достопримечательности и свел на прогулку, приблизительно — верст в шестнадцать.

Они порядком утомились. Уехали после полуночи.

Вероятно, Сергей Алексеевич уже получил мое письмо, на Малаховку

адресованное. Я очень рад твоим сценическим успехам и желанию съездить за границу,

чтобы поиграть и там. Все это так возможно, конечно.

Только напрасно ты думаешь, что то мое письмо - злое и нехорошее: сам я добрый и

хороший, значит - такое же и письмо. Или это тебе так показалось. Ну, прости.

Ты спрашиваешь, сердится ли еще А<настасия> Н<иколаевна>? Нет, давно уже не

сердится и относится к тебе, по-прежнему, хорошо. Да и за что, да и на что сердиться?

Все — в прошлом. Если не поленишься, пиши мне, Лида, тебе, может быть, есть о чем

писать. Наша же

жизнь так однообразна — и настолько в деревнях! -- что трудно сооб щить что-

нибудь интересное.

Целую тебя, шлю привет

Игорь-

3

13

июля 1913 г.

Веймарн, 13-го июля 1913 г.

Дорогая Лида!

Все эти дни я много и тяжко волновался и даже два раза ездил в Петерб<ург>: мама

очень плохо себя чувствует, а при ее возрасте даже пустяк опасен. Слабость,

головокружение, апатия, вялость языка. Симптомы не из важных.

На днях состоится концерт в Дуббельне, около Риги. Приглашен Чеботаревской

читать. Она и Фед<ор> Кузм<ич> очень мило устроились в Иеве, вблизи моря.

Комфортабельная дача, целый штат прислуги. Был у них пока один раз: темнеют ночи,

и ♦мои» боятся оставаться ночами без меня.

Много читаю (в особенности — Метерлинка), еще больше работаю. Второй

сборник почти готов. Привез из Петерб<урга> некоторые рукописи и усиленно

переписываю. Изредка приезжают ко мне, но ведь далеко: 4 У2 часа езды. От нас до

Иеве 2 1/г ч<аса>. Радуюсь твоим успехам, твоим планам. Надеюсь еще много о тебе

слышать повсеград- но: ты серьезна и вдохновенна. Это я утверждаю. Конечно,

♦верхогляды» не видят в тебе этих двух значительных качеств. Проглядывают. Однако,

именно в этом — твое будущее. Целую тебя, спешу на станцию. С<ергею>

55

А<лексеевичу> на днях напишу. Я очень признателен ему, что выручил. Он - милый, и

я его люблю.

Игорь.- <НА ОБОРОТЕ>

Дочь Валерия растет. Растет она, дочь.

6

26 июля 1913 г.

Мыза ♦Пустомержа», 26 июля

Дорогая Лида! Третьего дня получил твое письмо, сердечно призна- телен тебе.

Хотя уже во всех газетах анонсировано о предст<оящем>

поэзоконцерте в Дуббельне, Мейерхольд еще ничего мне не сообщал, когда именно

конц<ерт> состоится, и я вынужден отказывать желающим ко мне приехать, ожидая со

дня на день телеграммы. Сначала был назначен на 21-е июля, но отложили. Все-таки

сегодня жду к себе Е. М. Пуни, о котором я тебе рассказывал. Возможно, мы поедем с

ним вместе в Дуббельне, заехав предварительно в Неве.

С упоением работаю (написал уже 25 поэз) и тщательно составляю «Златолиру».

В Пет<ербурге> был уже 4 раза, но это убийственно: 4 1/2 ч<аса> езды! в один

конец! Конечно, ездил только из-за мамы; она чувствует себя теперь лучше. Что

касается твоей черкески, я вообще скептически настроен к Кавказу (за небольшими,

впрочем, исключениями!), но тебе она едва ли идет, Лида. Трудно представить себе

южанина, читающего Уайльда. Это не к лицу для черкеса... Будем лучше ходить в

косоворотке и повторять слова Брюсова из его письма ко мне на днях, из Голландии:

«Хорошо жить на свете, и хорошо быть поэтом!» Косоворотка (только не

«товарищеская»!) ближе к поэзии, не правда ли? Я и дочь Валерия тебя целуем, Лидия.

Игорь,-

7

7 августа 1913 г.

Мыза «Пустомержа»

7-го авг. 1913 г.

Дорогая Лида! Я пробуду здесь до 10-го сент<ября>, так что, когда выйдет 2-е

изд<ание>, будь любезна, пришли экземпл<яра> 3 сюда (заказн<ой> бандеролью). И

если можно, 1 экз<емпляр> 1-го изд<а- ния> - для мамы. Я до сих пор еще ей не дал, а

2-е изд<ание> для нее очень мелко. Конечно, я очень интересуюсь поскорее взглянуть

на книжку. Избави только Бог от ошибок! Но я надеюсь, С<ергей> А<лек- сеевич> все

исправил. Что касается концерта в Дуббельне, администрация этого курорта что-то

нашла против, и концерт, за недозволением, отменяет. У меня прогостил четыре дня

Пуни, и мы с ним ездили в Иеве к морю, зашли и к Сологубам на часок, к вечернему

чаю. Ее не было дома, она с сестрой ездила за 12 верст в Силломяги. Возвращались мы

ночью при оранжевой луне, шли 8 верст глухим сосновым лесом. Приехали в Веймарн

только в 4 ч<аса> утра. 9-го авг<уста> я опять приглашен в Иеве - дня на два поеду. На

днях ездил с Еленой в Ямбург на извозчике; туда и обратно 40 верст. Дорога заурядная

и интереса не представляет. Ездили в магазины.

Спасибо тебе, Лида, за статью Бальмонта о Брюсове, но, конечно, я не согласен с

этой «странной» статьей. Брюсов — прежде всего - эпик. Но из этого еще не следует,

что и Бальмонт — лирик... Есть что-то еще - среднее между лирикой и эпосом. Вот это-

то среднее и есть Бальмонт, разумеется, поэт настоящий, несмотря ни на что.

Позволительно любить его или нет, думаю, у каждого - ах, даже очень миниатюрного

поэта - есть весьма удачные образы и целые строфы. Что поделаешь. Это хорошо. Я

получил на днях июльский номер «Русской мысли», в котором значительны и

безукоризненны поэзы Вал<ерия> Як<овлевича>, убийственно стих<отворение>

мерзкого Парнока (или мерзкой?), «гладок» и фальшив расск<аз> Кузмина и повторны

56

воспо- м<инания> Морозова-Шлиссельбуржца. С большими претензиями статья

какого-то Дермана о Блоке и нелеп расск<аз> Лугового. Но статьи В<алерия>

Я<ковлевича> о «Кубке» не нашел, вероятно, в августовской появится. Постепенно

увеличивается моя библиотечка, т. к. молодежь посылает мне все новые и новые книги

свои. Ничего яркого, ничего примечательного. Общие места. Скука. Меня очень

заинтересовала только книга Нелли (изд<ательство> «Скорпион»). Видимо, автор -

кокотка, достаточно изысканная и волнующая. Критика находит, что она подражает,

между прочим, и мне. Пожалуй, но немного. Ты, Лида, приобрети эту книгу («Стихи

Нелли», 1913 г. Ц. 60 к.). Одно из лучших стих<отворений> «Прогулка с подругой».

Читая ее стихи, я невольно вспоминаю свою Нелли, тоскующую в будуаре в обществе

молодого педагога. И вот настали пленительные лунные вечера, августовская луна

очаровательна. Я брожу по любимой аллее, соединяющей две усадьбы (Оболенской и

Тизенгаузен), в жажде средоточия, в алчбе немыслимого. Ах, так много уже позади, но

вместе с тем, все еще впереди! Да, есть усталость, да, есть нега осенних восходов, но

это лишь - утомленная оркестровка бравурного мотива. Все это чарует. Все-таки я

немного жалею, что поселился в этом году в Веймарне, а не у моря: море я очень

люблю, при нем легко, просторно, а тем более при Балтийскому а тем более в

Эстляндии, где все так мирно, трезво, культурно, благостно и историгно. Плещется

плачем Сканда, Эрика оплакивая своего!

Правда, здесь тоже недурно: много вокруг деревьев, есть речка шустрая и

многоводная, но нет влаги тут, нет ощущения благостыни. Народ здесь отчаянный,

хулиган на хулигане. Пьянство выдающееся, грабежи, убийства, всяческие подлости.

Ямбургский уезд, Лида, первый Уезд во всей России по потреблению водки. (Это

установлено статистикой). Девушки — абсолютные проститутки, почти все поголовно,

при- Чески трехъярусные, шелк, атлас, духи, помада. Фасон платьев - не пРеувеличивая -