Глаза обезьяноподобного загорелись неровным светом, выдавая охватившее их обладателя возбуждение.

— Арос ничего не может сделать. Ворон заставил бы его забыть самого себя. И Каллистра — тоже. Они…

Джеремия едва сдержался, чтобы не схватить Отто за шкирку:

— Каллистра? Так она… она жива?

Теперь всполошился обезьяноподобный:

— Ты не должен думать о них, Джеремия Тодтманн. Не должен. Ради них. Ради…

Но Джеремия уже не слышал его.

— Каллистра! — благоговейно, как заклинание, повторял он. — Каллистра!

— Ты не должен о них думать.

Образ ее стоял перед глазами: Каллистра, стройная, неземная, само совершенство; бледная богиня с волосами цвета полуночи. Чем дольше он думал о ней, тем явственнее становился ее образ. К своему изумлению Джеремия поймал себя на том, что воображение его одновременно рисует и образ Ароса Агвиланы. Долговязый упырь стоял рядом с Каллистрой, опираясь на трость.

— Нет! — закричал Отто, взмахивая рукой. Джеремия не успел отреагировать — оплеуха пришлась ему в область подбородка. Он завертелся волчком и грохнулся оземь. Затем встряхнул головой и уставился на призрака.

— Однако это запрещенный удар, мой старый друг.

Отто обернулся на голос и сокрушенно вздохнул:

— Поздно. Слишком поздно.

Женская тень опрометью бросилась к поверженному, ошарашенному Джеремии и кинулась ему на грудь.

— Джеремия! Что с тобой?

— Каллистра! — пробормотал он.

— Что он с тобой сделал?

Джеремия потер ладонью подбородок:

— Все в порядке. — Учитывая недюжинную силу Отто, можно было сказать, что он еще легко отделался. — Думаю, он не хотел причинить мне боль.

Отто вновь обратился к лежащему у его ног Джеремии.

— Хотел привести тебя в чувство, но слишком поздно. Арос не должен появляться здесь. Он, как и ты, привлекает птицу. Теперь ворон решительно настроен тебя найти, Джеремия Тодтманн.

— Черный дьявол никогда не решится напасть, увидев всех нас — особенно меня, — заявил Арос. — Он не дурак, чтобы совать свой клюв туда, куда ворон костей не заносил. — Мертвенно-бледный призрак поморщился от собственного штампа.

— Арос, он никогда не боялся тебя. Он тебя использовал. Ты проложил ему путь.

— Абсурд!

Отто пожал плечами:

— Лучшая марионетка — это та, которая не видит нитей. Ворону был известен каждый твой шаг.

— Мы теряем время! — вмешалась в их спор Каллистра, помогая Джеремии подняться на ноги. — Единственная надежда Джеремии — покинуть наш мир!

Тодтманн, почувствовав, что головокружение прекратилось, решил наконец сам сказать пару слов о том, как он представляет себе свое будущее.

— Послушайте, вам не кажется, что я могу иметь…

— Ага, вся банда в сборе!

Вместо холмов и перелесков старой Англии появились окутанные зловещей тенью чикагские небоскребы. Небоскребы, которые продолжали пылать.

— Слишком поздно, — бормотал Отто. — Слишком поздно.

— Красная смерть воцарится над всем! — прокаркал ворон.

Призрачный огонь чикагского пожара больше не охотился на ворона, но его нельзя было назвать и хаотичным. Нет, языки пламени проявляли живой интерес к этой маленькой компании, явно рассчитывая втянуть их в залихватские пляски со смертью. Ворону удалось приручить раздутый Отто пожар и направить его против своих врагов. Алые проворные щупальца все ближе подбирались к Джеремии и его спутникам. Если у него и были вопросы, может ли причинить ему вред этот огонь, то страшный жар быстро дал на них ясный ответ. Сам этот жар был вполне способен убить его.

Рядом с Джеремией страдали Каллистра и двое других. Пламя было порождено Серым, и потому вполне действовало на обитателей мира теней. Даже если оно не могло их убить, то, несомненно, доставляло немалые мучения. В этом Джеремия уже убедился.

Вдруг Отто схватил Джеремию за шиворот; не успели Каллистра с Аросом глазом моргнуть, обезьяноподобный привлек его к себе и был таков.

Там, где только что был Чикаго, теперь вздымались ввысь покрытые снегом горные вершины. Внизу простиралась долина.

Джеремия повернулся к Отто:

— Ты что натворил? Как ты мог их бросить?

— Тебя нужно спасти, Джеремия. Любой ценой.

Джеремия уже хотел было ввязаться в спор со своим незадачливым спасителем, как вдруг тишину гор прорезал леденящий душу голос ворона:

— Ага, так вы решили прогуляться по Долине Тени Смерти! Так бойтесь же моего гнева!

Тень?

Джеремия уже знал, что на них надвигается, однако все, что он смог сделать, это поднять над головой руки и крикнуть:

— Нет!

Расположившаяся за спиной его спутника тень пришла в движение.

Джеремии еще ни разу не доводилось видеть, чтобы тени могли развивать такую прыть. В мгновение ока она поглотила несчастного Отто, который даже не успел ее заметить. Она просто объяла его: он не успел ни понять, что происходит, ни закричать. Джеремии оставалось утешать себя тем, что кончина его оказалась скорой и безболезненной.

Вокруг него снова полыхал чикагский пожар. Действие с монотонной настойчивостью возвращалось в одно и то же место. Это было бы даже занудно, если бы не страшная судьба Отто. Джеремия чувствовал себя игрушечным чертиком на ниточке, которого дети швыряют взад-вперед.

Сцена, явившаяся его взору, не вселяла надежды: Арос Агвилана, тыкая набалдашником трости в пламя, пытался отбиваться и от огня, и от его повелителя, но было ясно, что постепенно сдает позиции. Каллистра стояла у него за спиной, и выражение ее лица показывало, что она тоже участвует в битве. Что до ворона, то он весело кружил над головами злополучной троицы, то и дело отпуская саркастические замечания в адрес Ароса.

— Проклятый демон, остановись и сражайся, как подобает воину! — С этими словами Арос ткнул набалдашником трости в небо. Волчья голова вытянулась, за ней показалось туловище, и наконец огромный волк отделился от набалдашника и кинулся на ворона. Ворон внезапно остановился в воздухе и воззрился на приближавшегося к нему хищного зверя.

Так и не достигнув цели, волк замер и рухнул на землю как подкошенный. Ударившись о мостовую, он, подобно фарфоровой чашке, разбился вдребезги. Осколки внезапно остекленевшего волка брызнули во все стороны. Под их градом Арос и Каллистра, видимо, окончательно утратили способность противостоять огненному шквалу. Пламя с яростным ревом неслось на них.

Отступая, Арос и Каллистра наконец увидели, что Джеремия вернулся. Каллистра подбежала к нему и прижала к себе. Затем подоспел и Арос, чье внимание отчасти все еще занимал пожар.

— Где Отто? — прорычал он. — Зачем он вернул тебя сюда?

— Это не он! — Из-за гула пламени ему приходилось кричать. — Ворон прикончил его! Тень… тень напала на него! Это ворон вернул меня!

Гримаса страха исказила и без того угловатое лицо Ароса.

— Это невозможно! Я же отвлекал его… Он был здесь!

— Там он тоже был!

— Не могу поверить, чтобы он был наделен такой властью!

— Ах, ты не можешь поверить? — Ворон кружил прямо над ними. Арос снова ткнул тростью в воздух, но если он ожидал, что это произведет эффект на ворона, его ждало разочарование.

Ворон укоризненно покачал головой.

— Так ты говоришь, не можешь поверить? Ах да, ведь не зря же говорится: не поверю, пока не увижу.

В пламени возникло какое-то мерцание. Джеремия по крайней мере видел только это, однако Арос и Каллистра застыли, словно парализованные ужасом.

— Арос! — Каллистра была еще бледнее обычного — если такая характеристика вообще была к ней применима. — Как он мог?

— Совпадение. — Арос хотел выглядеть спокойным и уверенным, однако у него это плохо получалось.

Джеремия по-прежнему не понимал, какие вдруг могли возникнуть новые поводы для страха.

— В чем дело? — спросил он. — Я не заметил ничего подозрительного.

— Ты сейчас видишь мир таким, каким видим его мы, — сказал Арос, вглядываясь в пламя. — Ты должен попытаться увидеть реальный мир.