты спросила Бриони, почему меня там не было?

– Не совсем.

– Не совсем, – повторил он нежным, как шелк, голосом. – Я уважаю твои желания, Саванна. Ты сказала, что жалеешь, что встретила меня, и не хочешь иметь со мной ничего общего, – она сглотнула. Так вот чем он занимался?

– Ну ... я ... – она попыталась тщательно взвесить свои слова. – Видишь ли, дело в том ... – она посмотрела на стеклянное пресс-папье в форме яйца на его столе и попыталась успокоиться, прежде чем снова посмела взглянуть на него.

Раз, два, три…

Тогда она подняла на него глаза, ослабев под тяжестью его взгляда. Осмелится ли она рискнуть своим сердцем? Тобиас Стоун пробудил в ней чувства, которые, как она думала, были похоронены навсегда после Кольта и того, что он с ней сделал. Мужчины, романтика и отношения не занимали слишком высокого места в ее списке, когда она была занята тем, чтобы оплачивать счета и выживать. В отчаянии она иногда желала, чтобы кто-нибудь был рядом, помог ей растить сына, но партнер, доверенное лицо, любовник для нее? Нет, эта часть не попала на ее радар.

После Кольта она больше не хотела снова оказаться в таком уязвимом положении. Но теперь ... теперь этот человек пробудил ее задремавшие желания. Он помог ей возродиться с новыми сексуальными фантазиями, и, конечно же, она обязана была попробовать все, что он предлагал, на любой вкус, только как долго?

Она не могла больше закрывать свои мысли от эмоциональной связи, которая связывала ее с ним, как не могла игнорировать физическую реакцию своего тела на него.

– В чем дело? – спросил он тихо, когда ее взгляд скользнул по его расстегнутой рубашке. Он снял галстук, и ее взгляд упал на впадину под его кадыком. Она уставилась на него, не доверяя тому, куда ведет ее разум или тому, как расслабляется ее тело.

– Теперь, когда все стало лучше для меня, теперь, когда время ... смягчило то, что ты сказал мне... – черт возьми, почему он не прервет ее, чтобы ей не пришлось говорить? Он пристально наблюдал за ней, заставляя ее почувствовать, как жар заставил ее лицо покраснеть от вожделения, или желания, или от смущения, она не была уверена, от чего именно. – Теперь, когда я ... я ... я ... – в приступе раздражения она вскинула руки вверх, случайно коснувшись пальцами его груди. – Я сама этого не понимаю. Я не знаю, что это.

Он подошел к ней поближе, так что между ними не было ничего, кроме потока воздуха, и она не осмелилась отступить. Сейчас или никогда.

– Ты не знаешь, что это такое? – спросил он, его голос был настолько низким, что это могла быть вибрация. Его дыхание горячее и мятное, целовало ее кожу, и запах древесного одеколона дразнил ее чувства, делая ее грудь тяжелой, ее внутренности легкими и крадущими дыхание из ее легких. Он был ответственен за эту ядерную реакцию эмоций в ее теле и разуме, и все же он стоял здесь так спокойно и непоколебимо. Как, черт возьми, ему это удавалось, когда она таяла внутри?

– Неужели тебе нечего сказать? – спросила она, отчаянно желая узнать о его чувствах.

– Я сказал то, что должен был сказать в тот день. И все по-прежнему, – нежно сказал он. Она покачала головой, не сводя глаз с его губ.

– И что же это было?

– Что ты мне нужна. Я все еще хочу тебя, – он обхватил пальцами прядь ее волос и заправил ей за ухо. Ощущение его кожи на ее лице пробудило ее воспоминания, заставляя ее дышать быстрее.

– Неужели?– пробормотала она, видя только его губы, и снова желая их попробовать. Он кивнул.

– Ты все еще это чувствуешь? Так же, как и раньше? – спросила она, желая знать наверняка.

– Как я себя чувствовал раньше? – он опустил голову, и его полуприкрытые глаза уставились на нее, глубже заглядывая в ее душу.

– Заинтересованным.

– Думаешь, мне это не интересно? – его губы были на расстоянии пальца, ее тело жаждало его прикосновений.

– Не могу сказать, – пробормотала она, позволяя его пальцам переплетаться с ее пальцами. – Ты всегда такой непредсказуемый.

– Это тебя смущает? – его губы почти задели ее.

– Ты меня смущаешь, – она чувствовала его горячее дыхание на своей коже.

– И тебя это возбуждает?

– Ты меня возбуждаешь.

– Это совсем другое дело, мисс Пейдж, – пробормотал он, на этот раз слегка коснувшись ее губ, только на секунду, чтобы она не была уверена, что ей это показалось.

– Не начинай эту историю с мисс Пейдж, – сказала она раздраженно, а потом, не в силах больше ждать, продолжила. – Поцелуй меня, – его губы коснулись ее рта, и она двинулась к нему, расслабившись и впитывая его вкус и запах, и его близость. Это было прикосновение, о котором она мечтала неделями. Он раздвинул ее губы языком и провел им по ее губам.