Спорить не хотелось. Объяснять тоже. Но пришлось: Армана никогда и никто не учил обузданию высшего мага, не было надобности. Высших выявляли и забирали из родов еще детьми, Эрр… Эрр во всем оказался исключением.

Но не существовало ни одного заклинания, которого бы не знал Лерин. И не было бы почти ничего, что бы гордый телохранитель не сделал для своего повелителя.

— Останешься с Миром, — сказал Лерин Тисмену. — И позови, наконец, Кадма. Он сейчас нам нужен.

И втолкнул Армана прямо в дверь…

За миг до того, как Арман впечатался в створку, они оказались в тронной зале. И сразу же волной обрушился хаос. Била в стены буря, стонали колонны, сверкали в полумраке синие молнии, и шум оглушал, давил в уши. Он очнуться не успел, как Лерин закрыл их обоих щитом и показал куда-то влево, на колонну, возле которой с огромным трудом Арман разглядел в бешенных вихрях бури две фигуры.

«Смотри моими глазами! Слушай моими ушами!» — приказал Лерин, и все вокруг будто приутихло вмиг. Буря пробивалась как через вату, фигуры в тумане вспыхнули ярким сиянием: белым и синим. И встрепенулась внутри тревога: это точно не Эрр, это Аши, завладевший его телом. Эрр никогда бы не ярился так сильно, не сжимал бы пальцы на чужой шее и не смотрел так, будто был готов… убить.

«Полюбовались и хватит! — остудил его холодом Лерин. — Сейчас проверим, в самом ли деле он тебе брат».

«Ты не видишь цвет его силы?»

«К сожалению, вижу, — ответил Лерин. — Хлопоты вижу, огромные. Повторяй, Арман. Как можно точнее, времени у нас почти не осталось».

Слова заклинания лились в голову властной волной. И Арман начал повторять. Каждый слетевший с губ звук впечатывался в душу окровавленными рунами, сплетались нити родов в каменный узел, натягивали связывающие Армана и Эрра связи. Сам того не заметив, Арман шагнул к брату, и Лерин пошел вслед за ним, окутывая обоих щитами. И била в щиты, ревела магическая буря, стонали, не пропускали гнев магов стены, опасно пошатывались колонны, искрились вокруг, пронзали все маленькие молнии… и оглядывались на них с удивлением телохранители.

Арман ничего не видел, он просто шел. Оплетал брата сетью заклинаний, восстанавливал данные ему по праву первородства узы, и уже не чувствовал ни сочувствия, ни жалости. Только бы не запутаться в заклинании, взять чужую волю под жесткий контроль, не дать возможности вывернуться. Горели на запястьях татуировки, обжигали болью, расправляла плечи родовая магия, давая в руки опасную власть. Неограниченную власть… повелевать.

— Отпусти!

Хлесткий приказ, тяжелая, густая тишина. Удивленные взгляды телохранителей и еще большее удивление в смеси с ужасом: в теперь родных до боли глазах брата. Эрр… глупый Эрр… неужели опять сломался? Опять выпустил свое отчаяние… но, милостивые боги, потом, а теперь:

— Отпусти его, Аши!

— Да как ты смеешь! — прошипел Аши. — Думаешь, что надо мной властен? Только потому что я тебя щадил?

Но повелителя отпустил. Полуоглушенный Деммид бессильно сполз по колонне, и Арман с облегчением отметил: дышит. Но брата из-под своего контроля не выпустил: рано. Стоит только дать слабину… и неизвестно, что выкинет Аши.

— Над тобой — нет, — холодно ответил Арман. — Там телом брата — да. Подойди ко мне. Сам, пока я не заставил. Щиты оставь.

— Арман! — выкрикнул Дар.

— Я не хочу, чтобы его убили, — пояснил Арман, не отпуская взгляда с разгневанного Аши. — Я прошу прощения за беспокойство, которое он вам причинил: мой брат молод и пока не совсем умеет справляться со своим даром. И даю слово, что больше этого не повторится.

— Брат? — тихо повторил Вирес, слегка нахмурившись… — Но… боги!

Поверили. Арман по их глазам видел, что в один миг поверили. И теперь за жизнь брата можно не беспокоиться… зато за жизнь других..

— Аши, так ты выполнишь приказ или мне придется тебя заставить?

— А сможешь ли? — усмехнулся Аши, отвернувшись от повелителя и переключив все свое внимание на Армана. — Ты хоть понимаешь, что делаешь? Ты мог бы освободить брата от второй души, а вместо этого…

Арман лишь холодно улыбнулся и ответил:

— Не пререкайся со мной. Хочешь поговорить — подойти. Еще одно слово…

— Ты…

Арман поднял руку и крепко сжал пальцы. Он знал, что Аши теперь пронзила боль, очень хорошо знал. Видел эту боль в его глазах, в сжатых челюстях, слышал в едва слышном стоне, сорвавшемся с губ брата. И сам сгорал в этой боли, но продолжал шептать тихо подсказываемые Лерином заклинания, продолжал приказывать, на этот раз не Аши, телу брата:

— Подойди.

И Аши пошел. Сжигал взглядом, подобно тому, как сжигала недавно взглядом Лия, но шел. И стоило ему отойти от повелителя, как к Вирес бросился в Деммиду, провел ладонью над его грудью, влил собственную магию, исцеляя, помогая встать. И вновь пронзило душу облегчение. Всего на миг: Арману нужны были все силы, все его внимание, чтобы держать в узде страждущего вырваться Аши.

— Стой! — приказал он, и Аши застыл совсем близко, на расстоянии руки. Щиты укутали их обоих, но Арман уже видел: телохранители не пытаются больше убить Аши. Следят внимательно, но не вмешиваются. Знают, что Аши теперь под контролем. И Эрр, увы, тоже.

Улыбнувшись, Арман дотронулся лица брата. Провел пальцами по щеке, обошел по кругу, заставив полубога развернуться, опустил руку и тихо приказал:

— На колени! И щиты опусти! — и Аши, выдохнув сквозь зубы, повиновался.

Теперь придется исправлять все, что он натворил. Боги, если это удастся исправить.

— Мой повелитель! — выдохнул Арман и встал на колени рядом с Аши. Тяжело дышавший Деммид, оторвавшись от колонны, мягко оттолкнул Виреса, устало посмотрел на Армана и спросил:

— Это и в самом деле твой брат?

— Вне сомнения, — ответил за Армана Лерин. — Контроль над ним Армана говорит сам за себя. А так же отсутствие контроля у Гаарса. Очевидно, что Рэми не мог передать власть над собой Гаарсу, потому что права передачи… у него никогда не было. Однако наш мальчик одаренный маг, надо сказать. Его желтые татуировки обманули всех. Видимо, мы стали слишком доверять магии родов, чтобы заметить очевидное…

Деммид выпрямился, подошел к Эрру и, взял его за подбородок, заставил поднять голову. Аши дернулся на миг, но Арман вновь сжал пальцы, и Аши застыл, а по его щеке подобно слезе побежала капля пота.

— Мягче с ним, Арман, — сказал Деммид, рассматривая лицо Эрра. — Все же высший маг. И все же на меня обижен… может, даже не без основания.

— Мой повелитель… — выдохнул Арман, — ради богов, прости, что не пришел раньше. Что не сумел его остановить вовремя…

Деммид лишь скривился, и на миг в зале стало нечем дышать. Повелитель гневается. Но уже совсем не на Армана.

— Интересно, почему не сумел? Слышал я о твоем… несчастном случае. И, думаю, должен серьезно поговорить с телохранителями своего сына. Вижу, что их невинные когда-то игры становятся слишком опасными. Однако… мальчик действительно так похож на виссавийца… как же я раньше не заметил? Тонкие, слишком тонкие для кассийца черты, эти выразительные глаза… которые сейчас полны гнева. Ты все еще злишься на меня, Аши? Это я должен на тебя злиться, ты ведь чуть меня не убил…

Аши хотел что-то сказать, но не мог выдавить и звука, Арман не позволял. Хватит и без того хлопот. Но повелитель, чуть усмехнувшись, приказал:

— Позволь ему говорить, Арман.

— Я боюсь, что он слишком дерзок, мой повелитель, — ответил Арман. — И очень надеюсь, что его глупость не навлечет твой гнев на голову моего брата.

Деммид лишь отпустил Аши, и, отойдя на шаг, горько ответил:

— Ты же знаешь, я не могу даже пальцем тронуть твоего брата. Теперь, зная, кто он, не могу. Эррэмиэль моя головная боль похуже Мираниса… огромное сокровище, которое, боюсь, не так просто сохранить. Твой брат упрямо притягивает к себе хлопоты.

— Мой повелитель… — выдохнул Арман, — я не позволю…

— Встань, Арман, — оборвал его повелитель, и пришлось подчиниться. — И объясни Аши, наконец, то, что он еще не до конца понял. Чтобы наш милый друг не попытался еще раз…

Арман вздохнул, поклонился повелителю и вновь встал перед Аши. Ему не хотелось начинать этот разговор тут, при свидетелях. Он был верен повелителю, но сейчас… сейчас их интересы могли разойтись. Деммид думал только о Кассии, Арман должен был думать так же и о брате, о том, что будет лучше для него. И найти слова для запутавшегося полубога.