Тот был тертый калач. Он не стал отмахиваться от моих подозрений, что-то пробурчал себе под нос и вдруг резко на какой-то почти незаметной развилке свернул в лес. Мы немного проехали и встали.

Вокруг нас стелился туман. Несмотря на рассвет, дорога была еле видна, и у нас была надежда на время затеряться.

– Если, малый, ты не ошибся, то нам нужно немного переждать! – водила вылез из кабины, пошарил под сиденьем и достал оттуда АК-47.

Насколько я мог судить, полностью боеготовый, и даже с перемотанными синей изолентой двумя магазинами: не иначе, спецназ, етит твою мать!

– Ты как, с оружием обращаться умеешь? – я кивнул. Умею, а как же! Я ведь учился в Советском Союзе, а тогда каждый школьник мог с закрытыми глазами собрать и разобрать автомат. Кроме того, в тире я стрелял неплохо – хотя только из мелкашки.

– Служил? – я опять кивнул. Признаться, что я – беспозвоночная босота, откосившая от армии посредством поступления в институт, было выше моих сил!

– Тогда на держи волыну! – водитель опять засунулся в кабину и вытащил на сей раз АКСУ. У меня глаза полезли на лоб: автомат был совсем новый – чуть ли не напрямую с завода, – а вот тебе и БК!

– Стоп! Спокойствие, только спокойствие! До бандитов еще далеко, а морду лица сохранить нужно! – я одной рукой взял автомат, второй – магазин, выбил оттуда патрон и удостоверился, что они самые настоящие – не холостые. Водила внимательно наблюдал за моими действиями, и после того, как я снарядил патрон обратно, присоединил магазин и щелкнул предохранителем, удовлетворенно кивнул головой.

– Где служил?

– В ПВО! – моя военно-учетная специальность, действительно, относилась к ПВО, так что я почти не соврал.

– Ага, значит, в кабине сидел и антенны порошком мыл!

– Почти что так!

– А стрелять хоть умеешь?

Стрелять я умел, по крайней мере, с близкого расстояния не промажу.

– Ты не жмись, – водила достал из кармана пачку «Примы» и предложил мне. Я взял сигарету и прикурил от его спички, – я думаю, что с таким арсеналом отобьемся! Вообще-то, АКСУ не мой, а напарника, но он чутка приболел, и в этот рейс я пошел один. А был бы он, так мы бы целый взвод этих отморозков могли одной левой раскидать!

– А Вы где служили, – мне стало интересно, откуда берутся такие боевые дальнобойщики.

– Служил я много где, но самое пекло было в Афгане! Я, братушка, знаешь, сколько по горам походил? Да не просто, а с двойным БК (боекомплектом – значит), и на жаре под пятьдесят. Ты бы там умер – я тебе слово даю! А я ничего – в целостности и сохранности! Но подожди!

Водила быстро затушил сигарету и метнулся к дороге, с которой мы только что съехали. Я же остался рядом с машиной, неуверенно сжимая в руках автомат и задавая самому себе вопрос – не снится ли мне все это. Железо было холодным, руки мерзли, а туман и мелкий моросящий дождь никак не вязались с цветными картинками из сна, и постепенно до меня стал доходить весь смысл происходящего.

Может так случиться, что я помимо своей воли через пару минут стану участником боевых действий!

– «Билл, где твой стозарядный «Кольт?» Прямо как вестерн на Диком Западе! – меня всего передернуло, я почувствовал, как мышцы живота сжались в тугой узел, и меня чуть не вывернуло наизнанку.

– Спокойно, Владислав Борисович, не хватало тут еще медвежьей болезни! Начал играть в игру, так и веди ее, как положено! А лучше – прочь с линии огня куда-нибудь в подлесок и спрячься за деревом. Ведь всякое может быть!

Я присел и укрылся за колесом. Передернул затвор, вгоняя патрон в ствол, и поставил автомат на предохранитель. Мои руки ходили ходуном, и я никак не мог успокоиться. Воображение уже рисовало вокруг двенадцать тысяч бандитов, вооруженных обрезами, которые поочередно выпрыгивают из кустов и бегут а атаку в общем революционном порыве.

– Свои! – раздался голос от дороги, и через пять секунд оттуда показался водила, – ты где? Выходи, не бойся! Сейчас поедем!

– Ну, что? Что ты видел? – я старался говорить спокойно, но напряжение сказывалось, и слова вырвались прерывисто и с каким-то истерическим присвистом.

Водила с жалостью посмотрел на меня, потом усмехнулся:

– Да, солдатик! Струхнул? Ничего! Я бы из тебя быстро человека сделал – будь моя воля! А те? Проехали мимо! И знаешь, я с тобой соглашусь: похоже, они искали нас! Промчались, сломя голову, окна открыты, внутри сидит четыре натуральных «быка», морды высунули и озираются по сторонам. На нашей развилке они проскочили прямо, так что теперь они, наверное, уже в Выборге.

– Давай перекурим и тронем помаленьку! – водила вновь угостил меня «Примой», одновременно осторожно отнимая автомат, – давай, давай машинку сюда! Ого! Ты уже и патрон в ствол загнал – да, уж! Дай тебе волю, ты бы здесь Берлинскую наступательную операцию устроил прямо посреди леса! Ладно, не обижайся! Кем работаешь?

– Да так, в отделе доставки подвязался! – не стоило мне распространяться, что я целый директор целой коммерческой конторы – пускай и в составе одного холдинга. Гнуть пальцы в такой компании посреди темного леса мне представлялось верхом безумия. Я – маленький человек и ни на что не претендую. Я – человек подневольный, и ветеран боевых действий рядом со мной должен это знать.

– Тебя, что, крайним назначили?

– Выходит, что так!

– Веселые дела! Знаешь, я ведь местный, знаю здесь каждую тропинку! И не только тропинку, но и людей, которые делают бизнес. Те в джипе – не наши. Скорее всего, питерские, и тачка у них приметная. А я питерских не люблю всей душой – отморозки они конченные, наверное, климат сказывается! Но у меня перед ними есть преимущество: я знаю тут все дороги, и они нас никогда не найдут! А, может, тебе интересно, почему я в данном случае на твоей стороне?

Само собой, я хотел это знать!

– Потому что у меня легальная и прилично оплачиваемая работа! А за груз до момента его доставки по адресу отвечаю я! Случись что, меня уволят – и все дела! А куда я пойду со своей-то биографией? Опять в Чечню? Или в Боснию? Надоело, хочется пожить спокойно – пусть и с приключениями, но не с такими, как в прошлой жизни! Тронулись?

Машина уже остыла, а меня колотил озноб. Натуральный – зуб на зуб не попадал! Я полез в сумку и достал оттуда дежурную фляжку с коньяком, которую всегда беру с собой в командировки. Отхлебнул изрядный глоток, закурил и расслабился.

Мне стало хорошо – водила рядом включил музыку, рев двигателя служил замечательным дополнением Андрейке Губину и его «Девушкам, как звезды», а автомат с патронами перекочевал на свое законное место под сиденьем, оставив после себя только нервные воспоминания.

Я открыл окно и подставил лицо дождю. Крупные капли должны были окончательно вернуть меня в тонус.

– Расскажу, не поверят! – я улыбался. Мне казалось, что все уже кончено: рядом со мной – матерый волчище с двумя автоматами и целым ящиком патронов, а, может, у него еще и гранаты есть? Но если и нет, то ничего страшного! Скоро я буду в Москве и лягу в теплую мягкую кровать и забудусь – и мне приснятся горы Афганистана, злые моджахеды и я сам – с КПВТ в правой и ДШК в левой! И на белом гламурном бронетранспортере, на котором написано: «Он видел смерть в лицо!»

Я выбросил окурок и прикрыл глаза. Последней моей мыслью перед тем, как уснуть, было: «Все понятно, только причем здесь Ирина и Лана?»

– Вот именно, что не причем! – Майя громко фыркнула в трубку, когда я первым делом спросил ее об этом, – но все подробности я расскажу тебе при встрече! Знаешь, я рада, что все обошлось – судя по тому, что ты мне звонишь, и даже жив и здоров! Ту уже в Москве?

Да, я был в Москве. Я приехал в двенадцать часов ночи и еще до двух ждал, пока фуру разгрузят, и она отправится в обратный путь. Водила по дружбе подвез меня до дома, хотя и пришлось сделать изрядный крюк. От радости я купил ему четыре бутылки армянского коньяка и двадцатилитровую кегу чешского пива. Для спасителя отечества ничего не жалко!