Наконец замок открылся.

Гольдман смотрел на древний, заскорузлый дерюжный мешок, лежавший в полутемном багажнике. Вдруг он увидел, что Томпсон садится в свой «додж».

— Вы куда–нибудь едете? — спросил Гольдман.

— Я показал вам, где находится эта чертова штука. Я не обещал, что буду тут сшиваться. Гольдман кинул Томпсону лопату:

— Нам придется поработать.

— О чем это вы говорите? — спросил Томпсон.

— Сейчас вы будете присутствовать на похоронах — с ними очень запоздали.

***

В изоляторе Кристен забилась в угол. Она уже не могла больше сопротивляться и начала засыпать.

— Нэнси, — прошептала она.

В следующее мгновение глаза ее широко раскрылись. Томпсон и ребята были вместе с ней в изоляторе. Кристен не могла насмотреться на своих друзей, плача от радости.

— Я знала, что вы придете, — сказала она.

— Ты ведь не думала, что мы отпустим тебя одну? — спросила Томпсон.

— Нет, — ответила Кристен, — ведь мы одна команда.

Кристен вытерла слезы:

— Мы нужны Джо. Я чувствую это.

— Как же нам пробраться к нему, Кристен? — спросила Томпсон.

Внезапно четыре огромные бритвы прорезали стену вместе с обшивкой. Клочья ваты полетели во все стороны. Все сдвинулись к центру палаты.

— Что бы ни произошло, стойте вместе! — закричала Томпсон.

Ватная обшивка стен изолятора клочьями плавала в воздухе, потому что бритвы снова и снова прорезали их. Изолятор превратился в белое пространство, где резали и разрывали, в ужасный водопад клубящейся ваты.

— Держитесь за руки, — кричала Томпсон, прикрывая глаза. — Найдите друг друга!

Охваченная паникой, вопящая от страха, Кристен металась из стороны в сторону, потерявшись в ватной метели.

— Нэнси! — позвала она.

И вдруг ватная метель улеглась. Кристен осмотрелась, словно приходя в себя после сна. Она сидела за чертежным столом в своей комнате дома. Модель дома на улице Вязов из папье–маше стояла перед нею, так и не законченная.

Ничего не изменилось. Она все еще дома, в безопасности. Кристен начала спрашивать себя, не был ли это всего лишь дурной сон.

Мать Кристен вошла в комнату. На ней было красивое вечернее платье.

— Чем ты здесь занимаешься? — спросила она. — Ведь уже больше часа.

— Я хотела подождать тебя, — сказала Кристен.

— Ну теперь–то я дома, так что давай поскорее в постель, мой ангел.

Элен сняла покрывало. Кристен забралась в постель и обняла мать руками за шею.

— За что ты меня так? — спросила со смехом Элен.

— Я рада, что ты дома.

Элен поцеловала дочь и заботливо укрыла ее. Затем она подошла к двери и потянулась к выключателю.

— Мамочка, — позвала Кристен.

— Что такое?

— Мне приснился такой ужасный сон.

— Элен! — раздался снизу мужской голос. — Где ты держишь ржаное виски?

— Я сейчас приду, — отозвалась она и снова посмотрела на Кристен. — Крис, у меня гость.

— Но можем мы поговорить хотя бы минуту?

— Разве нельзя это отложить до завтра?

— Пожалуйста, мамочка, я не хочу оставаться одна.

Внезапно Элен исчезла, а в дверях стоял Фредди, одетый в безукоризненный вечерний костюм:

— Нужно слушаться маму, Кристен. Фредди бросился на нее, но Кристен скатилась с постели. Она стремительно выскочила из комнаты и помчалась по темному грязному коридору. Обернувшись назад, она увидела стоявшего и страшно усмехавшегося Фредди, угрожающе поднявшего свои когти–бритвы.

Кристен закричала и выскочила в окно, разбив при этом стекло. Внезапно она увидела, что падает через застекленную крышу в гостиную дома на улице Вязов. Девочка упала на пол поцарапанная и в ссадинах. Оглянувшись вокруг, потерянная и одинокая, она позвала:

— Нэнси!

— Кристен, — послышался слабый голос Томпсон.

Кристен повернула за угол и увидела Томпсон в дальнем конце зала.

— Нэнси!

Они бросились навстречу друг другу, но остановились, услышав странный треск.

— Что это? — прошептала Кристен.

— Не знаю, — ответила Томпсон.

Звук раздался снова — страшный треск и хруст. Стена стала выгибаться. Кто–то пытался пробить ее, чтобы отделить их друг от друга. Томпсон и Кристен отошли назад.

Внезапно целый водопад деревянных обломков и штукатурки обрушился на пол, и в образовавшуюся дыру прошел Кинкайд.

— Ух! Мне показалось, что я слышу ваши голоса.

Томпсон и Кристен восторженно завопили. Кристен обняла его:

— Кинкайд, я готова тебя расцеловать.

— Так что же тебя останавливает? — спросил он.

Кристен запечатлела целомудренный, но искренний поцелуй на его щеке.

Кинкайд усмехнулся:

— Прохладный поцелуй. А где Джо?

— Не знаю, — сказала Кристен. — Ведь это место похоже на лабиринт.

— Тогда пришло время отставить догадки в сторону и поставить все вверх дном. — Он возвысил голос. — Фредди, где ты прячешься? Ты очень грозный с маленьким бессловесным ребенком. Посмотрим, как ты справишься со мной!

В то же мгновение лампы стали мигать и тускнеть. Затем послышался вибрирующий грохот металла. Они смотрели в глубину зала, когда огромная двустворчатая железная дверь в котельную медленно распахнулась, открыв лестницу, ведущую вниз. Оранжевое пламя трепетало у ее подножия.

Томпсон, Кристен и Кинкайд прошли через двери и медленно спустились по лестнице. Перед ними оказались огромные ворота.

— Это здесь, — сказала Томпсон. — Вы готовы?

Кристен и Кинкайд кивнули.

Томпсон открыла ворота, и они вошли в котельную, воздух в которой был красноватым от жара. В дальнем ее конце на троне из черепов и костей сидел Фредди. Джо был тут же — он висел над ямой, в которой горел костер.

— Смотри, Джо, — сказал Фредди низким кудахтающим голосом, — несколько маленьких поросяток пришли домой.

Джо посмотрел на своих друзей перепуганными умоляющими глазами и раскрыл рот в безмолвном крике.

— Отпусти его, — сказала Томпсон.

Фредди усмехнулся и согласно кивнул:

— Ваше пожелание для меня приказ.

Веревка на левом запястье Джо развязалась, и пламя в яме приблизилось к мальчику. Другие узлы, державшие Джо, тоже стали сами собой развязываться.

Томпсон бросилась к яме, в то время как Фредди злорадно хохотал. Она схватила Джо за руку, не давая ему упасть в огонь.

Разъяренный Кинкайд схватил Томпсон за пояс и вытащил ее вместе с Джо из огненной ямы. Затем он выломал шестифутовую трубу и бросился к трону. Вертя трубой над головой, Кинкайд нанес Фредди удар по спине, бросивший его на колени.

Кинкайд поднял трубу для второго удара, но Фредди с рычанием подскочил и схватил Кинкайда, высоко подняв над головой.

***

На автомобильном кладбище Гольдман вытащил мешок из багажника «кадиллака» и бросил его на землю. В мешке забренчали кости. Затем Гольдман начал копать могилу.

***

Все еще держа Кинкайда над головой, Фредди вдруг вздрогнул от боли. Он оглянулся в страхе, внезапно почувствовав, что кто–то потревожил его кости. Но вскоре выражение страха на его лице сменила зловещая хитрая усмешка, и он исчез.

Сопротивляющийся и уже задыхающийся Кинкайд еще некоторое время оставался в воздухе, а затем с шумом упал на землю.

Гольдман выбрался из неглубокой могилы и отбросил лопату в сторону.

— Что это такое было? — прошептал Томпсон, оглядываясь вокруг.

— А что такое? — спросил Гольдман.

— Послушайте.

Гольдман услышал слабый звук автомобильного гудка и доносимый ночным ветерком заунывный вой.

— Кто–то еще находится здесь, — произнес он.

— Нет, — сказал Томпсон, — мы одни. Послышался еще один гудок, затем другой. С растущим страхом Гольдман и Томпсон наблюдали, как оживали груды мертвых автомобилей вокруг них. Машины начали вибрировать и качаться, загорелись разбитые фары. Дворники бешено скребли ветровые стекла, цепляясь за трещины. Гудки сигналили. Оказавшаяся снаружи лопасть вентилятора вращалась, как пила.

Томпсон попятился назад, затем повернулся и бросился бежать. Но груда автомобилей рухнула перед ним, перекрыв путь к отступлению.