Правда, он не попал в квартиру Гектора — не попал он даже в дом, в котором находилась квартира. Но городок Джеремия узнал. На большее он не мог и рассчитывать. Он все еще не понимал, каким образом ему удается перемещаться в пространстве, и сомневался, что когда-либо поймет. Но теперь не это было главное. Главное было то, что он находился близко к цели.

Подобно Бартлетту, этот городишко являл собой некую пародию на реальность. Всюду тянулись странные тени. Здания были бесформенные, обезображенные, отчего весь город напоминал декорации к дешевому фильму ужасов или — как уже не в первый раз подумал Джеремия — кошмар художника-сюрреалиста. Поблизости мелькали призрачные прохожие, но никто из них пока не заметил присутствия Джеремии, а в его планы не входило задерживаться на улице дольше, чем это необходимо. Одна вещь беспокоила его: виды, представавшие Джеремии Тодтманну, больше не казались ему ужасными, а привыкать к царству снов — это было совсем не то, чего ему хотелось бы.

С удвоенной энергией он отправился на поиски дома, в котором жил Гектор. Город был небольшой, и Джеремия припоминал, что здесь имелось всего несколько многоквартирных домов. К сожалению, он не мог задавать вопросы реальным людям — они его просто не слышали, — а расспрашивать Серых было небезопасно: он рисковал привлечь к себе излишнее внимание. Собственно, Джеремия не мог чувствовать себя в полной безопасности даже в доме Гектора, по надеялся, что краткая передышка поможет ему найти выход из ситуации, в которой он очутился. Надеялся.

Джеремия предпочел бы перемещаться так, как перемещалась Каллистра, когда они прибыли в Бартлетт, но она так и не рассказала ему, как именно она это делает. В данный момент ему оставалось лишь надеяться, что, когда он материализуется, то не столкнется нос к носу с поджидающими его Серыми.

При мысли о Каллистре Джеремия стиснул кулаки. Он чувствовал себя трусливым негодяем, оставившим ее в качестве приманки для злобного ворона, хоть это и был ее собственный сознательный выбор. Будь он действительно героем, которым, похоже, представал в ее глазах, то непременно последовал бы за ней в город, и будь что будет.

«Но я далеко не герой. Я Джерри… Черт побери!.. Джеремия Тодтманн, ничтожество, пацифист и трус».

Продолжая корить себя, Джеремия попытался выполнить первый прыжок.

Дважды у него ничего не получилось, но на третий раз он материализовался возле многоквартирных домов, которые стояли на главной улице города. Чистенькие, ухоженные дома из кирпича, обшитые чем-то вроде кедровых досок. Джеремия сменил позицию, чтобы получше разглядеть название улицы на указателе.

Нервная улыбка скользнула по его лицу — он попал куда надо. Преисполненный радостного ликования, Джеремия попытался вспомнить номер дома и запаниковал — единственное, что приходило ему в голову, был номер его дома. Он попытался взять себя в руки и сосредоточиться. Глубоко вздохнул и принялся считать до десяти. Во время этого процесса номер всплыл в памяти сам собой.

Картина, открывавшаяся перед ним, внезапно померкла. Сначала Джеремия решил, что на город опустился туман. Но в следующее мгновение марево началось двигаться. Джеремия отшатнулся — перед ним появилась призрачная тень. Одна из них. Казалось, они вездесущи. Эта имела причудливую, изогнутую форму, в которой трудно было угадать что-либо человеческое. Времени, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию у Джеремии не было. Не дожидаясь, пока появятся новые Серые, привлеченные его присутствием, Джеремия перенес себя внутрь одного из зданий.

Ему стало стыдно, как и тогда, когда он оставил Каллистру. Он прекрасно знал, что в его силах было помочь несчастному — как и тому другому, которого он встретил в конторе, — стать более материальным, стать более реальным, однако, начни он заниматься с одним, появится следующий, и следующий, и за ним еще и еще, и так до бесконечности. Только пусти этот поток, и он не остановится.

«Следующий король будет лучше, — напомнил он себе. Он — или, быть может, в наш эмансипированный век это будет она — сможет сделать то, чего не смог Джеремия. — Любой на этом месте окажется лучше!»

Оглядевшись, Джеремия с удивлением обнаружил, что стоит перед той самой дверью, которую искал. Однако таблички с именем на ней не оказалось. Джеремия подумал было посмотреть номер квартиры Гектора на почтовых ящиках, но терпение его уже было на пределе. Если это квартира Гектора, то он об этом сразу узнает, когда войдет внутрь. Если нет — тем быстрее Джеремия уберется оттуда.

Задумчиво осмотрев дверь, он решил, что сможет пройти сквозь нее. Ему не составляло бы труда перенестись туда, однако его все больше раздражала собственная трусость и теперь ему требовалось доказать самому себе, что он не робкого десятка. Самый надежный способ преодолеть страх — пройти сквозь реальный предмет. Это уж точно не так опасно, как сойтись лицом к лицу с вороном.

Жизнь складывается из череды навязанных ею понятий. Одно из них состоит в том, что налететь на закрытую дверь — это больно. Что больно даже ударить по ней кулаком. В конце концов Джеремия Тодтманн решился: он отступил на шаг и, закрыв глаза, устремился вперед.

Открыв глаза и остановившись, он обнаружил, что находится уже у самого окна гостиной. Еще полметра, и Джеремия пролетел бы квартиру насквозь. Она находилась не на первом этаже, и Джеремия уже стал думать о том, что бы с ним произошло — упал бы он вниз или нет. Насколько он успел понять, сила гравитации на Серых все же действовала. Если не сама гравитация, то вполне убедительная ее иллюзия.

Когда Джеремия осмотрел обстановку квартиры, в которую он проник, надежда его поколебалась. Мебель была подобрана со вкусом, все в квартире сверкало безукоризненной чистотой, чего он никак не мог бы сказать о своем жилище и чего не ожидал увидеть у Гектора. При всем том, что чернокожий его сослуживец всегда имел вид опрятный и ухоженный, он все же оставлял впечатление более или менее типичного холостяка.

На первый взгляд в квартире не было ничего, что наводило бы на мысль о подлинном ее владельце: ни журналов, ни писем, ни фотографий. Скрываться в совершенно чужом доме даже в качестве привидения-невидимки казалось монарху-призраку занятием малопочтенным. Он уже подумывал о том, чтобы немедленно удалиться. Скорее всего он просто ошибся квартирой…

Тут за дверью звякнули ключи: кто-то возился с замком. По человеческой привычке Джеремия постарался встать так, чтобы его не было видно, и затаил дыхание. Наконец дверь открылась.

В квартиру вошел Гектор; в одной руке он держал портфель, в другой — длинное пальто. Гектор словно сошел с обложки модного журнала — в еще большей степени, чем помнил Джеремия. Внезапно до него дошло, что именно такой дом и должен быть у его друга, холостяк он или нет.

«А ведь я совсем не знаю своего лучшего друга».

Поставив портфель на пол возле двери, высокая темная фигура подошла к стенному шкафу, извлекла оттуда вешалку и повесила пальто. Закрыв шкаф, Гектор поднял с пола кожаный портфель и направился в сторону кухни… которую Джеремия выбрал в качестве наблюдательного пункта. Вот Гектор повернул за угол; теперь он смотрел туда, где стоял его сослуживец и приятель. Пепельноволосый призрак застыл и ждал.

Джеремия едва успел сделать шаг в сторону — в следующую секунду Гектор прошел бы сквозь него. Ничего не подозревавший негр проследовал дальше; вот он бросил портфель на стол и открыл его. Джеремия смотрел на его склоненную спину. Он знал, что Гектор его не видит, знал, что видеть его дано только Серым и, быть может, немногим из смертных. Он был до такой степени невидим, что хозяин квартиры даже не попытался обойти его. От этого Джеремии показалось, что он даже меньше, чем Серый. Он был настолько незначительным явлением, что был не замечаем даже на уровне подсознания.

Забыв о своем намерении провести с пользой отведенное ему драгоценное время — а именно, обдумать, как выкручиваться из этой передряги, — Джеремия пожирал Гектора взглядом, словно ожидающий подачки пес. В то же время мозг его лихорадочно работал: как обратить на себя внимание единственного живого человека, который может ему помочь. Он все еще совсем не умел работать с реальными предметами; доказательством тому служила его неудачная попытка вступить в контакт с Моргенстрёмом. Джеремия мог разве что закричать на ухо своему другу, но это лишь привело бы Гектора в недоумение без всякой практической пользы.