Оттон II, который из Вероны опять повернул на юг и только там получил известие о крушении германских позиций на востоке, не нашел возможным самому предпринять что-либо против этой беды. Третьим тяжелым ударом, который постиг империю в столь трудные для ее судеб 982 и 983 годы, стала смерть Оттона II 7 декабря 983 года вследствие малярии, а скорее даже из-за слишком радикального ее лечения. Он стал единственным из германских императоров, похороненным в соборе св. Петра в Риме. Показательно, что никто не подумал о том, чтобы перевезти его прах на родину. Рим, который привлекал Оттона при жизни, удержал в своем плену и почившего императора. На его саксонской родине, где императору не простили упразднения им Мерзебургского епископства в 981 году, память о нем была отягощена прежде всего воспоминаниями об утратах, случившихся в его правление.

В тот момент, когда трехлетнего Оттона в 983 году короновали в дворцовой капелле Карла Великого, его отец был уже мертв. Правда, известие о его кончине достигло двора уже после этой церемонии, через непродолжительное время. Таким образом, вследствие состоявшейся коронации, от которой и отсчитываются годы правления Оттона, царствование выпало на долю совсем юного короля, именем которого велось регентское управление делами империи. В качестве ближайших к королю лиц, которые могли быть допущены к опекунству, обсуждались его мать Феофано и, с мужской стороны, Генрих Сварливый, который, однако, все еще содержался под стражей. К ним обоим князья относились не без сомнения, видимо, именно поэтому, не придя пока в Ахене ни к какому соглашению относительно регентского правления, юный король, согласно прежнему распоряжению Оттона II, был вверен архиепископу Варину Кёльнскому. Что касается лиц, имевших право на опекунство, то все они заявили о своих притязаниях. Однако прежде чем Феофано и вместе с ней старая императрица Адельгейда явились из Италии, Генрих Сварливый сумел бежать от своего стража, епископа Фолькмара Утрехтского, склонить архиепископа Кёльнского к выдаче ему юного короля и привлечь на свою сторону целый ряд важных персон, включая некоторых епископов. Однако вскоре выяснилось, что он использовал регентство исключительно для того, чтобы самому завладеть короной. На пасху 983 года в Кведлинбурге он открыто потребовал от своих сторонников избрать себя королем. Чтобы подкрепить свою узурпацию, он снова собрал коалицию, подобную той, которая составлялась в 974 году. Она включала в себя славянских князей — Мешко Польского, Болеслава II Богемского и главу ободритов Мистуя (Мстивоя), вдохновителя крупного славянского восстания 983 года. На западе к коалиции присоединился еще и король Лотарь Французский, которому Генрих Сварливый за его поддержку, очевидно, дал согласие на отделение Лотарингии. Однако тем самым он перешел ту грань, до которой за ним еще могла бы последовать большая часть князей. Тогда его противники под предводительством архиепископа Виллигиза Майнцского и герцога Бернгарда Саксонского сплотились вокруг обеих императриц, Феофано и Адельгейды. После непродолжительной борьбы они смогли склонить Генриха Сварливого передать Оттона III его матери на рейхстаге в Pape (по-видимому, Pop в Тюрингии) в мае 984 года. Так как после этого Генрих не получил обратно, как он ожидал, свое прежнее герцогство Баварию, он снова начал военные действия и одновременно попытался еще сильнее вовлечь в свою лотарингскую кампанию короля Лотаря Французского. Он захватил Верден, но дальше не пошел, поскольку и в Лотарингии ощутимо набирала силу партия императрицы. В интересах преодоления внутренней смуты в конце июня 985 года был, наконец, найден компромисс. Генрих Сварливый, который вновь подчинился, получил, наконец, желанное герцогство Бавария. Прежний владетель Баварии, Лиутпольдинг Генрих «Младший», получил в обмен на нее герцогство Каринтию, в то время как прежний герцог Каринтийский, Салий Оттон, сын Конрада Рыжего, за свой отказ от Каринтии был вознагражден областью, лежащей к западу от верхнего Рейна. Маневр был чрезвычайно сложным, но принес желаемый успех: в Германию вернулись порядок и мир. Правда, наряду с защитниками юного императора и императрицы влиятельное положение при дворе снова заняли Генрих Сварливый и его сторонники, при случае стеснявшие возможности регентского правления. Однако императрица Феофано оказалась столь выдающейся правительницей, что и в таких неблагоприятных обстоятельствах смогла утвердиться и, по меньшей мере, уберечь от дальнейших потерь наследие, доставшееся ее сыну. Она также оттеснила от дел свою свекровь Адельгейду, снова уехавшую в Италию в 985 году, и ввела в круг своих доверенных лиц прежде всего архиепископа Виллигиза Майнцского и канцлера Хильдебальда Вормсского. С их помощью она в 986 году уже настолько вошла в силу, что на пасхальные торжества в Кведлинбурге смогла собрать вокруг себя князей изо всех областей империи, дабы превратить этот праздник в блестящую демонстрацию власти своего сына. Венцом ее стали торжественная коронация юного короля и пир, на котором ему, как некогда Оттону Великому в Ахене, прислуживали, исполняя придворные должности, четыре герцога: Генрих Баварский в качестве стольника, Конрад Швабский — камерария, Генрих Каринтийский — кравчего и Бернгард Саксонский — маршала. Приметой упрочения регентского правления было то, что вместе с высшей знатью империи в Кведлинбург явились также Мешко Польский и Болеслав Богемский, чтобы присягнуть на верность королю.

Правда, императрице не удалось восполнить утраты, понесенные на востоке в результате восстания 983 года. Но это вовсе не говорит о несостоятельности Феофано и не является ее виной. Более того, следует отметить, что проблема, пожалуй, заключалась в численности населения, если колонизация смогла внедриться на земли между Эльбой и Одером только спустя целое столетие. В X веке эта численность явно была еще слишком мала. В сложившихся обстоятельствах достижением было уже то, что удалось сохранить саксонскую Северную марку и марку Мейсен, которой временами серьезно угрожал Болеслав Богемский. В 985 году Феофано доверила оба маркграфства новым способным правителям: Северную марку — графу Лиутару фон Вальбеку, дяде историографа и епископа Титмара Мерзебургского, а Мейсен — графу Эккехарду I, сыну Гунтера Мерзебургского, ярчайшей личности своего времени.

С особой бдительностью следила Феофано за развитием событий во Франции, где в 986 и 987 годах за короткое время один за другим скончались каролингские короли Лотарь и его сын Людовик V, оба потерпев неудачу в своих попытках вернуть Лотарингию. Когда после смерти бездетного Людовика V о своих притязаниях на французский престол заявил герцог Карл Нижнелотарингский, брат короля Лотаря угроза потери империей Лотарингии усилилась. Однако Карл столкнулся с могущественным соперником в лице герцога Гуго Капета, который с решающей помощью архиепископа Адальберона Реймского сумел его переиграть. Несомненно, именно Адальберон, который поддерживал хорошие отношения с германским королевским двором, обеспечил поддержку выдвижения Гуго со стороны императрицы Феофано. В результате Гуго Капет, который в июне 987 года был провозглашен королем, сразу же отказался от Лотарингии и в качестве залога этого отказа вернул Верден. С его приходом Западная Франкия рассталась со старой каролингской династией. Теперь и Капетинги во Франции, подобно Оттонам в Германии два поколения тому назад, приняли в свои руки каролингское наследие. Правящие круги Германской империи имели основания приветствовать эту династическую смену — они не могли предвидеть того, что Гуго Капет уже вскоре после смерти императрицы Феофано лишит Германию того господствующего положения, которое, используя каролингско-капетингское соперничество, обеспечил ей Генрих I. В любом случае, сохранение Феофано Лотарингии в 987 году стало достижением, максимально возможным для этих лет.