Через три дня после свадьбы я уже должен был присутствовать на съемочной площадке «Уокера», поэтому мы с Джиной решили отложить свадебное путешествие до тех пор, пока не сможем насладиться им без помех. Когда у нас наконец появилось свободное время, мы отправились на Бора-Бора.

По возвращении я приложил особые усилия к тому, чтобы убедить Тима, что я — его отчим, а не отец. Я часто говорил ему:

— Тим, я не стараюсь занять место твоего отца. Я — твой отчим, а не твой родной отец. Но это не значит, что я не могу любить тебя как своего родного сына. Хочу, чтобы ты знал: я всегда поддержу тебя и буду рядом. Если у тебя возникнут какие-то проблемы, пожалуйста, не стесняйся говорить со мной о них.

Тим был тихим, умным мальчиком с весьма сильной волей, почти граничившей с бунтарством. Поначалу и он и Келли отнеслись к нашему с Джиной браку и к своей новой жизни скептически. Они не особенно доверяли мне, так как я был знаменитостью. Впоследствии дети признались, что думали, что я стану относиться к их маме так же, как многие другие звезды Голливуда к своим супругам: «Наскучит — смени». Их не впечатлял ни Голливуд, ни моя телевизионная карьера в Далласе, и еще несколько месяцев после нашей с Джиной свадьбы ни Тим, ни Келли никому не говорили, что я стал их отчимом.

Мне было очень больно оттого, что они не спешили впускать меня в свою жизнь, но я понимал их чувства. Я должен был терпеть, мириться с этим и смиренно стараться проявлять к ним столько любви, сколько они позволят мне, и при этом не становиться эмоционально навязчивым.

Поскольку Тим жил с нами, я постоянно говорил ему, что понимаю, каково жить с отчимом. В конце концов, я сам вырос с отчимом. Я также сказал Тиму, что из-за необычности сложившейся ситуации буду вести себя с ним с большей терпимостью. Однако мы с Джиной ясно дали понять Тиму и Келли, что не собираемся прощать неуважение. Тим хорошо это воспринял, и хотя за эти годы у нас с ним было несколько серьезных бесед «с глазу на глаз», нам ни разу не пришлось сталкиваться с проблемой неуважения.

Мы с Джиной записали Тима в христианскую школу в Далласе, и он постепенно начал выходить из своей раковины. Наш телохранитель Фил Камерон стал для Тима как старший брат, и мы вечно будем благодарны ему за его положительное влияние на мальчика. Вскоре Тим начал раскрываться передо мной.

Я часто молился о том, чтобы Бог каким-то образом помог нам навести мосты между членами нашей новой семьи. Однако я даже не предполагал, как Он ответит на эту молитву.

Глава 25 Скрытые сокровища

Когда 28 ноября 1998 года мы с Джиной сочетались браком, я меньше всего думал о том, чтобы заводить общих с ней детей. У нас и так уже в одночасье получилась большая семья. У меня было трое взрослых детей и девять внуков, и у Джины двое детей-подростков. Поэтому дети были далеко не первым делом, которым мы собирались заняться.

Но однажды, вскоре после свадьбы, мы с Джиной обедали с Аланом Отри и его женой Ким. Алан в прошлом был профессиональным игроком в американский футбол в команде Трин Бэй Пэкер_с» и играл Буб- бу в хитовом телесериале «Среди ночи», а теперь стал мэром Фресно. Как мы с Джиной и многие другие пары сегодня, и Алан и Ким каждый в свое время пережили развод, но затем нашли друг друга и теперь были счастливы в браке.

— Когда у тебя во втором браке появляются дети, это самое лучшее, что может произойти в жизни, — сказал нам Алан. — Когда у нас родились дети в первом браке, я был молодым, незрелым и одержимым собственной карьерой. В первом браке я не уделял времени тому, чтобы наслаждаться радостями отцовства, но теперь, когда у нас с Ким появились дети, я наслаждаюсь каждой минутой! Я советую вам с Дайной подумать о том, чтобы завести детей, — сказал Алан, глядя прямо мне в глаза.

По дороге домой Джина спросила меня:

— Что ты думаешь по поводу слов Алана?

— Любимая, даже если бы мы этого хотели, это невозможно. Двадцать пять лет назад я сделал вазектомию, и шансы на успех Восстановительной операции минимальны.

На этом тема детей была закрыта, но через некоторое время, когда я был на соревнованиях по теннису и гольфу, проводимых моим фондом KICKSTART, Берни Коппель из телесериала «Корабль любви» рассказал мне, как он рад тому, что у них с женой появились дети в их возрасте, когда многие мужчины уже готовы стать дедушками.

Затем мой менеджер Генри Холмс, которому было уже за пятьдесят, рассказал мне о том удовольствии, которое ему доставляет его маленький сын Бенджамин. Меня буквально со всех сторон атаковали историями о детях, родившихся в повторных браках!

Однажды вечером я ехал домой после долгого и напряженного дня работы над Уокером и подумал: Почему все мои друзья, которые женились во второй раз и завели детей, рассказывают мне, как это классно?»

Когда я приехал домой, Джина уже набрала для меня горячую ванну, чтобы я мог расслабиться, пока она будет готовить ужин. Лежа в ванне, я вспомнил, как несколько лет назад я был в гостях у своего хорошего друга Берта Шугермена. Он и его жена Мэри Харт, ведущая телешоу Развлечения сегодня вечером», только-только забрали из роддома своего новорожденного малыша. Берт повел меня посмотреть на него. Никогда не забуду, с каким обожанием он смотрел на своего младенца Эла. Я никогда в жизни не видел более счастливого отца!

Берт, у которого уже был взрослый сын от первого брака, сказал мне, что рождение Эла было одним из самых радостных событий в его жизни.

— Теперь у меня есть не только чудесная красавица жена и здоровый малыш, — сказал он, — но и время, чтобы отдать Элу всю ту любовь, которая есть в моем сердце.

Я вылез из ванны, оделся, пришел на кухню, обнял Джину и сказал:

— Если это вообще физически возможно, я бы хотел, чтобы у нас был ребенок.

Джина посмотрела на меня и невозмутимо ответила:

— Я уже много молилась и интересовалась на эту тему. Ты согласишься слетать в Хьюстон, чтобы поговорить со специалистом по поводу твоей вазектомии?

— Поговорить я готов, только не думаю, что из этого что-то выйдет. Джина улыбнулась.

— Давай доверим все это Богу, — сказала она. — Если это должно произойти, это произойдет.

Мы с Джиной вылетели в Хьюстон, на встречу с доктором Ларри Липшульцем. Когда мы описывали нашу ситуацию, я пессимистически заметил, что не верю в успех восстановительной операции, потому что с того дня, когда мне сделали вазектомию, прошло уже двадцать пять лет.

— Нет-нет, — возразил он, — я не собираюсь делать восстановительную операцию. Я просто хочу извлечь сперму из вашего яичка.

— Простите, вы не могли бы повторить? — переспросил я.

— Если я не смогу взять достаточно спермы из правого яичка, тогда возьму из левого.

Когда шок от осознания услышанного прошел, я пробормотал:

— А вы уверены, что это сработает?

— О, да, — ответил он. — Это новая процедура, но я вполне уверен в ней. Это называется МЭАС — микрохирургическая эпидидимиальная аспирация спермы.

Я попросил доктора объяснить мне все простым языком.

— Я сделаю в вашей мошонке надрез, чтобы обеспечить доступ к придатку яичка — соединенным с яичком маленьким трубкам, в которых собирается сперма. Затем с помощью операционного микроскопа делается надрез в придатке яичка и производится отбор спермы.

— О! — произнес я, кивая с таким видом, словно что-то понял.

На самом деле я совершенно не представлял себе, что задумал этот доктор, но, похоже, процедура обещала быть не слишком приятной. Тем не менее я сказал, что готов пойти практически на все…

В декабре 2000 года я пошел на эту процедуру. Я страшно переживал, однако совершенно ничего не почувствовал. После процедуры доктор Липшульц сказал:

— Вы молодец! У вас было все, что нам требовалось.

1 января 2001 года Джине начали делать ежедневные уколы, стимулирующие ее яичники вырабатывать несколько яйцеклеток. В этом месяце она несколько раз посещала своих врачей в Хьюстоне, чтобы они могли следить за ее прогрессом. Врачи сказали, что все идет исключительно хорошо.