Впрочем, Москва платит остальной стране тем же. А жителей Подмосковья, вообще, внутренне презирает и кроме как «замкадышами» и не называет. Как говорится, краеугольный вопрос для любого москвича: «Есть ли жизнь за МКАДом?» И ответ: «Нет!»

– Ну и как там жизнь в Новгороде? Сколько люди получают?

– Да, как у всех! Не очень! Не то, что в этой поганой Москве!

– Точно! – таксист оживился, – вот бы взять этих столичных жирных паразитов и сюда, к нам! И посмотреть, как можно прожить на пятерку в месяц! Эх, была бы моя воля, так я бы эту Москву отсоединил к чертовой матери от остальной России и посмотрел, как там сдохли бы все! И побежали бы, побежали – к нам, да на юг, и в Сибирь, и на Урал!

– Не говори! – я глубоко затянулся и выпустил струю дыма в окно, – а как не приедешь туда, так кругом с такими рожами ходят, что хочется в них плюнуть, а еще лучше – сразу ногой. И бить, пока не треснут пополам!

– Правильно, все правильно, брателло! – таксист стрельнул у меня очередную сигарету и быстро прикурил от моей зажигалки, – вот и я говорю своей: сначала нужно всех олигархов под нож, потом правительство и – как там ее, ага! – Думу, а потом уже всех остальных, чтоб не размножились! А сам город сравнять с землей и насыпать курган! А на кургане поставить крест и на нем написать: «Так жить нельзя – почему и пострадали!» Как, клево я придумал?

– Еще бы! Мы, вроде, подъезжаем уже?

– Да, вот сейчас лесок объедем, и ворота покажутся. Готовь деньги!

– Нет проблем! – я расплатился с говорливым таксистом и вышел возле таможенного поста.

– Бывай здоров, брателло! Увидишь москвича, сразу бей! – пожелал мне на прощание таксист и укатил в темноту.

– Непременно! – буркнул я в ответ, – начну прямо сейчас и прямо с самого себя!

Но шутки в сторону: передо мной заветный таможенный терминал, и пришло время решать проблемы! Я отворил двери пункта пропуска и доложил дежурному о цели визита, кто я такой, и что намерен делать.

Когда с формальностями было покончено, и меня пропустили на режимный объект, я понесся к административному зданию, где трудились таможенники. Территория терминала была огромной, но сейчас на всем этом пустынном асфальтированном пространстве был только один трехмерный объект на колесах. Наша машина, которая одиноко стояла на специально выгороженной площадке.

В административном здании таможни было почти пусто. Рабочий день только-только начался, и весь персонал пил кофе с пряниками. Из посетителей в такую рань я был один. На меня посмотрели, как на инопланетянина, и велели ждать, пока закончится важное производственное совещание.

Я вышел на свежий воздух и закурил. Мелькать у таможенников перед глазами – не очень хорошая идея. Почти, как у ГАИшников. Лишнее внимание для них все равно, что красная тряпка для кровожадного андалузского быка: одни негативные эмоции и желание растоптать вредителя в квашню.

Время тянулось, как улитка. А я торопился. Чутье подсказывало мне, что нужно уматывать отсюда как можно скорее. Минут через пятнадцать я вновь заглянул внутрь и с радостью убедился, что служащие стали потихоньку разбредаться по рабочим местам.

Еще немного, и начальник будет на месте, а тут и я – прошу любить и жаловать!

– Доброе утро! – я, чуть-чуть согнувшись и постаравшись принять немного подобострастный вид, вошел в кабинет.

– Здрасьте! – начальник с сонным видом перебирал бумаги на столе и даже не потрудился взглянуть на меня, – ну?

– Я к вам насчет задержанного вчера груза со всеми необходимыми документами!

– А, это тот, что в Москву идет? Ну, давай посмотрим! – начальник настолько естественно перешел на «ты», что не приходилось сомневаться: он имеет на это право, – ты, вообще, в курсе, за что вас задержали?

– Нет! – честно ответил я, – совершенно не понимаю!

– Ага! – начальник выглядел очень довольным, – вот вы все так: сначала ничего не понимаете, а потом поете, как соловьи, стоит на вас только посильнее надавить. Можешь начинать рассказывать про контрабанду и про все остальное!

– И извиняюсь, – я не ожидал такого поворота, – но о чем идет речь? У меня при себе все документы, мы – легальная фирма, вот наши свидетельства и справки, вот квитанции об оплате налогов и таможенных пошлин, я – совершенно живой человек, стою перед Вами и готов все объяснить! Так о какой контрабанде Вы говорите?

– Значит, Ваньку валяешь? – лицо начальника поста моментально побагровело и стало напоминать толстый мясистый помидор, – а я сразу предполагал, что так и будет. На тебя пришла бумага! – он полез в стол и достал оттуда какой-то конверт, – здесь все написано: как вы обманываете родину, как таможите в черную, и как скрываетесь от следствия! И бумага эта, между прочим, от заслуживающих доверия источников!

– Все равно, я ничего не понимаю! – я опустился на кресло напротив, – что это за волшебное письмо, которому можно верить, а всем моим доводам и документам – нет?

В ответ начальник поста бросил конверт обратно в стол и вдруг неожиданно заговорщически наклонился ко мне:

– А знаешь, как мы поступим? Мы сейчас загоним твою фуру на склад временного хранения, там она постоит недельку, потом мы ее неспешно выгрузим, все прошмонаем, и если найдем что-нибудь, не соответствующее декларации, то закроем всю вашу контору. А если не найдем, то товар полежит у нас еще пару недель, потом мы отправим вам письмо почтой, которое придет недельки через три, с просьбой прибыть и забрать груз. И за все это время (месяца полтора-два) вы нам заплатите! Не догадываешься, сколько?

Я отрицательно помотал головой. Я не догадывался.

– А всего-то ничего! Две тысячи долларов за сутки хранения, плюс разгрузка-выгрузка, плюс осмотр, складская обработка, оформление бумаг и т. д. Короче – вам будет проще забыть об этом грузе, чем его вызволять! Ты как, готов к такому развитию событий?

– Нет! – я был не готов, – но что-нибудь можно сделать? Ведь бумаги-то в полном порядке!

– Можно, еще как можно! – начальник откинулся назад и пристально посмотрел мне в лицо. Он немного помолчал и медленно проговорил, – я понимаю, что у вас проблемы. А у меня – возможности. Я могу закрыть глаза на этот подметный листок, тем более, что его содержимое дурно попахивает. Но потребую услугу за услугу.

Я молчал и ждал продолжения.

– А просьба моя будет очень простой. Я выпускаю ваш груз, а вы (после его получения) оказываете мне безвозмездную спонсорскую помощь в виде двух копировальных аппаратов марки RCP – 3118. С расходниками, само собой. По рукам? И, кстати, желательно, чтобы с решением вы не тянули. На ваш груз кое-кто метит, и я боюсь, что просто так вы отсюда не уедете!

Я вскочил. Мне нужно было срочно связаться с руководством. Я попросил начальника подождать десять минут, а сам принялся названивать директору.

Само собой, первой его реакцией было полное отрицание, но я был настойчив и раз за разом пытался донести до него всю серьезность проблемы. Я отдельно остановился на возможных осложнениях с бандитами, и что мне нужно уматывать отсюда в ускоренном темпе.

Может, мой напор, а может, панические нотки в моем голосе, сделали свое дело. Директор нехотя согласился, но был явно недоволен. Поначалу он долго орал в трубку (как будто я лично виноват во всей этой ситуации), но потом принял решение, дескать: «Хорошо, пойдем на встречу!»

Моя радость была неподдельной. Я кинулся к начальнику поста и быстро от своего имени набросал «Договор о намерениях» – в завуалированной форме, конечно, но тем не менее вполне конкретный. Мы скрепили наше дружеское соглашение бокалом шампанского прямо с утра, и уже через двадцать минут я пытался растолкать сонного водителя, спавшего в кабине, и объяснить ему, что всё – пора отправляться в путь!

Я облегченно вздохнул, когда наша машина проезжала через ворота. Сейчас немного попетляем по разбитой проселочной, а потом – на широкий тракт, через Питер, и в столицу!

Встречных машин не было, единственно только, что пришлось пропустить черный «Гранд Чероки» с затонированными окнами, который спешил в сторону поста. Я напрягся. Джип показался мне очень зловещим, у меня возникло нехорошее чувство: ребята в нем едут по нашу душу. Я поделился своими опасениями с водилой.