Сопли и слезы текли и периодическое шмыгание носом подпортило эффект от моих последних слов. Потому что они все смотрели не обиженно, не высокомерно и даже не свирепо.

Нет, они жалели меня.

Сволочи, исчезните и не надо будет меня жалеть! Я буду счастлива!

Взгляд железобетонного кареглазки не отрываясь, следил за мной. Прожигал дыру, и поливал кислотой мои внутренности. Он был все еще полон боли, но теперь там плескалось еще и разочарование, горечь.

И это хорошо, только больно очень. Желваки на его лице ходили ходуном, челюсти стиснуты так, что зубы наверное крошатся. Хоть бы совсем без зубов остался.

В полной тишине я развернулась и пошла в сторону деревни. Хорошо, что все происходило не в центре. Без свидетелей.

Надо думать. Думай, думай Ди. Я должна нас спасти. И я буду бороться за свою и мамину свободу.

Не пошла домой сразу. Все еще было ощущение сверлящего затылок взгляда. Вполне логично, что они за мной следят, наблюдают. Может они и не выпускали нас из виду в течении этих двух лет? Не вмешивались и давали иллюзорную свободу. Наблюдали, корректировали в чем- то… Как мерзко! Почему нас не оставят в покое? Что им нужно?

Это самый насущный вопрос. Но только не представляю, какой может быть на него ответ!

Пошла к Эду. Не лучший вариант, очень большая вероятность того, что я подвергаю его жизнь большой опасности. Но надо предостеречь и предупредить, что я должна уезжать, что может понадобится их помощь, прикрытие, и к сожалению сегодняшний ужин отменяется.

У Эда есть компьютер, с него свяжемся с Эл. Еще компьютер даст мне необходимую информацию. Хоть бы интернет сегодня не сбоил.

Строила планы очередного побега, просчитывала все на три шага вперед. Шансы не плохие, ведь если исхитрится, дать взятку или еще что, то можно получить визу. Ведь отсюда и Россия не далеко. А там затеряться будет гораздо легче.

Просидела у Эда в комнате до позднего вечера. Хотя здесь, что ночь что день, все одинаково темно. И спасибо другу, что все понял, принял и вопросов не задавал.

Пришла домой, а там вместо привычного тепла и спокойствия, сюрприз.

Я дура, какая же я все-таки безмозглая дура! Они все сидели у меня дома, самоуверенные, сильные. На зеленом диване. На столе чашки чая, вкуснючий мясной пирог, который пекся для меня и моих друзей. Мама сидела в кресле и улыбалась той женьщине, Менди кажется. Все о чем-то спокойно говорили, пили чай.

Ни крови, ни трупов. Мама в порядке, беседует, в руках чашка, а не нож. Кот также в порядке, с недовольным выражением на морде сидит на спинке дивана и пакостно посматривает на шевелюру блондина.

Тут я с тобой, Кот, солидарна. Мне тоже происходящее не нравится.

— Мама? — голос предательски дрогнул.

— Ди, ты поздно сегодня. Где пропадала? Это наши гости, Рэнульф, Менди, с ней мы знакомы уже очень долго, я наверное могу даже назвать Менди подругой? — Мама улыбнулась и хитро посмотрела на эту Менди.

— Можешь, Эмми. Я рада, что ты так считаешь.

— Ну вот, Ник и…

— Мы виделись с ними сегодня мама, не надо мне их представлять. — Я не могла больше этого выносить. Что происходит?!

— Да, мы уже успели… хм…побеседовать с Кэндис.

С того памятного вечера прошло две недели. Рен и Менди уже уехали сославшись на дела клана, в волю покатавшись на лыжах, сноуборде и санях. Им было весело, даже мама веселилась с ними вместе. Может не такие они и плохие?

Напоследок Ренульф похлопал Трейса по плечу и сказал, что будет приезжать в гости. Им здесь, видите ли, понравилось. Странно, что он это железяке говорил, как будто тот здесь останется и будет с нетерпением ждать гостей.

Ник, Ирис и Трей решили еще задержаться. Им тоже здесь, видите ли… понравилось. Ну и пусть, если им так нравится спать в спальниках на холодном полу, а Ирис кажется удобным зеленый диван, пускай наслаждаются. Мне не жалко. Пока. Главное, что нас с мамой никуда не тянут и ничего не требуют. С остальными заботами как-нибудь справимся.

Конец ноября был отвратительным. Темно, холодно, одиноко. Все вокруг в восторге от наших "дорогих гостей".Не замечают какая опасность исходит от веров, особенно от Трея.

А он красуется, приходит такой весь из себя мускулистый в спортзал и командует. Тренирует молодежь и делится опытом, как сказал Саймон Имагми. Наивные люди.

Все труднее становилось отлынивать от подозрительных уроков с вером. Сегодня Имагми пригрозил отчислением. Из-за такой ерунды!

— Когда же они уедут?! — В который раз мысленно восклицала.

Я зашла к себе в комнату, не включая света устало повалилась на кровать.

— Что ты снова делала у этого сосунка? — Низкий голос, ровный тон, неожиданно раздавшийся прямо над ухом, заставил вздрогнуть. Подскочила и развернулась к говорившему с намерением так же холодно, но вежливо отшить… но встретила требовательный пылающий взгляд карих глаз на совершенно невозмутимом лице. Вот все, абсолютно все в нем меня бесит! Мое красноречие и мудрые помыслы вмиг исчезли.

— Не твое дело, железка. — Господи, что я несу?! Веду себя как ребенок! Ужас!

— Меня зовут Трейс!

— Мне нет дела до того, как тебя зовут! Ржавая железка.

— Ты ведешь себя как глупый капризный ребенок! Послушай себя только! Ответь мне просто на вопрос! Кто он тебе?!

В этот раз удалось удержать свой безмозглый язык от еще одной катастрофической тирады. Я его прикусила в самый последний момент, больно.

Отвернулась, но почувствовала движение сзади и отпрыгнула в сторону. Как от прокаженного, ей Богу.

— Не смей меня касаться!

Взгляд побитого злым котом спаниеля. Опять ссутуленная спина.

— Что? Не достоин? Принцесса, ваше сиятельство.

— Ррр, да! Не достоин и никогда не коснешься! Вонючая. Ржавая. Железка.

Кто нибудь остановите это, происходящее выходит за рамки разумного, приличного и безопасного в конце концов! Где все, когда нужны? Полный дом народу ведь! Попрятались и слушают интересный спектакль устроенный этим ржавым клоуном? Ладно, двумя клоунами.

— Не выводи меня, принцесса. Ты можешь об этом сильно пожалеть. — Рык у него внушительный. Но меня несет.

— А ты уматывай отсюда подальше и выводись или не выводись уже в другом месте! Подальше от меня! — И ведь понимаю, что зря все это говорю и делаю, что глупо это и по детски. Но внутри клокочет такая злость именно на этого вера, что хочется что-нибудь ему сделать! Ну не знаю, может в волосы вцепилась бы, если бы они у него подлиннее были… Расцарапать, облить чем- нибудь…Идей много.

Вдох- выдох. Разъяренные серые, и бешенные карие глаза продолжают диалог в тишине не менее интенсивно.

Железка наклонившись, из под бровей не отрываясь смотрит, медленно поднимает руки и проводит ладонями по своей лысой, почти! башке. Длинный вздох.

— Завтра. Придешь. На тренировку. Поняла?

— Поняла. Мои мозги в отличие от твоих еще не заржавели! — Боже, я точно вырву себе язык.

Еще раз длинно и медленно вдыхает и выдыхает. И уходит.

— Дите. — Слышу тихо от двери. Промолчала. Потому что согласна.

Из-за закрывшейся двери доносится веселый голос Ника.

— В душ, брат?

— В прорубь. Брат.

— Ого! — Хохот. — Так ты скоро в моржи запишешься!

— Задолбали твои приколы!!!

Наш с мамой дом уже не наш. Кот и я возмущены до глубины души и жаждем избавиться от паразитирующего захватчика. Действуем во вражеском тылу по мере сил и возможностей.

Наш дом уже не последний на улице. Недалеко от нас вырубили довольно большую площадь леса, изверги! и строят домину. Строят Макгранты, а за строительством смотрит этот Трей. Пока идет строительство, он живет у нас. В моем доме! В соседней комнате!

Это мама их всех пустила, аргументируя такой поступок тем, что гостиниц- то в деревне нет, а мы вроде как знакомые. Ха! Добрые знакомые, дружим семьями… вот рассмешила!

Наша жизнь меняется независимо от нашего на то желания.

Простые истины, к которым я пришла в декабре.

Наше тело способно быть сильнее, быстрее, ловчее, если его надлежащим образом тренировать. Это есть хорошо, как говорит Имагми. Плохо есть то, что это же самое тело несмотря на усовершенствования и вкладываемые в него ресурсы, предает своего хозяина. Оно вздрагивает от прикосновений тренера, тает от тепла его тела, дрожит от мимолетного касания.