польный гетман,—десяток сотне, сотня тысяче пусть показывает примеръ». По

собственному его признанию, он затем только и ездил в Нежин, чтоб доставить себе

удовольствие повидать на кольях русских хлопов.

В Нежине несколько дней происходили казни. «Я из вас восковых сделаю!»—

кричал Потоцкий. «Если ты, пан-гетман, будешь отыскивать и казнить виновных, —

говорили ему русские, — то разом посади на кол все Поднеприе и Заднеприе».

Польный гетман расставил свое войско на левой стороне Днепра, поручил над ним

начальство племяннику, а сам уехал в Пруссию.

Проезжая через Киев, он приказал посадить на кол Кизима вместе с сыном на горе

Киселевке, перед стенами замка. Павлюк, Томиленко, Иван Злый и еще какие-то два

товарища доставлены были в оковах в Варшаву.

В феврале 1638 г. собрался сейм. Послы заявляли крайнее ожесточение против

Козаков и требовали стереть их с лица земли. Присвоение Павлюком старшинства не

только над козацким сословием, но и над всею Украиною поляки толковали так, что

этот мятежник покушался оторвать Украину от польской короны и сделаться самому

там государем, поэтому приговорили надеть ему на голову раскаленную железную

корону и дать в руки раскаленную железную палку в качестве царственного жезла или

скипетра. Кисель горячо заступался за жизнь преступников. «Они сдались

добровольно,— говорил он, — я поручился, что Речь-Посполитая дарует им лишь;

иначе они бы защищались до последней возможности. Если теперь, несмотря на мое

поручительство, их казнят, то это подорвет веру в слово не только поручителя, но и

доверителя, то-есть Речи-Посполитой». Протест Киселя не уважили. Но король

отменил комическую казнь, приготовленную Павлюку: ему и его сообщникам,

привезенным в Варшаву вместе с ним, отрубили головы и потом взоткнули их на колья.

Сейм определил, „что козаки за непослушание и частые возмущения должны потерять

свои привилегии, дарованные им прежними королями, а впоследствии следует

уничтожить их совершенно как сословие; но чтрбы слишком не раздражить русский

народ, ПОЛОЖИЛИ скрыть это намерение до времени и ограничиться на первый раз тем,

чтобы лишить Козаков права избирать себе начальников, а давать им начальствующих

лиц из преданных Речи-Посполитой людей и преимущественно из шляхты. Вместе с

тем решено овладеть Запорожьем и устроить там постоянную стороясу, дабы не

допустить сборов народа и для морских походов и для возмущения Украины.

Реестровых Козаков вообще

96

хотели поставить в круг строго определенных обязанностей — стеречь Низ Днепра

от чужих и своих; по очереди два полка на третий год должны стоять на Запорожье и

наблюдать, чтоб с юга татарские загоны не переправлялись через Днепр и не

вторгались в земли, принадлежащие Речи-Посполитой, а с севера своевольные хлопы

не проходили на Низ с намерением, составивши в днепровских лугах и камышах

полчища, назад идти в Украину и произвести там возмущение. Козаки должны были

находиться под властью коронного гетмана и состоять под непосредственным

начальством не выбранного старшбго, как прежде, а назначенного правительством

коммиссара. Чтоб остановить разлив козачества на всю Украину, положено очертить

козацкое местопребывание чрез сеймовых коммиссаров и впоследствии отнюдь не

допускать приписов новых земель к козадкому ведомству.

В это время требования Турции и крымского хана уничтожить Козаков до тла

располагали поляков и принимать суровые меры к обузданию Козаков, и сохранить их

на случай против той зке турецко-татарской силы, которая в них видела препятствие

своим завоевательным стремлениям. Турецкий император писал к польскому королю:

«Если вы теперь не уничтожите Козаков на днепровских островах и не истребите их

вовсе, то невозмозкно вам будет удерживать их набегов на наши счастливые владения,

а. потому знайте: отселе, если хоть один челн появится на Черном море, то это будет

нарушением мира и тогда все провинции и волости Речи-Посполитой будут обращены

в прахъ». Крымский хап поздравлял короля с победами над своевольными козаками, но

в то же время предостерегал, что рассеянные' польскими силами,они снова собираются

на днепровских островах и думают нападать на татар, а потому побузкдал короля, для

сохранения спокойствия и мира между поляками и татарами, истребить Козаков.

«Несправедливо будет, выражался он, если эти мятезкники начнут опять нарушать

между нами дружбу; наш татарский народ то и дело, что колет нам глаза этою дружбою

и жалуется на Козаков; поэтому, если хотите , с нами жить в согласии, то пусть вовсе не

будет ни одного козака на днепровских островах и присылайте нам упоминки; а если

бы у вас недоставало войска для истребления козачества, то извольте написать—по

мере надобности мы пришлем свое войско для уничтожения обоюдного нашего

неприятеля». Из этих отзывов поляки поняли, что мусульманские соседи Польши

боятся Козаков, а так как, при всей досаде на козацкое своеволие, поляки все-таки не

могли положиться на прочность друзкбы с мусульманами и козаки, в случае разрыва с

мусульманами, были для Польши очень полезны, то самые сильные требования

мусульманских держав об уничтожении Козаков побуждали поляков сохранять их

существование на окраине своего королевства до поры до времени, цр поставив их в

такое положение, в которомр им трудно было бы делать своевольные набеги на Турцию

и Крым и поднимать к восстанию русское население Украины.

Козаки отправили на сейм послов своих, Романа Половца, Иосифа Пашкевича и

Данила Пуловича с просьбою, в которой уверяли, что пристали к мятежникам поневоле

и просили возвратить им прежния права.

Им отвечали: «козаки своими последними поступками заслужили того г чтоб их

совершенно уничтожить, но король, по своему благодушию, оставляетъ

97

их существование; чтоб не возникли вперед своевольства и бунты, и чтоб злые

люди не находили способов вовлекать их в дурные предприятия, необходимым

оказывается дать войску запорожскому другую ординацию».

Вслед за послами, возвратившимися с таким зловещим ответом, прибыли в Украину

коммиссары и в половине февраля 1638 г. собрали вальную раду под Трехтемировым и

приказали козакам присягать, но не так, как это делалось прежде, что все разом

поднимали вверх пальц ы; каждый козак один за другим должен был выходить и

присягать за себя отдельно. Присягу давали они в том, что будут слушаться

правительств а, не станут ходить на море, не будут заводить чернечих рад, не осмелятс

я принимать никого в свое сословие и будут готовы укрощать своеволие хлопов, когда

только потребуется. По произведенному реестру оказалось, что под Кумейками пало

всего на всего шесть тысяч русских, и выбыло тысяча двест и реестровых: убылые

места не были пополнены; явно показалось, что поляки желают, чтоб Козаков было

поменьше. Объявили козакам, что дети убитых под Кумейками никогда не наследуют

звания отцов своих. Два козацких полка, образовавшиеся перед тем на левой стороне

Днепра, миргородский и яблоновский, были уничтожены. Чигиринский и

белоцерковский полки должны были отправляться с полковником Мелецким,

оставленным в звании коммиссара над козаками, на Запорожье, чтоб выгнать и вывесть

оттуда всех беглецов и оставаться на Запорожье в качестве сторожи. Объявлено

козакам, что о дальнейшем их устройстве на будущие времена будет учинено

постановление на сейме.

Полковник Мелецкий отправился с козаками на Запорожье. Прибыв ши туда уже во

второй половине марта, когда реки были в полном разливе, он послал к запорожцам

старших Козаков объявить им королевскую милость и требовал выдачи Скидана,