Вскричал: "Да не оставит без подмоги

Меня Венера! Я в такой тревоге!"

- "О, не тревожься! - друга ободрил

Пандар, - уж нынче ночью все решится!

Не я ли эту кашу заварил?

Я делу помогу и довершиться".

Но тот - свое: "Молю тебя, царица,

Мне в трудный час, Венера, помоги -

И преданней не сыщешь ты слуги!

А ежели располагались дурно

Светила при рождении моем,

И ты, по воле Марса иль Сатурна,

Помочь бессильна мне - то хоть словцом

Ты за меня перед своим отцом

Вступись, молю, во имя давней страсти

К Адонису, что пал от злой напасти.

И ты, Юпитер, о придай мне сил -

Ты, из любви принявший образ бычий;

И ты, о грозный Марс, что полюбил

Киприду, жаркой страсти став добычей;

Ты, Феб, во имя той, чей стан девичий

Стволом древесным обернулся вдруг, -

Во имя нежной Дафны, будь мне друг!

Меркурий, ради Герсы, чьей красою

Пленился ты, мне нынче порадей;

К тебе, Диана строгая, с мольбою

Взываю также: будь ко мне добрей!

И вы, что спряли нить судьбы моей,

Когда мне и пеленок не кроили, -

Вы, Парки, позаботьтесь о Троиле!"

"Ну полно, ведь она тебя не съест!

Не трусь же так! - вскричал Пандар со смехом. -

Ступай скорей за мной, и вот те крест,

Усердье увенчается успехом.

Накинь-ка этот плащ, подбитый мехом". -

И через потайную дверь в углу

С собой увлек он принца за полу.

Итак, свирепый вихрь по всей округе

Бушует, заглушая скрип шагов;

Крессида спит, и ровно дышат слуги

За дверью, что ведет в ее альков.

Пандар, подкравшись, запер на засов

Дверь изнутри, их сна не потревожа,

И вот уже стоит он подле ложа.

Крессида пробудилась в этот миг.

"Кто здесь? - она спросила, - что случилось?"

- "Я не затем, дитя, сюда проник,

Чтоб напугалась ты иль огорчилась, -

Шепнул Пандар, - но тише, сделай милость!

Все разъяснить готов я сей же час,

Но не хочу, чтоб услыхали нас".

- "Но как сюда вошли вы и при этом

Не разбудили никого из слуг?"

- "Здесь дверца есть еще одна, с секретом.

Ну что, дитя, прошел ли твой испуг?"

- "Позвольте, дядя, кликну я подруг".

- Ни-ни! Подруг нам только не хватало!

Им знать об этом вовсе не пристало.

Ведь говорят: не трогай лиха, чтоб

Не разбудить его! Твои девицы

Спят крепким сном, хоть рой под них подкоп,

И пробудятся лишь с лучом денницы;

А мы меж тем, как две ночные птицы,

Тихонько побеседуем вдвоем -

И, как пришел, я прочь уйду тайком.

Так выслушай меня. Уж коли дама

Поклоннику дает любви обет,

Дарит надежду, называет прямо

Своим возлюбленным - его не след

Морочить ей, сыскав иной предмет

Для страсти; все, кто водит с ней знакомство,

Подобное осудят вероломство.

Не ты ли сердце отдала тому,

Кто всеми чтим как славный муж и воин,

И не при мне ли ты клялась ему,

Что, мол, доколе он тебя достоин

(На сей же счет, ей-богу, я покоен), -

Что не изменишь ты и не солжешь,

Пока жива, избраннику... И что ж?

Чуть мы с тобой простились, и к себе я

Вошел в опочивальню - вижу: ждет

Меня царевич, на глазах слабея,

Измокший весь; он через тайный ход

Ко мне пробрался, и его приход,

По счастью, нам одним с тобою ведом:

Никто за ним не увязался следом.

Но он дрожит! Он вне себя от мук

И скоро спятит, коль еще доселе

Не спятил! Вот причина: некий друг

Ему поведал для какой-то цели,

Что любишь ты - неужто в самом деле? -

Ореста молодого. Эта весть

К утру его в могилу может свесть".

Едва она услышала об этом -

Пребольно сердце сжалось у вдовы:

"Я прежде думала, что злым наветам

Мой милый не поверит, но увы!

Как просто он на удочку молвы

Попался! О, несчастная, как тяжко

Я обманулась! - молвила бедняжка. -

И что за враг меня оговорил?

Быть может, это сделал он из мести?

Но как поверил сплетнику Троил?

И слыхом ведь ни о каком Оресте

Я не слыхала, говорю по чести!

Уж завтра оправдаюсь я сполна

Пред милым, - и заплакала она. -

Ах, дядюшка! Сколь кажется ничтожным

Людское счастье! Неспроста зовут

Обманчивым его и ненадежным:

Источник в нем тоски и горьких смут.

Мы счастливы - а грусть уж тут как тут!

Без радости беда, и с ней нам горе -

Затем, что радость нас покинет вскоре.

О радость, постоялица сердец

Недолгая! Кто б ни был твой хозяин,

Ужели он не ведает, глупец,

Сколь твой приход поспешен и случаен,

Увы! сколь твой характер неприкаян, -

Сам, стало быть, о радости своей

Не знает: что ж ему за радость в ней?

Когда же о твоем неверном нраве

Он ведает и помнит - для него

Утраты страх, подобно злой отраве,

Во всякое подмешан торжество;

А нет - так значит, счастья своего

Не ценит он, не дорожит удачей:

Коль так, то грош цена ей, не иначе.

Отсель могу я заключить одно:

Что подлинное счастье и отраду

Вкусить на свете смертным не дано.

О ведьма-ревность, жалящему гаду

Подобная, ответь: какого яду

Ты намешала, чтоб меня Троил,

Невинную, в измене обвинил?"

- "Увы! - вздохнул Пандар, - уж так случилось".

- "Но, дядя, кто об этом вам донес?

И как он мог, скажите мне на милость..."

"Дитя, - прервал хитрец, - не в том вопрос.

Ведь можешь ты, не тратя даром слез

И времени, сама уладить дело:

Лишь объяснись открыто с ним и смело".

- "О, завтра же я все улажу вмиг!"

- "Как! неужель до завтра быть вам розно?

Иль ты ученых не читала книг?

Так знай: где положенье столь серьезно,

Там нужно действовать, пока не поздно:

Промедлить - значит усугубить вред!

По мне, в задержках вовсе проку нет.

Дитя, когда пожар уж вспыхнул в доме,

Хозяин, коли он не дуралей,

Гадать не станет: искра ли в соломе

Затлелась или кто-то из гостей

Свечу не там оставил; он скорей

Затопчет пламя да зальет водою -

Иль все добро сгорит за болтовнёю!

О нет, племянница, не обессудь,

Но коль ему позволишь до утра ты

Промучиться - скажу, что ты ничуть

Его не любишь! И боязнь утраты

Тебе - ничто! Но верю, никогда ты

Зла не свершишь: ведь он в такой тоске

И жизнь его висит на волоске".

- "Я не люблю? Вам и не снилось, дядя,

Любить, как я!" - "Вот то-то и оно.

По крайней мере, - молвил тот в досаде, -

Будь я тобой (хоть это мудрено),

Уж я его утешил бы давно!

Ждать до утра? За все богатства Трои

Я, верно, не решился б на такое.

Ты говоришь, что любишь, а сама

Всю ночь готова длить его мученья

Напрасные? Иль ты сошла с ума,

Племянница, и впала в помраченье,

Иль это знак - скажу не в поученье -

Преступного злонравья! Так иль сяк,

С ним поступаешь ты как лютый враг".

- "Что ж, дядюшка, коль вправду вы хотите

Царевича утешить поскорей, -

Вот этот перстенек ему снесите

С лазурным камнем, знак любви моей:

Он будет рад! Прибавьте без затей,

Что завтра он из уст самой Крессиды

Узнает, сколь напрасны все обиды".

- "Колечко с камнем! Впрямь изрядный дар!

Иль этот камень обладает силой

Усопших воскрешать? - вскричал Пандар, -

Весьма бы кстати нынче это было.

Где разум твой, скажи! О, сколь постыла

Людская мне медлительность и лень!

Не зря им шлют проклятья всякий день.

Пойми ты: благородную натуру

Пустячною обидой не проймешь,