Она раздвинула ноги и откинула голову назад, бросив на него такой взгляд, что ему захотелось ползти по ней, как прыщавому подростку, за исключением того, что теперь он был приучен сдерживаться, сохранять свой контроль. Он забрался на диван и нежно опустился на нее всем телом, одновременно приподнимая ее платье и впервые чувствуя ее влагу. Она выгнула спину, издав длинный вздох, когда его рот коснулся ее. Звук ее стонов, длинных и низких, возбуждал его больше, чем когда-либо. Ее мягкая грудь упиралась в его, и он жаждал пососать ее, но на платье не было отверстия, и он не мог найти доступ, которого так жаждал. Он отчаянно хотел увидеть ее обнаженной, почувствовать, как она прижимается к нему, но она обняла его за шею, прижимаясь к нему, как будто от этого зависела ее жизнь.

Три года?

Он провел большим пальцем по ее набухшей влаге, становясь еще тверже, когда обнаружил, что она насквозь промокла. Заняв положение, он встретил ее мягкость своей твердостью и наклонил голову, глубоко целуя ее. Его язык переплелся с ее языком, и с каждый хныканьем, что вырывалось из ее рта, ему становилось все труднее сдерживаться. Он поднял голову и уставился на нее, а потом она застонала, гортанный звук, голодный и глубокий. Вот и все. Он вонзился в нее одним плавным толчком, до самого упора, заставив ее кричать, прежде чем медленно вышел. И снова, и снова, медленно выскальзывая, скользя все сильнее и сильнее; влажные и хлюпающие звуки их соединения смешались с ее криками восторга и привели его туда, где они были одним целым. Грубо и дико, это было больше, чем заниматься любовью. Ее крики поднимались с каждым толчком, заставляя его хотеть делать это снова и снова.

Три года?

Его глубокое разочарование, накопившееся за те недели, что он держался от нее подальше, теперь таяло с каждым ударом, каждым толчком и каждым рывком. Он ни разу не оторвал от нее взгляда; она была горячей и влажной, ее бедра были влажными от пота. Когда ее платье задралось до талии, его взгляд упал на ее лицо, на ее открытый рот и закрытые глаза, когда она громко хныкала и вздыхала, извиваясь дико, легко и быстро, и все, что он мог сделать, это смотреть, как она кончила, дрожа и пульсируя, ее лицо покраснело, когда ее колени сжали его талию. Она была слишком далеко, слишком глубоко погружена в свой собственный мир, когда он смотрел на нее, позволяя ей полностью поглотить себя. Потребовался весь его контроль, чтобы не взорваться, когда он наблюдал за ее освобождением. Когда он кончил, мгновение спустя, это было жестко и с освобождением, которое истощило его до глубины души.

Через некоторое время они повернулись лицом друг к другу. Он смотрел в ее яркие глаза, теряясь в них и отдаваясь такой глубокой связи, что почти чувствовал ее в своем сердце.

Она улыбалась.

– Я никогда не чувствовала этого раньше, – прошептала она, поглаживая его волосы. В ответ он наклонился и обжег ее губы еще одним глубоким поцелуем. Он хотел ее снова, и снова, и снова.

Он не знал, сколько они так пролежали, за исключением того, что она вдруг села и посмотрела на часы.

– Джейкоб! – ахнула она. – Мне нужно возвращаться. Я сказала Розали, что вернусь к десяти. Уже почти половина, – тревога в ее голосе заставила его вернуться к реальности. Он неохотно отошел от дивана, пока она искала свои вещи. Он нашел ее трусики за подушкой и отдал ей.

– Спасибо, – прошептала она, поворачиваясь к нему спиной и запрыгивая в них.

– Эй, – сказал он, натянув штаны и приведя себя в порядок. Он схватил ее за руки и заставил посмотреть на себя. – Это стоило твоего трехлетнего перерыва?

– Разве ты не можешь сказать? – спросила она, улыбаясь ему в ответ. – Это определенно стоило.

– Никаких сожалений?

– Никаких, – сказала она, поднимая пальто и явно торопясь уйти. – У тебя?

– Никаких, – он подождал, пока она наденет туфли, потом притянул ее к себе и снова поцеловал. Он не мог не скользнуть своими нетерпеливыми руками по ее толстому пальто. – Я не хочу, чтобы ты уходила.

– Я не хочу уходить, – сказала она, положив руки ему на лицо. – Но я должна это сделать. Прости.

– Я хочу увидеть тебя снова. Это не просто секс на одну ночь ... не так ли?

Она слишком долго молчала, прежде чем ответить.

– Надеюсь, что нет.

– Это не так. Я хочу увидеть тебя снова, Саванна. Не только для этого, – объяснил он, не желая, чтобы все пошло не так. – Я имею в виду тебя и меня, быть вместе, а не только это…

– Это было довольно здорово, – сказала она, улыбаясь. – Насколько это возможно. Мы все знаем, что чего бы Тобиас Стоун ни хотел, Тобиас Стоун получает, – она приподняла губы и снова поцеловала его.

– Не всегда, – пробормотал он. – Но большую часть времени.

– Все может усложниться, – сказала она.

Это будет непросто. Ему еще предстояло признать свою роль в организации ее решения остаться в его компании. Она возненавидит его за это, за то, что он контролировал ее таким образом, но он сделал это, потому что считал, что дал ей лучшую альтернативу. Конечно, у нее будет другое мнение на этот счет.

Это все равно не остановит его. Ничего не выйдет. Ему нравилось, что она не играла в игры разума и не говорила загадками.

– Ты рад, что я пришла?– спросила она, снова опустив взгляд на его губы.

– В прямом или переносном смысле? – спросил он, жалея, что она одета в это пальто, и желая почувствовать под ним ее кожу.

– И то, и другое, – ответила она, остекленевшее выражение ее потемневших глаз говорило ему, что она снова его хочет. Он хотел провести с ней ночь, и не только ночь, но и все выходные.

– Поедем со мной в эти выходные, – настаивал он, но она отошла от него, как будто он сказал что-то обидное.

– Я совсем забыла, что ты уезжаешь.

– Я иду на свадьбу друга в Мартас-Винъярд. Пойдем со мной.

– Я не могу этого сделать, Тобиас, как бы мне этого ни хотелось, – вдруг смутилась она. – У меня есть Джейкоб. Я не могу встать и уйти, когда захочу.

Конечно, она не могла.

– Я понимаю.

– Это будет проблемой? – спросила она, выглядя обеспокоенной. Он обнял ее за талию, желая, чтобы она знала, что это не будет проблемой.

– Вовсе нет, обещаю тебе.

– Похоже, это будут хорошие выходные, – тихо сказала она, выудив из сумки мобильный телефон.

– Было бы еще лучше, если бы ты была там, – но она смотрела на свой мобильный телефон, ее лицо напряглось в одно мгновение.

– Саванна, – сказал он, проведя пальцем по ее щеке. – Что случилось?

Она убрала телефон.

– Ничего. Я думала, Розали могла позвонить. Но она этого не сделала.

– И что? – Что ее напугало? – Саванна?

– Мой ... мой бывший звонил, – она нервно рассмеялась.

– Чего он хотел? – он наклонил голову, у него перехватило дыхание.

– Я не знаю. Я пропустила его звонок, и в любом случае, – она моргнула. – Он, вероятно, позвонил мне по ошибке, – но Тобиас был настороже. Он знал достаточно о ее сомнительном бывшем, чтобы так легко забыть об этом. – Эта свадьба в выходные, – сказала она, дергая себя за мочку уха. – Ты идешь один?

– Если ты не пойдешь со мной, то да, я пойду один, – он прикоснулся губами к ее губам, страстно желая превратить легкий поцелуй в жесткий. Он неохотно отстранился, прежде чем она снова сделала его твердым, и обхватил руками ее лицо. – В моей жизни больше никого нет, Саванна. Ты знаешь это, но, возможно, теперь все будет по-другому, – она повернула губы к его пальцам и поцеловала их.

– Возможно.

Может, это сработает.

– Я должна вернуться, – сказала она ему. – Я раньше никогда не так опаздывала, – мысль о том, чтобы не проснуться с ней завтра, о том, что она была с ним так недолго, чуть не убила его.

– Я отвезу тебя обратно.

– Спасибо, – казалось, ей не терпелось вернуться к Джейкобу. Он больше не знал, каково это – быть ответственным и заботиться о ком-то. Но теперь был полон решимости забрать ее заботы и суровую жизнь и снова сделать ее жизнь лучше.

Когда придет время – и если она не будет против, – он увезет ее куда-нибудь, только они вдвоем, куда-нибудь, где они смогут побыть наедине. Позже, когда она будет готова, и если все пойдет хорошо, они смогут проводить время вместе, и с Джейкобом тоже. Он возьмет инициативу на себя.