-- Северный пустой! -- сообщает Ваня. -- То есть, вообще пустой! Мы объехали Днепровский, Вятскую, даже на Темерник заскочили. Никого. По ходу, там эвакуация прошла без проблем. Если кто и не успел уйти, мы таких не встретили. Трупов тоже не очень много, хотя, может их... ну, вы поняли...

   Мы поняли. Но предпочитаем думать, что всех забрали военные.

   -- Малой, домой заезжали? -- спрашивает брата Арт.

   -- Нет, бля, по р'айону покатались и к вам! Конечно, заезжали. Они ушли.

   -- Чо, даже записки не оставили?

   -- Записку оставили, -- вмешивается в разговор Михась. -- Одну на всех.

   -- Как это?

   -- Очень просто. На домах, краской. "Эвакуация по трассе М4. Дальнейшие указания по направлению движения", -- цитирует Михась по памяти. -- Думаю, сообщения сделали сами военные.

   -- Чо, не могли по радио передать? -- ворчит Женя.

   -- С вчерашнего утра передают. Мы просто не слушали. А сегодня утром я поймал волну.

   Михась достает рацию, крутит ручку настройки частоты, и монотонный мужской голос из динамика принимается диктовать:

   "...Москва -- Воронеж -- Ростов-на-Дону -- Краснодар -- Новороссийск... Дальнейшие указания и инструкции по радио и на пути следования эвакуации...

   Пауза. Потом запись заходит на новый круг:

   "Внимание! Данное сообщение санкционировано министерством чрезвычайных дел Российской Федерации и комитетом гражданской обороны населения... произошло химическое заражение... сохраняйте спокойствие... не выходите из дома... не открывайте окна и двери.... выключите все источники энергосбережения и распределите продукты на две недели... экономьте воду всеми возможными способами... избегайте любого контакта с внешним миром... не предпринимайте никаких самостоятельных действий до прибытия спасателей... эвакуация проходит по трассе М4... Москва -- Воронеж -- Ростов-на-Дону..."

   Миша выключает рацию.

   -- Сообщения меняются. Там еще много всяких бесполезных указаний. Повторяется на всех частотах: гражданских, УКВ, думаю, и по телику крутят. Про "прокаженных" ни слова. Про дождь тоже. Химическое заражение... Какое химическое, когда у нас тут вирусная эпидемия!

   Молчим, переваривая услышанное. Правительственное оповещение, надиктованное безжизненным голосом из рации, становится последним кирпичиком на башне нашего неверия, и башня летит ко всем чертям. Москва, Воронеж, Краснодар -- о каком локальном катаклизме могла идти речь? Пандемией охвачена вся страна, а если зараженный вирусом циклон пойдет дальше, то на очереди континент.

   -- Новороссийск... -- задумчиво тянет Женя. -- Там ведь порт, да?

   Светлая мысль.

   -- Самый большой в России на черном море, -- подтверждаю я. -- Думаешь, нас собираются вывозить на кораблях?

   -- Нас пока никуда не вывозят, -- напоминает о себе Ева. -- Мы-то с вами здесь.

   Михась, Витос и Ваня недоуменно смотрят на девушку, точно только теперь ее заметили.

   -- А вы, красавица, кто такая, разрешите полюбопытствовать? -- в привычной для себя нелепой высокопарной манере обращается к ней Ваня.

   Ева обводит всех долгим взглядом и, наконец, останавливает его на мне:

   -- Я новобранец. Ну, так когда мне выдадут мой желтый плащ?

   09:00

   Знакомим новоприбывших с новообращенной. Вкратце пересказываю историю нашей встречи, начиная с затора на Таганрогской и заканчивая сегодняшним утром, когда мы поймали сигнал из "Октавии". Умалчиваю лишь о "недоразумении с ружьями" -- для всех нас будет лучше, если мы замнем эту тему. В глазах группы из "Октавии" это не прибавит очков ни нам, ни Еве сотоварищи. Решение принять Еву в команду я объясняю ее помощью в обороне крыши и своим обещанием. Которое теперь не могу нарушить, однако имею все основания видоизменить. Но к этому вопросу я вернусь чуть позже.

   А пока настает черед группы "Октавии" рассказать о своих приключениях на Северном. Главным образом нас интересует, где они заночевали и каким непостижимым, мать его, способом умудрились притащить на хвосте целую армию "прокаженных".

   -- Когда стало темнеть, мы вернулись к Миронюкам, -- объясняет Миша. -- В основном потому, что у Витоса ключ был, да и место ничем не хуже и не лучше других. Заперли дверь на этаж и в квартире закрылись.

   Братья Миронюк живут в "гостинке", где каждый этаж отгорожен от лестничной площадки железными воротами. Что, несомненно, уменьшает шансы увидеть на своем пороге "прокаженных", рвущих пластиковую облицовку с двери в квартиру.

   -- Вообще, в многоэтажках проще всего прятаться, -- продолжает Михась. -- Это ж целая крепость! Ну, вначале мы так думали...

   Витос, ухмыляясь, кивает в своей классической саркастичной манере а-ля "ну, да-а-а, коне-е-ечно!"

   -- К вам прорвались? -- округляет глаза Женя.

   -- Не, ночь пр'ошла гладко, -- продолжая улыбаться, отвечает Витос. -- Тихо так, мир'но, к нам даже не скр'ебся никто. Зато утр'о выдалось велелым...

   -- Вы не обыскали все квартиры на этаже? -- догадывается Ева.

   Михась качает головой:

   -- Обыскали. Но... не очень хорошо, как выяснилось. Короче, утром Ваня вышел в коридор перекурить, а там...

   -- Я его сразу хлопнул, -- вставляет Ваня, прикуривая сигарету от зажигалки Артема. -- Я теперь с "Сайгой" даже посрать хожу. Но бля... вы когда-нибудь стреляли из огнестрела в панельном доме? У меня чуть барабанные перепонки не вылетели!

   Дальше можно не продолжать. Мое воображение живописует десятки "прокаженных", ползущих по лестничным маршам на звуки выстрела.

   -- И не только у тебя, -- теперь уже и Михась улыбается. -- Весь дом слышал. В общем, на будущее, ребята: многоэтажки -- хреновое место для ночлега. Потому что там не только мы заночевать решили, но и с полсотни этих тварей. Точнее, стянулись в дом перед самым восходом на дневку, пока мы мирно посапывали в кроватях.

   Стало быть, выставить караульных они не догадались! Мое ликование омрачают воспоминания о реализации сей чудесной затеи.

   -- Ох, и драпали же мы оттуда! -- почти смеется Михась.

   Драматичная в иной ситуации история неожиданным образом превращается в комедию, и наши лица озаряются улыбками. Не самое плохое завершение этого кровавого утра. Разрядка нам явно не помешает.

   Уловив общее настроение, Михась продолжает рассказ в юмористическом ключе:

   -- Отстреливались на ходу. Пока донизу добежали, штук десять со страху положили на лестнице. Ну, я радуюсь про себя: хорошо, что машину недалеко оставили. И что, вы думаете, делает наш друг Ваня? Правильно -- выпучив глаза, прет через бордюры, и покрышки весело лопаются. Остаток пути мы проводим как в том анекдоте: замазывая глаза "прокаженных" говном.

   -- И куда подевалась их светобоязнь? -- спрашиваю я.

   Михась пожимает плечами:

   -- Не знаю. Может, в раж вошли. Не каждый день на завтрак подают таких наглых долбоебов...

   Витос и Женя ржут, как кони. Арт хихикает из клубов табачного дыма. Остальные просто улыбаются, довольные, что остались живы. Даже Ева присоединяется к всеобщему веселью, неуверенно поглядывая на нас. Она все еще нам не верит. И правильно делает.

   09:30

   После утреннего побоища у нас осталась едва ли половина первоначального запаса боеприпасов. Одной машиной стало меньше, зато пассажиров прибавилось. К тому же, ни одну из поставленных целей мы пока не выполнили. Судьба наших родных, ради которых и затевался весь поход, по-прежнему неизвестна. Сегодня нам предстоит добраться до "западного", но меня терзают сомнения. Не уверен, что мы найдем там что-то, чего не видели здесь. Шансы наткнуться на нечто куда более ужасное намного выше.

   Арт и Витос вполголоса обсуждают что-то в стороне. Кажется, один успокаивает другого. Представляю, как им тяжело сейчас. Неизвестность дарит надежду, но отбирает покой. С плохими новостями дела обстоят проще. Все, что от тебя требуется -- найти в себе силы смириться с действительностью.