часто нет. Асю поцелуйте милого. И сама Вы — милая и хорошая для меня всегда. И

знаете: такая нужда, а злобы нет ни к кому. Уж такова, видно, душа поэта. Жена Вам

очень кланяется, благодарит за все доброе. Ручки Ваши целую.

Ваш Игорь

43

8

марта 1928 г. ТоПа, 8.III.1928 г.

Дорогая Августа Дмитриевна!

Чрезвычайно рад Вашему отклику, — спасибо за постоянное расположение. Я его

очень ценю в людях, и это - редкость. Два дня назад я только что вернулся из Варшавы,

Вильно и Двинска, где давал концерты. Пробыл всего в отсутствии полтора месяца.

Время шло упоительно. В окт<ябре> ездил в Ригу и Двинск на три недели. Сообщите,

давно ли Вы и надолго ли в Берлине. Вообще жажду знать все о Вас. Фелисса

Мих<айловна> и я приветствуем Вас искренне. Настроенье бодрое. Близость весны

остро ощущается. Видитесь ли с Костановым? Целую Ваши ручки. Сколько времени

ничего не знать о Вас! Пишите же, не откладывая: старые друзья верны Вам. Всегда.

Даже, когда не пишут годами!..

Игорь

5 февраля 1929 г.

Дорогая Августа Дмитриевна,

не посетуйте на меня, что до сих пор не удосужился ответить Вам на все ваши

письма: причин много, и все они, прошу верить, уважительны. Одно скажу: никогда не

переставал помнить вас, желать с Вами встретиться, и этим я прав. Прежде всего

разрешите поздравить Вас, что вам удалось найти близкого человека. Это тем более

ценно, что люди с каждым днем все более отдаляются друг от друга, уготовляя себе

87

какой-то новый Вавилон. Я сердечно рад за Вас: это - редкость. Я думал повидаться с

Вами в эту зиму проездом в Париж, куда мы хотели с женою попасть к 27 янв<аря> - к

открытию сезона Русской оперы Кузнецовой-Масснэ. Но грипп нарушил все наши

планы, ибо он повсеместен. Поэтому ни во Францию, ни в Литву мы не поедем до

будущего года, теперь же, в ближайшие недели, побываем лишь в Риге и Двинске, где

мне предложено дать несколько вечеров и где я не был с ноября прошлого года.

Прошлую зиму (январь-февраль) мы провели в Варшаве и Вильно, имея ряд вечеров.

Поездка удалась блестяще.

Очень Вы тронули меня, вспомнив о первом февраля. Надеюсь в будущем году

встретить этот день или в Париже или же в Москве, куда, возможно, поедем осенью.

Тяга туда все ширится: то ли жизнь кончается, то ли душа молодеет, как это ни

противоестественно на первый — беглый - взгляд. Я верю в большие возможности

своего возвращения домой. Весь вопрос, как взглянет на это правительство моей

родины, т. е. предоставит ли мне визу и даст ли разрешение на устройство вечеров -

чисто лирических и, следов<ательно>, аполитичных. Пока никаких шагов в этом

направлении не предпринимал.

За это время новых книг не выпускал ни одной, подготовляя к печати сборник за

семь лет (1923—29) — «Классические розы». Большая книга страниц в триста. Не все

написанное за эти годы — лишь избранное. Новый роман мой — «1д^пе» — еще не

вышел отдельным изданием: он прошел прошлой зимой в «За Свободу!» в Варшаве в

девяти воскресных номерах газеты. Последнее время пишу только в «Сегодня». И то

весьма редко.

Мне очень хотелось бы, чтобы Вы, Августа Дмитриевна, посетили мою Тойлу и

взглянули, как я живу вот уже двенадцатый год. Этим летом жена моя получила от

матери в собственность квартиру, которую мы перестроили по своему вкусу. Итак,

вскоре мы будем в Риге. Было бы очень хорошо, если бы Вы тоже приехали в Ригу (от

Берлина это совсем пустяки) меня послушать и показать нам себя. В самом Деле, это

великолепная идея! Что думаете Вы по этому поводу? Напи

шите, пожалуйста, теперь же, я же сообщу Вам заранее о дне нашего отсюда

отъезда. Целую Ваши ручки. Фелисса Мих<айловна> Вас искренне приветствует.

Неизменно Ваш

Toila, 5.II.1929 г.

Игорь

45

10

марта 1929 г.

Двинск, 10.IH.1929 г.

Дорогая Августа Дмитриевна!

Увы, пятое марта я провел в пути и не смог написать Вам. Поэтому делаю это

сегодня. Письмо Ваше получил в Тойле перед отъездом. Благодарю Вас искренне.

Радуюсь успехам Аси. Скажите ему, когда увидите, что я желаю ему всего светлого.

Это, видимо, хороший мальчик.

Мы с женою уехали из дома 2.1Н, провели один день в Юрьеве, два в Риге, с 6-го

же обретаемся здесь, гостя у своего хорошего знакомого, к которому вот уже третий раз

за эти годы приезжаем. Был и он у нас в Эстии. Это - молодой человек, учитель, поэт,

музыкант. Человек вполне обеспеченный, живет в своем доме вместе с матерью. 12-го

здесь состоится мой поэзоконцерт, в котором и он принимает, по моей просьбе,

участие.

Что касается Риги, я не сошелся в условиях с импресарио, опаучи- вающимися

ежедневно все более и более: я не нашел для себя возможным выступать за сорок

процентов с валового сбора. Минимально — 50. Теперь я веду переговоры с

88

кинотеатром «Капитолий» - одним из лучших в Риге — о гастролях (семидневных).

Вопрос выяснится 13-го утром — в день нашего отсюда отъезда. Поезд уходит в 5.55

веч<ера>, и, получив утреннюю почту, я буду знать, как мне поступить: проехать ли в

Юрьев, минуя Ригу, или же, в случае принятия Дирекцией моих условий, сойти в Риге.

Во всяком случае я рассчитываю быть дома между 16.111—25.Ш, поэтому свое письмо

от 15.Ш соблаговолите направить прямо на Эстию. Вы интересуетесь «Литаврами

солнца». Эта книга до сих пор еще не вышла из печати. На днях выходит «Поэты

Эстонии» (Антология за сто лет. Переводы из 35 поэтов). Эта книга печатается уже три

года и весьма объемиста. От жены моей и меня шлю Вам искренние приветы. Два дня

назад здесь выступала Карсави

на, у нас имелись билеты, но мы все же не были на ее вечере, т. к. было чрезмерно

холодно и я остерегался перед концертом.

Целую Ваши ручки. Жалею, что свиданье наше опять отсрочено. М<акару>

Д<митриевичу> мое постоянное воспоминание.

Всегда Ваш

Игорь

46

10

апреля 1929 г.

ТоНа, 10.IV - 1929 г.

Дорогая Августа Дмитриевна!

Мы возвратились из Риги — через Юрьев - 27.Ш утром, и на своем письменном

столе, в числе накопившейся в мое отсутствие корреспонденции, я отыскал и Ваше

милое письмо, благодарю Вас.

Я принял условия «Капитолия» (вернее — театр принял мои: почти) и целую

неделю выступал ровно с тремя стихотв<орениями> по шести минут ежевечерне. Но

жизнь в Риге и дорога отняли львиную долю заработка, впрочем, как и всегда. Но с

этим нужно мириться. Сборы всегда полные, прием очень хороший, но я уклонялся от

«бис- сов».

Благодарю Вас за газету и открытку. И Мак<ара> Дм<итриевича> тоже, конечно.

Разумеется, интересно было еще раз убедиться — пусть с грустью, - как люди

опрометчивы в своих суждениях: если бы тов. Бухарин и Плеханов потрудились

прочесть все мои книги внимательнее, в особенности же стихи последних семи лет (в

газетах), они, м<ожет>- б<ыть>, избавили мое имя от не совсем подходящего к нему

эпитета. Впрочем, в этом «рассеянном» отношении к моему творчеству повинна вся

русская общественность во главе с г-ми Мережковскими, некоторым образом ее

дирижерами. У меня 25 томов, но сколько же в них «будуарных» мотивов? Капля в

море. Так создаются репутации...

Простите меня, что пишу не в срок: положительно не мог взяться за перо эти дни.

Вы поймете, правда? Бывают такие мгновенья...

Фел<исса> Мих<айловна> и я шлем Вам, М<акару> Дмситриеви- ЧУ> и Асе наши

лучшие пожелания.

Мы оба чувствуем слегка себя простуженными и не выходим эти Дни. Снега почти