***

Солнце село за высотой. Черные тучи, выползая из-за леса, потихоньку накрыли небо. Но ветер летний, теплый. Слышно, как ухают пушки. На западной стороне небо окрашивало красное, как кровь. зарево.

Микулай, глядя на запад, до боли стиснул зубы.

-Ну, запомните, гитлеровские собаки, это вы принесли на Отчизну смерть и пожары. И знайте, не будет вам пощады, советский народ вам не победить. - размышлял он, шагая к дзоту первого взвода знакомиться со своими подчиненными.

Солдаты встретили старшину невесело. Но старшина, решив их подбодрить, рассказал о боях пограничников на границе.

-Товарищ старшина, - сказал один из пограничников, когда Микулай встал, чтобы уйти. - Вы же знаете Розу Палискауса. Так вот, наш сержант Хасиев, прощаясь, целовался с ней.

- Это так, Хасиев?

- Нет, товарищ старшина, - махнул рукой тот, - врет он.

Но после расспросов старшины он рассказал следующее.

- Когда тяжело раненого лейтенанта перенесли через улицу, Вы остались с ним. Мы с Паршиным остались наблюдать за улицей. Вдруг увидел, как через улицу перебежал немецкий солдат и исчез во дворе Палискуасов. Я чуть приоткрыл дверцу погреба и увидел фрица на ступеньках веранды. И Розу там же. На ней был цветастый халат. Кокетничает с солдатом. Я не выдержал, вышел во двор. Тут уже Роза увидела меня. И солдату рукой показала в мою сторону. Не раздумывая, я выстрелил. Солдат повалился на Розу. Хотел и Розу застрелить, но пожалел.

- Палискуасы были торговцами, Гамаюн предупреждал, что они ненадежные, с ними надо быть осторожными, - сказал старшина, одергивая гимнастерку.

Лампа, смастеренная из масленки, едва освещала внутрь дзота. Даже под землей вздрагивала огонь лампы от далеких взрывов.

За полночь, проснувшись, Микулай вышел из дзота и зашагал в сторону землянки. Ночь теплая, ласковая. Но зарево все так же окрашивало ночное небо.

Капитан Фадеев дремал, положив голову на стол. В другой половине землянки, огороженной досками, сидели связные. Услышав шаги в землянке, Фадеев поднял голову.

- Похоже, задремал, - сказал он, ладонями энергично протирая лицо. - Проходите, старшина.

Капитан, закурив сигарету, пригласил Микулая присесть.

-Чуть познакомлю с картой, - закашлявшись, сказал он. - Запоминайте: отметки красным карандашом - это линия нашей обороны. Вот эти - пулеметные точки. Соседи - вот здесь. Да, старшина, забыл сказать. Сегодня ночью из второго взвода сюда привели одну женщину, похоже, шла к нам. Жена лейтенанта Гамаюна. На нее страшно смотреть, вся в крови, грязи. Поговорите с ней, сейчас она отдыхает у связных.

-Пусть отдыхает, - задумчиво сказал старшина, - будить нет смысла. Успею поговорить.

-И то правда.

Капитан Фадеев, поднявшись, начал туда-сюда вышагивать по землянке, размышляя вслух.

- Наша оборона слабая, это очевидно. Но до прибытия дивизии оборону будем держать. Для нас самое опасное место - вот это. - указал он кончиком карандаша на карте. Враг здесь может по реке выйти в наш тыл, окружить нас. Поэтому, старшина, разместите пулемет в этом месте. Начинайте копать окопы. И поспешите, уже светает.

Вдруг тишину разорвали звуки стрельбы из автоматов и пулеметов.

- Началось! - капитан быстро убрал в планшет карту. - Немцы пришли. Скорей на оборону!

Выйдя из землянки, быстро побежал в сторону укрепления. Стрельба нарастала. Со свистом прилетаои мины, оглушая при взрыве. Сверкание трассирующих пуль в светлеющем дне.

Микулай Кудряшов добежал до своего взвода. Георгий Пудов, лежа за пулеметом, сквозь зубы проговорил:

- Товарищ старшина, опять эти драконы здесь.

Гитлеровцы, воспользовавшись утренним туманом, попытались прорвать линию обороны. Но под шквалом огня их атака провалилась, они отступили.

Спустя некоторое время в тылу обороны небо осветили красные ракеты. Немцы, как и предполагал Фадеев, пытались сомкнуть окружение.

Пудов, вытирая потное и грязное от пыли лицо, посмотрел в глаза Микулая.

-Ну, старшина, что будем делать? Сможем ли не дать окружить нас?

Кудряшов тоже посмотрел в глаза Пудову. Хоть и взволнованный голос был у солдата, но страха на его лице не было. Не тот человек Пудов, хоть и служил недолго. Если рота поднимется в атаку, он будет первым.

-Не сомневайся, Григорий, прорвемся, хоть немцы и пришли нас уничтожать. - твердо сказал старшина.

***

Жаркий день сменил прохладный вечер. На небе засверкали первые яркие звезды. В воздухе запах гари, дыма. За этот день враги поднимались в атаку несколько раз, но прорвать линию обороны им не удалось. Сейчас слышались редкие, как бы ленивые, пулеметные выстрелы.

Лиза Гамаюн сама нашла старшину. Она весь день, переходя из траншеи в траншею, из окопа в окоп, перевязывала раненых. За две недели до начала войны она окончила курсы санитарок в 105-м погранотряде. Лиза сейчас изменилась до неузнаваемости: лицо осунулось, глаза потускнели, в волосах блестела седина. Увидев старшину, она сначала молчала, потом, положив голову ему на грудь, громко зарыдала.

-Прости, Лиза, не сберегли мы лейтенанта, - со слезами на глазах сказал Кудряшов.

-Знаю, все знаю. Рассказал мне все сержант Хасиев.

-Война,- глубоко вздохнул Кудряшов.

Лиза рассказала старшине о своем горе. Рассказала о смерти своих дочек, о том, как немцы издевались над их маленькими телами. Повесив голову, Кудряшов слушал. Его сердце то холодело, то горело, как огонь.

-Ладно, успокойся, родная, успокойся...Знай, отомстим мы этим кровопийцам и за лейтенанта, и за дочек. За всех советских людей отомстим. Все равно отомстим, - сказал он с болью, но твердо.

В это время прибежал посыльный: срочно прибыть к командиру. Кудряшов, взяв с собой младшего сержанта Василия Шишлова, поспешил в командный пункт роты. Шишлов, как и Кудряшов, родился и вырос в деревне Татарской республики. Ему двадцать три года, среднего роста, с голубыми глазами и светлыми волосами. Они называют друг друга "земляками".

Едва он вошел в землянку, командир роты, не дожидаясь его доклада, предложил присесть. Командиры других взводов тоже все здесь.

-Товарищи, - начал капитан Фадеев, - боеприпасы на исходе. Завтра отбить атаки их не хватит. От командира батальона поступил приказ отступать. Дальше ночи здесь оставаться нельзя. Надо прорвать окружение. Сейчас необходимо разведать пути отступления. Если прорвемся, двинемся в город N, там основные силы дивизии. Кто пойдет в разведку?

- Я, - встал старшина.

-Хорошо. Остальные... - капитан обвел взглядом командиров взводов, - готовьте личный состав к прорыву.

Командиры взводов разошлись по своим отрядам. Через пятнадцать минут старшина Кудряшов и его пять пограничников были готовы и отправились на задание.

Спустились к реке. Найдя укромное место, Кудрящов сказал:

-Вот что. Стрелять и применять гранаты только в самом крайнем случае. Хасиев с Петрусенко пойдут по левому берегу, Шишлов с Паршиным по низу реки, я с Пудовы пойду по правому берегу. В случае опасности будем помогать друг другу. На обратном пути встретимся здесь же. Все поняли? Ну, в добрый путь, родные.

Шишлов пробирался сквозь густые заросли внизу реки. Его сердце билось учащенно. Даже устыдил он себя за это. И не удивительно, ему ведь не приходилось раньше бывать в разведке. Вокруг было тихо. Они уже ушли довольно далеко. Следом шел Паршин. Вдруг недалеко послышались негромкое бормотание, какой-то шум. Ребята, остановившись, прижались к земле. Прислушались. Все тихо. Разведчики опят медленно поползли. И тотчас все вокруг осветила ракета. Шишлов с Паршиным замерли, перестав дышать. По Васиной спине пробежал холод: «Неужели заметили?». Опять все стихло. Подождав, они поползли.

В стороне, куда ушли старшина с Пудовым, послышалась короткая пулеметная очередь. С той же стороны, как бы из-под земли, слышался непонятный звук, похожий на свист. Что же это может быть? Остановившись, прислушались. Человек так не может свистеть, тогда кто? На время Васюк даже забыл, что надо ползти вперед. «Чего ты остановился, Васюк? Ползи вперед» - сам себя пожурил он. И начал медленно ползти. Свист все ближе и громче. Удивительно. Эх, Васюк, Васюк, ну и трус же ты. Помни, ты - разведчик.