Гостим. Это город не купцов и лавочников, но дельцов, строгий и деловой. И если кому-нибудь удастся здесь обнаружить магазин с обшарпанными стенами, пробитой крышей и окнами, с табуретом вместо полок и пылью вместо товара, то даже там найдется лицензия на продажу. Чего? Да всего, на что хватит денег покупателя. На улицах самый разнообразный ассортимент товаров и услуг, а если учесть количество магов считающих столицу своим домом, то ограничений на запросы клиентов практически не существует. Опять же вопрос только в цене.

Гостим радушно принимает новых людей, вернее сбережения которые приходят вместе с гостями и многие действительно задерживаются ненадолго. Центр торгового государства диктует жесткие правила выживания и незнакомому человеку, без связей и репутации очень трудно основательно вжиться здесь. В мире, где наличие денег само собой разумеющееся, нужно еще что-то. Репутация и связи — вот две главные составляющие столицы. Они пропитали город сверху донизу, прочно засели в умах горожан. Наверное, потому так редко нарушается привычный ритм и размеренное существование гостимцев. Каждый дорожит своим отражением в глазах остальных, тем более что от этого напрямую зависит его положение в обществе и потерять уважение, значит лишиться денег, лишиться будущих дивидендов. И все старались вести себя предсказуемо, изо дня в день прогрызая путь на новую должность, звание, пост.

Таков был Гостим.

Но иногда столица преображается, будь-то праздник или важное событие для государства. Дела отодвигаются на второй план и уставший, унылый народ расцветает весельем.

Таким был и этот день. Воздух пропитался покоем и умиротворением. Никто за редким исключением не спешил на работу, в магазины и торговые представительства, а все больше прохаживались неспешно по широким тротуарам, ехали в открытых экипажах с зонтиками от Асора, наслаждались беседами на отвлеченные темы. Сверкающий город, так называли его все. Кроме дождливой зимы, остальные месяцы облаков почти не наблюдалось. Рисма — река, делящая город по центру. От одного берега к другому сотня ярдов, но глубина редко где достигает пары футов. Только в полдень отраженные лучи не падали на строения, утром озарялась западная часть города с частными домами, после обеда сверкали административные здания, гильдии и самое главное, что бросается в глаза — Скала школы магов по другой берег. Восточная часть Гостима поднималась плавно вверх, но на севере вырывался серый зуб с обителью волшебников на своей стесанной вершине. Вечером Асор ползет красной линией вверх, отмеряя время к закату, проникает лучами в расщелину с широкой лестницей, все выше и выше, пока не натыкается на белый фасад школы, мазнет в последний раз по обсерватории и оранжереи на крыше и лишь в восточной части на высоком маяке задержится еще немного. И горожане замечают такую красоту крайне редко, их заботит более важные занятие, их заботят связи и репутация.

Но сегодня все по другому. Именно школа магов явилась причиной ликования столицы. Она в очередной раз выпустила из своих недр волшебников и волшебниц, готовых, к примеру, разнести в щепы дом и построить его обратно или наоборот и это всего за пару часов. Событие знаменательное для Гостима, ведь только в Республике существует учреждение способное обучать одновременно до тысячи волшебников разной силы. А что главное для столицы? Опять же репутация и связи. Вот школа и пытается напомнить о своем существовании, и чем громче, тем лучше. Стоит сказать, греметь у нее получается отменно…

Об этом не понаслышке знает девушка в темно-синей выпускной мантии боевого мага, стоящая на мосту, одном из дюжины таких же, тонкой нитью натянутые поверх Рисмы и соединяющих два берега.

В ушах до сих пор звенело после дуэли, а Лилиана уже находилась на мосту и наблюдала за разноцветными камнями под водой, склонившись над разогретыми за день мраморными перилами. Полуденный Асор поливал камни в глубине своими лучами и те искрились всеми цветами радуги. Их грани пока не стерла река, ведь силы течении вряд ли хватало на то, чтобы перекатить даже самую мелкую гальку.

Складывалось такое впечатление, будто там находятся настоящие самоцветы: рубины, изумруды, сапфиры, алмазы. На лицо склонившейся девушки ребристая поверхность воды отбрасывала десятки светлых бликов.

— Это просто невыносимо. — Разочарованно протянула она.

Как ни пыталась рассмотреть хоть что-то отдаленно похожее на связное изображение, все попытки увенчивались крахом. Как же ее злило, когда невдалеке, так же перекинувшись через край какой-нибудь мальчишка или девочка, пришедшие со своими родителями, вскликивали с волнением: «Вот она!», «Я вижу ее!», «И еще одна!».

— Я так глаза себе сломаю. — Говорила она часто, но зелёные глаза не переставали напряженно вглядываться в поиске хотя бы намека на нечто большее, чем обыкновенное дно.

Уже пятнадцать минут Лилиана пыталась разглядеть то, что ей не удавалось целых два года, разглядеть картины. Самое неподходящее место для такого рода вещей и все же они здесь присутствовали. Уже много десятилетий с них не смывается масляные краски, не тускнеет цвет и уж точно течение не может унести их из столицы. Это должны быть обычные с виду полотна, по крайней мере, если судить по доходящей к девушке информации. Только существуют они не в силу плотности лака, защищающего от воды или состава красок, а в силу силы, а если точнее — энергии. Это заклинание иллюзии, такое же скрывает опоры мостов над рекой. По слухам картины создал сам ректор в свои молодые годы., Возможно он так же стоял сто, двести, а может и целых триста лет назад и обдумывал, чтобы ему такого учудить, затем украдкой создал заклинание и дно тут же укрылось десятками полотен самых знаменитых художников. Конечно, картины принадлежат разным художникам, но немногие ходят в галереи для их просмотра, все чаще всех заботят сделки и договора. А так можно идти на работу, учебу или службу и хотя бы мельком, но полюбоваться на шедевры забытых мастеров. Если бы только ей удалось заметить хоть одну картину, вполне возможно было бы установить давность автора и период его жизни, а впоследствии и дату создания плетения подводных картин. Если конечно новые полотна никто не добавлял впоследствии. Вот лишь увидеть их нужно еще постараться. Какие они вообще, она не представляла и не хотела никого расспрашивать.

На целую четверть часа она смогла угомонить свою жизненную энергию, бьющую ключом и требующую постоянного выхода. Может быть не сгорай девушка в нетерпении и позволь реке успокоить себя, внести покой в мысли, тогда…

Подумать только, даже Румис их разглядел, а ее будто прокляли!

Сзади послышался ехидный голос:

— Все ищут тебя по городским тавернам и у дяди Торма, а выпускница отмечает свое второе место в дуэлях на перилах Галереи.

Несмотря на ниспадающие каштановые волосы, которые скрывали облик, её всё равно узнали. Она обернулась, гневно откинула ладоней локоны.

— Если это галерея, то где тогда картины?!

Харо Нитрис, друг Лилианы, стоял, скрестив руки на груди возле полукруглых ступеней лестницы, ведущей на выше расположённый тротуар при набережной. Он уже успел снять свой темно-зеленый наряд и щеголял в строгом костюме, которые многие носили в будние дни. После недовольных слов уже бывшей сокурсницы он, не переставая усмехаться, подошел к поручням и, повторив заученные жесты руками, уставился в протекающую внизу реку.

— Все никак не получается, верно? — Он смотрел в глубину, переводил взгляд с одной точки на другую. — А меж тем картины никуда не делись. Вот и всадник с…

— Харо! — Строго предупредила волшебница. — Ты когда-нибудь попадал в ураган?

— Всё, рот на замке. Но ты завтра уезжаешь… Не хочешь всё таки воспользоваться заклинанием? Когда ещё выпадет возможность, и ты вот так же безмятежно будешь прогуливаться по столице?