Она подала мне кубок басу. Я с благодарностью принял его и осушил одним глотком. Отдавая ей пустой кубок, я уже чувствовал себя немного лучше.

— Я слышала о том, что ты сделал, — сказала она тихо, не глядя на меня. — Это был настоящий подвиг. Ты спас город или по крайней мере многих его защитников.

— Это было вызвано необходимостью, вот и все, — ответил я.

— Твой ответ свидетельствует о твоей скромности. — Все еще не глядя в мою сторону, она иронично подняла брови.

— Нет, о правдивости, — ответил я ей в тон. — Как идет оборона?

Она вздохнула.

— Довольно успешно, если принять во внимание нехватку защитников и размеры войска аргзунов. Эти аргзуны — сильные и хитрые противники, более хитрые, чем я ожидала. Наверное, у них умный командир.

— Судя по моим встречам с синими великанами, я бы никогда не подумал, что ум — их отличительная черта.

— Я тоже. Если бы мы могли добраться до их командира и убить его, мы бы разрушили их план, оставив без предводителя. Тогда есть шанс прогнать их.

— Ты так думаешь? — спросил я.

— Это вполне возможно. Аргзуны редко сражаются под общим командованием, следуя общей стратегии, как сейчас. Они гордятся тем, что сильны поодиночке. Они отказываются выступать армией и не признают командиров. Им нравится воевать, но их тщеславным натурам не по душе быть дисциплинированными исполнителями чужих приказов. Должно быть, сейчас у них очень сильный командир, если он смог собрать такое полчище синих великанов и заставить их действовать сообща.

— А как можно его убить? — спросил я. — Нам не добраться даже до его палатки, так как у нас не получится замаскироваться под аргзунов: мы, конечно, можем покрасить кожу в синий цвет, но где мы возьмем еще восемь-десять килод, чтобы добавить к своему росту? (Килода составляет приблизительно треть фута, около десяти сантиметров.)

— Да, — устало сказала она.

— Ничего не получится, если… — вдруг осенило меня, — если мы не атакуем их с воздуха.

— С воздуха? Ну конечно! — Ее глаза загорелись. — Но мы же не знаем, кто их командир. Мне они представляются сплошной синей массой, ни один не выделяется. А как тебе?

Я покачал головой.

— Но где-то же он должен быть! Сегодня была такая сумятица. Давай дождемся рассвета и посмотрим на их лагерь до того, как они начнут новый штурм.

— Хорошо. А сейчас тебе лучше пойти в свою комнату отдохнуть. Ты изнемогаешь от усталости, а завтра тебе понадобятся силы. Тебя разбудят перед самым рассветом.

Я встал, поклонился и вышел. Я поднялся в комнату и на минуту остановился у окна. К сладкому аромату марсианской ночи, прохладной, навевающей приятную грусть, примешивался сейчас смрад войны.

Как же я ненавидел синих великанов!

Кто-то оставил на столике у моей кровати немного мяса и фруктов. Я не чувствовал голода, но здравый смысл подсказывал, что нужно поесть. Я отмыл засохшую кровь, грязь и пот войны с тела, поел и забрался под тяжелое меховое одеяло. Уснул я, как только положил голову на подушку.

Наутро меня разбудила та же служанка, что и накануне. Она смотрела на меня с еще более откровенным восхищением. Видно, в Варнале уже говорили обо мне. Я был польщен, хотя и не понимал, почему мои действия вызывали такое отношение. Я сделал то, что на моем месте сделал бы любой. Я знал, что хорошо сражался, но это был всего лишь мой долг. Я почувствовал, что краснею от смущения, когда брал у служанки поднос с едой.

Еще не рассвело, но солнце должно было скоро появиться — меньше, чем через две шати, подумал я. Шати равняется приблизительно восьмой части земного часа.

Как раз когда я надевал пояс с мечом, в дверь раздался легкий стук. Я открыл дверь и увидел стражника.

— Брадхинака ждет вас в башне, — сказал он мне.

Я поблагодарил его и пошел в башню, в ту комнату, где мы совещались накануне. Шизала и Дарнад уже были там, на балконе, напряженно ожидая восход солнца.

Оно начало всходить, когда я присоединился к ним. Они ничего мне не сказали, только кивнули.

Вскоре золотой солнечный свет уже струился в долину. Лучи коснулись стен Варнала, скользнули по поверхности озера, осветили темный лагерь аргзунов вокруг нашего города. Я говорю «нашего города», ибо уже давно я считал его своим, а тем более теперь, после первого штурма.

Палатки аргзунов представляли собой натянутые на деревянную основу шкуры животных; они были главным образом овальными, но мы увидели также круглые и даже квадратные. Большинство простых воинов спали прямо на земле и с рассветом стали просыпаться.

Над одной из палаток, по размерам такой же, как и все другие, развевалось знамя. Все остальные ничем не были украшены, и казалось, они располагались вокруг овальной палатки со знаменем. Я не сомневался, что там спал коварный аргзунский военачальник.

— Ну вот, теперь мы знаем, где их командир, — сказал я, вглядываясь в аргзунское знамя. На нем было изображено, если меня не подводило зрение, какое-то извивающееся змееподобное существо с глазами-щелочками, как у самих аргзунов.

— Это Зверь Наал, — объяснила Шизала с содроганием, когда я спросил ее, что было изображено на знамени. — Да, точно, это Зверь Наал.

— А что… — начал я, но меня перебил Дарнад.

— Смотрите, — закричал он, — они уже готовятся к новому штурму.

Он бросился обратно в комнату и вернулся оттуда с длинной изогнутой трубой. Он подул в нее что было сил, и по городу пронесся пронзительный грустный звук. В ответ раздались такие же звуки от караула у стены.

Воины Варнала, многие из которых спали, не покидая своих постов, начали готовиться к сражению. Для многих оно могло оказаться последним в их жизни.

Шизала сказала:

— Хотя Телем Фас Огдаю понадобится еще один день, чтобы добраться до Мишим Тепа, по дороге он, наверное, остановится в ближайших городах, и помощь может подойти к вечеру или к завтрашнему утру. Если бы нам удалось продержаться до этого времени!…

— Может, нам это и не понадобится, если я смогу воспользоваться одним из твоих самолетов, — сказал я, — ведь для того, чтобы добраться по воздуху до аргзунского командира и уничтожить его, нужен всего один человек.

Она улыбнулась.

— Ты такой храбрый, Майкл Кейн! Но чтобы разогреть моторы самолетов, требуется в лучшем случае полдня. Если мы включим их сейчас, то они будут готовы не раньше, чем к вечеру.

— Тогда нужно их немедленно включить, — разочарованно сказал я. — К вечеру они могут еще понадобиться, так что их нужно подготовить.

— Я сделаю, как ты говоришь. Но ведь ты погибнешь, если решишься на такое.

— Что ж, зато это будет не зря, — просто ответил я.

Она отвернулась от меня, и я не мог понять, почему. Наверное, она решила, что я просто тупое животное, только и знающее, как умереть. Но я тоже обидел ее вчера, когда вел себя так грубо и неделикатно. Я снова напомнил себе, что не должен был об этом думать. Не все ли равно, как она ко мне относится!

Я вздохнул. Поскольку был незнаком с достижениями науки, создавшей самолеты, я не мог ничего сделать, чтобы разогреть двигатели быстрее. Наверное, это была какая-то система, основанная на медленной реакции, — очень надежная и простая в обращении. Но в ситуации, подобной той, в которой мы оказались, я бы предпочел иметь дело с системой, реагирующей быстрее, пусть даже более опасной.

Мне показалось, что Шизала словно зачем-то нарочно задерживает меня, что она не хочет, чтобы я привел в действие свой план. Я не мог понять почему.

Дарнад хлопнул меня по плечу.

— Хочешь пойти со мной?

— Конечно, — сказал я. — Ты мне должен сказать, что делать, чтобы быть максимально полезным.

— Вчера я был в тебе не уверен, — сказал он с улыбкой. — Сегодня все иначе.

— Рад это слышать. Прощай, Шизала!

— Прощай, сестра, — сказал Дарнад.

Шизала нам не ответила. Я ломал себе голову над тем, не обидел ли я ее опять. Я же не знал обычаев Вашу и мог это сделать ненамеренно. Но у меня не было времени обдумывать поведение Шизалы.